Сын мафиози - Лана Александровна Ременцова

сейчас расколется на две части. – Врёшь, пытаешься спасти свою гулящую натуру этой наглой ложью. Он не простил бы такого.

– У меня есть заключение ДНК – Стасик не сын Когтя. Он – твой, и я не гулящая, – её голос был тихим и каким–то надломленным.

– Убирайся, я не верю тебе, – отвернулся.

Стелла встала, оделась и, выходя:

– Марк погиб, когда вёз Стасика в аэропорт, чтобы отвезти к тебе.

Волк вздрогнул, как от удара, но не смог повернуться. В душе всё кипело. «Стасик… мой сын. У меня есть сын! От неё – от моей любимой Нитки – сын! Нет, она – шлюха, она выбрала его. Пусть убирается, а сына… я заберу».

Глава 15. Беда

Стелла вышла из отеля на ватных ногах, совершенно не думая, о том, что Клык по–любому, где то рядом, пошла просто, куда глаза глядят. В голове гудело: «Убирайся, я не верю тебе», – она прокручивала эту фразу любимого человека десятки раз. И когда, её схватил за локоть Клык, женщина даже не сразу осознала кто это и, вздрогнув, вскрикнула:

– Волк! – но, когда затуманенный взгляд различил всего лишь подручного, на лице сразу отразилось разочарование.

– Стелла, что с вами? Вы белее снега. Он обидел вас? – его голос обрёл жёсткость.

– Клык, поехали домой, – эта фраза произнеслась таким упавшим голосом, что он взбеленился.

– Я убью его! – и повернулся, чтобы идти в отель. До Стеллы внезапно дошло, что дело не шутка и схватила его за руку.

– Нет!

Клык непонимающе повернул голову.

– Но вы в таком состоянии. Я вас видел в подобном только на похоронах Когтя и его поминках.

– Я люблю его.

Клык уже и не знал, то ли пойти и застрелить этого Волка, то ли как–то утешить её. Она ухватилась за его сильную руку, и они пошли к джипу.

– Так дело не пойдёт, вы еле на ногах держитесь, – он взял её на руки, как пушинку, и широким шагом отнёс к машине. Водитель открыл заднюю дверь.

Вскоре привёз в дом Стеллы. Клык помог ей выйти, она была как тень. В доме он сразу дал всем понять, чтобы не доставали хозяйку, отнёс на диван в холл, сам снял с неё кожаные полусапожки на высоком каблуке и куртку. Помог прилечь и укрыл алым пледом с милыми снежинками.

После пошёл на кухню и встретил там симпатичную улыбчивую женщину лет сорока на вид.

– Здравствуйте, я шеф – повар. Грог прислал меня к Стелле на то время, пока она будет дома. Вы хотите поужинать? Остальные уже поужинали. Ещё есть десерт: абрикосовый пирог.

– Потом, а сейчас завари ей чай. Молоток купил его?

– Да, и чай, и кофе.

– Как заваришь, принеси в холл и давай свой пирог.

Женщина кивнула и быстро принялась за дело.

Он вернулся к хозяйке.

– Стелла, в кухне шеф–повар, она приготовила ужин и спекла абрикосовый пирог. Вы что–нибудь хотите поесть?

Молодая женщина слабо улыбнулась.

– Ты такое золото. Пусть несёт пирог.

– Отлично, я так и подумал. Она принесёт чай и пирог.

– Вас оставить или посидеть рядом?

– Садись.

Парень чувствовал, что ей так тяжело, что, возможно, она хочет выговориться, хотя всегда знал – хозяйка немногословна.

Прошло минут пять, повар принесла на подносе заварной чайник, две небольшие круглые кружечки, сахар, нарезанный лимон и два ароматных куска пирога с цельными половинками абрикосов по верху.

– Здравствуйте, я шеф – повар Аглаша, нанятая вашим отцом.

– Здравствуйте. Спасибо. Как приятно пахнет. На сегодня вы свободны.

Она ушла. Они молча поели и выпили чай.

Клык терпеливо выжидал.

– Пойдём во двор, – Стелла встала и, укутавшись в плед, надела мягкие тапочки с розовыми бубонами, которые он ей быстро подставил.

Они вышли из дома, и присели на недавно полакированную деревянную скамью под чистым навесом. Грог и тут постарался. У неё был уютный двор со скамеечками, и двумя пластиковыми навесами по бокам, держащиеся на металлических узорных виноградных ветках.

– Он никогда не простит меня.

Клык напрягся, услышав первую её фразу за прошедшие полчаса. Посмотрел на руки хозяйки. Они дрожали.

– Если любит, то простит. Ему надо время. А вы? Вы уверенны, что вам ему прощать нечего. Столько времени прошло.

– Я не знаю, но мне всё равно. Он даже не ответил, женат ли. Как сложилась его жизнь.

– Стелла, простите, если не хотите то не отвечайте.

– Вы так сильно его любите? А Когтя вы любили?

Она подняла на него пытливый взгляд и, не заметив подвоха, решила немного выговориться. Впервые за всё это время захотелось излить душу.

– Я люблю его больше всех на свете, и Стасика. А мужа… уважала.

– С ума сойти, какая сложная у вас была жизнь. Я думал, вы очень любили Когтя, вы так часто запирались с ним, оставаясь наедине, в доме и ресторане, – он осёкся, опустив взгляд. – Простите.

– Ничего. Муж был очень сексуален и хотел меня постоянно.

– А вы просто уступали, как супружеский долг?

– Да, – она кивнула. – Он пришёл за мной ещё в самом начале нашего брака и хотел убить Марка, а меня забрать, но я не позволила. Волк никогда не простит меня, а я не смогла бы поступить по–другому, это против нашего кодекса чести.

Клык в этот момент почувствовал, что ей сейчас не хватает крепкого мужского плеча и он, на свой страх и риск, обнял её. Она не отстранилась, наоборот, даже прижалась к его горячей груди, а через минуту разрыдалась и рыдала так долго, что полностью намочила его свитер в середине. Клык молча поглаживал её по голове, и когда всхлипывания затихли, убрал руку.

– Стелла, я вас очень уважаю, и ваш секрет останется навсегда со мной. Вы очень сильная женщина. Он простит, если любит, и тем более, Волк не дурак и тоже знает кодекс чести наших бригад.

Она вздохнула, ничего не ответив. Они ещё посидели так примерно с полчаса, и пошли спать. Стелла кивнула няне и Молотку, те вышли и разошлись по своим комнатам, а она поцеловала в лоб сына и легла.

Утром поехали к Грогу, показать Стасика. Молоток как обычно тоже с ними. Дед, увидев их, обрадовался как дитя, и долго держал внука на коленях и играл, издавая разные завлекающие звуки. Стелла с Клыком обошли владения Грога – ресторан, а после подсели к нему.

– Что ты собираешься дальше делать? – он передал малыша няне и налил всем коньяк.

– Ещё не знаю, буду гулять по родным местам, а завтра проведу мастер–класс для