Алые нити прошлого - Елена Голуб

Син же в это время как можно крепче ухватилась за пояс джинсов Минни и начала медленно, но верно проталкивать «филейную» часть тела сестры к свободе. «Всё, Синайя, можешь распрощаться со своим маникюром», — подумала девушка, ощущая, как ломаются её ногти о железные заклёпки ремня. Внизу Гро постепенно уменьшала натяжение своего позвоночника, сантиметр за сантиметром притягивая Минни к земле. Когда Син, наконец, удалось освободить ноги девушки, она увидела, что те находятся в полной сохранности. Наскоро выпрастывая щиколотки Минни из окна, Син заметила, что кроссовки сестры буквально превратились «в лапшу»: в нескольких местах из них торчали… обломки той самой злополучной крышки! Именно они послужили причиной страшных звуков — видимо, на них рикошетом пришлись гильзы от патронов.

«Но если пули такой силы, что их гильзы смогли вдрызг расщепить пластик, впившийся в обувь Минни, то что же тогда творится с её ногами?! Может, она и вправду сильно ранена, только не там, где думает Гро». От этих мыслей Син замутило, но она попыталась поскорее отмахнуться от видений, связанных с окровавленными ступнями сестры (если они — ступни, ещё вообще у неё там остались). Журчание воды подсказало девушке, что санузел мистера Квинси остался в далёком прошлом, это маленькое обстоятельство доставило Син несказанную радость. «Пусть эта крыса поплатится за свою услужливость — кому как не ему было удобнее всего нас „сдать“»? — подумала про себя она. Но вода говорила и о том, что что-то происходит. Из-за частичного оглушения, Син не сразу поняла, что именно. Она, не глядя, вытолкнула ноги сестры наружу, таким образом полностью её освободив. После чего не замедлила быстро спрыгнуть обратно, но задержалась на земле чуть дольше обычного — перевести дух.

В тот момент, когда девушка глубоко вдохнула и резко выдохнула, пытаясь восстановить дыхание, она внезапно осознала две вещи: первое — она не слышит голоса Гро или Минни, или вообще хоть какого-то движения; второе — там, наверху, она смогла услышать журчание разбитого санузла, а это значит, что вокруг стало тихо. Вообще никаких звуков — ни выстрелов, ни крика полиции. Ни-че-го.

Синайя медленно подняла глаза от земли. Перед ней предстала картина, нередко являвшаяся к ней в последнее время в ночных кошмарах: Грослин стояла, высоко подняв руки над головой. Рядом с ней лежало безжизненное тело Минни, так и не успевшей прийти в себя. Она, Син, очевидно, стояла на коленях на сырой земле, в то время как вокруг них троих собрался целый боевой отряд из пятидесяти человек. И все стояли молча, направив на девушек крупнокалиберные снайперские винтовки. Одежда сестёр переливалась точно какой-то дискотечный шар, только вместо солнечных зайчиков на них мельтешили маленькие красные огоньки. Любое движение было чревато мгновенным превращением в отборный мясной фарш…

И в центре всего этого безумия, гордый словно король, поймавший на охоте давно желанную дичь, возвышался старший детектив, офицер Доналд Ромирез, закованный в те же чёрные броне доспехи, что и его приспешники. Однако он пожелал снять защитную маску и теперь смотрел на сестёр тяжёлым взглядом, в то время как его лилово-синие (от кучи выкуренных сигарет) губы медленно растягивались в мерзкую, но о-очень довольную улыбку. Он был первым претендентом на то, чтобы «уложить» Син с первого же выстрела. И он готов был сделать это немедля.

— Хватит, девушки, — рычащим голосом произнёс он. — Побегали и славно. Всё кончено, смиритесь. Особенно ты, Синайя.

Он произнёс всё предложение на одной ноте, ни разу не отвлёкшись или дёрнув прицелом. Твёрдый как кремень, он, похоже, имел относительно сестёр самые, что ни на есть «серьёзные намерения».

— Если только ты или твои сёстры попытаетесь сделать хоть что-то, подчёркиваю, вообще хоть что-нибудь — я немедленно стреляю на поражение. Без предупреждения, — предупредил офицер.

Молчание вновь наполнило свежий ночной воздух. После оглушительных выстрелов в здании мотеля оно казалось даже громче, чем речь человека, стоявшего сейчас напротив сестёр. Грослин была начисто парализована создавшимся за пару секунд положением, и уже ничего так сильно не хотела, как просто сдаться и получить шанс выжить. О чём и заявила открыто, предварительно посмотрев умоляющим взглядом на Ромиреза:

— Хорошо, мы сдаёмся. Окончательно! — выкрикнула она толпе вооружённых солдат. — Прошу вас, не стреляйте! Моя сестра без сознания, мы не будем совершать никаких действий!

Ромирез скептическим взглядом окинул Грослин с головы до ног. Но оружия не опустил.

— Не думаю, что вам можно доверять, мисс Кроу, — сомневающимся тоном произнёс он. — В прошлый раз вы доказали мне, да и всем другим, — он легко повёл головой, подразумевая окружающих, — Таким женщинам как вы доверять опасно. Смертельно опасно, — добавил офицер.

— Ваш прошлый фокус «вдохновил» весь наш отдел, — продолжал он, — Мы долго гадали, каким образом вам удалось уйти — такое мастерство исполнения, — произнёс он, обращаясь к Син. — Удивляюсь, когда вы смогли всему этому научиться? На вид такая юная девушка…

Он медленно развернул прицел в сторону самой младшей из сестёр.

— Ты теперь мой личный «спортивный трофей», поэтому советую тебе оставаться в положении «носом в землю» как можно дольше — для всеобщего блага.

Голос Ромиреза дрожал от удовольствия. Никто из его команды не подозревал о том, что детектив хочет «собственноручно» допросить младшую Кроу. «В целях повышения собственной квалификации», — мысленно отрапортовал он начальству. Его терзало нешуточное любопытство относительно того, когда, где и, самое главное, как она научилась так драться за собственную жизнь и жизнь своих сестёр. И упустить такой уникальный шанс он просто не мог. Не имел на это права.

— «Носом в землю», говоришь? Похоже, у кого-то сдают нервишки, офицер Ромирез?

Грослин покосилась на сестру краем глаза. Она ещё никогда не слышала таких зловещих, по-настоящему зловещих ноток в голосе младшей сестры. Казалось, он звенит точно острый серебряный кинжал, рассекающий в полёте воздух. Но в то же время было в нём и нечто глубокое, затаённое, словно рык готовящегося к атаке зверя. И именно этот последний оттенок вызывал у старшей сестры Кроу чувство «гусиной кожи» по всему телу.

— Син? — дрожащим голосом шепнула Грослин.

— В прошлый раз вы были куда добрее и вежливее — играете в «плохой коп — хороший коп»? — с издёвкой в голосе обратилась к офицеру Син.

— В прошлый раз я не успел как следует подготовиться. В отличие от нынешнего, — чётко отпарировал тот в ответ. — И советую попридержать свой длинный язык, а то как бы раньше времени не угодить на собственную казнь — уверен, в «Ривер Бридж» вынесли бы именно такой приговор.