Лабиринт миров - Евгений Гуляковский

Разница состояла лишь в том, что в колонии на Зидре наркотик распространялся с помощью местной фауны, и обязательно с использованием человеческой крови. Теперь все упростилось. Достаточно было съесть пять-шесть граммов голубых грибов, как их вскоре прозвали в народе.

Ни кипячение, ни жарка, ни сушка не разрушали их ядовитую составляющую. Бороться с распространением этой беды было практически невозможно прежде всего потому, что употребление грибов стало делом совершенно добровольным.

Попробовавшие их в первый раз обычно через месяц-другой возвращались обратно из созданного их воображением параллельного мира и своими восторженными рассказами увлекали за собой все новых волонтеров, да и сами вскоре уходили вслед за ними, на этот раз уже навсегда.

Города пустели. С воздуха на захваченных территориях ночью можно было по количеству светящихся окон, где еще горели керосиновые лампы, определить, как давно здесь хозяйничает Гифрон.

За Уралом светящихся окон становилось все меньше, а в самом Байкальске, с которого началось это повальное бедствие, больше не светил ночью ни один огонек. Казалось, город полностью вымер.

Можно было беспрепятственно проникать внутрь захваченной зоны. Опускаться на улицы мертвых городов. Казалось, Гифрон никак на это не реагировал, вот только экспедиции из захваченных зон возвращались обратно все реже, и в конце концов Чрезвычайный комитет был вынужден их запретить.

Правительство отчаянно боролось с бедствием, пытаясь выиграть хотя бы информационную войну и убедить население не прикасаться к голубому яду. Но слухи и рассказы очевидцев ползли все дальше, а сушеные голубые грибы уже продавали из-под полы на рынках столицы.

Стремление вырваться из осточертевшего круга повседневных хлопот и тягот было настолько сильным, а реальная жизнь многим казалась такой беспросветной, что люди ежедневно продолжали исчезать, и этот процесс нарастал лавинообразно.

Глава 20

Лосев сидел внутри прозрачного посадочного кокона в пассажирской кабине межзвездного «спирального» лайнера.

До старта оставались считанные минуты, а он не никак не мог избавиться от горького щемящего чувства. Масека ему так и не удалось уговорить отправиться вместе с ним. Он обещал помочь ему найти вход в пространственный туннель, соединявший Землю-два с родной планетой Лосева. Но разве можно верить обещаниям домового? Масек очень хотел, чтобы Лосев остался, и делал все, чтобы оттянуть его отъезд. Когда же стало ясно, что Лосев все равно уедет, Масек заявил, что у него есть собственные дела и он не желает постоянно играть роль няньки у хозяина, который кличет на свою голову все новые и новые беды.

Придется самому решать свои проблемы. Главной из этих проблем стал теперь крохотный мнемо-кристаллик, в который уместился весь отчет Егорова. Смертельно опасный кристаллик – как предупреждал его Масек. Но ради него стоило рисковать.

Не улучшило настроение Лосева и прощание с Ларой. Пришлось-таки ему залезть в шкуру своего двойника, хоть и ненадолго. Исчезнуть, не позвонив, казалось ему кощунственным. Девушка осталась в полной уверенности, что его отъезд – результат все той же ссоры, о которой он не имел ни малейшего понятия. Может быть, для нее это было наилучшим выходом…

Мужества на то, чтобы рассказать ей всю правду, у Лосева не хватило. Пусть уж ему одному снятся по ночам полуобглоданные человеческие кости…

В кармане куртки, непривычно чужой, найденной в гардеробе Лена, похрустывали документы, выписанные на имя его двойника. Здесь же лежал и билет на звездолет, купленный на деньги Лена Гирова и стоивший целое состояние.

Хоть за это он не испытывал угрызений совести. После того как Гиров официально был бы признан «без вести пропавшим», эти деньги все равно перешли бы в руки безликих правительственных чиновников. У его двойника не было наследников, и на весь остаток капитала он выписал пожизненную доверенность на Лару, о чем известил ее по телекому, уже с вокзала, понимая, что иначе она вряд ли бы согласилась принять этот царский прощальный подарок.

Он хорошо подготовился к очередному прыжку в неизвестность. На этот раз у него была такая возможность. В информационной сети о Земле-два имелась довольно подробная информация. Нельзя быть уверенным в ее стопроцентной подлинности – исторические и коммерческие сведения подменяла безудержная туристическая реклама, на все лады расхваливавшая идеальный климат планеты. Но, по крайней мере, с официальной точки зрения, его визит не вызовет у местных властей никаких вопросов. В паспорте Гирова стояла свежая туристическая виза, выданная ему в космо-порту, и за месяц, в течение которого действовала виза, он должен будет найти ворота туннеля, ведущего на настоящую Землю, если, конечно, Масек не ошибся и туннель существовал не только в его воображении.

Масек предупреждал, что туннели постоянно изменяют свое местоположение в пространстве и из-за этого вход найти очень трудно. Но сейчас Лосев не хотел даже думать об этом, у него и так хватало поводов для мрачных мыслей.

Если Масек прав и о манипуляциях с компьютером Лена стало известно, его не выпустят с планеты. Слишком много значила информация, добытая Егоровым на Зидре. Пока, правда, все шло своим чередом и корабль уже готовился к старту.

По интеркому попросили включить индивидуальные защитные поля. «Еще бы знать, как это сделать!» – с раздражением подумал Лосев. Надписи над кнопками, вделанными в подлокотники кресла, напоминали китайские иероглифы.

В конце концов он ткнул наугад первую попавшуюся кнопку, после чего колпак раздвинулся и появилась стюардесса. Мило улыбаясь, она прочла ему лекцию о корректном поведении пассажира во время старта, сама включила защитное поле и закрыла колпак.

Все кресла в салоне были оборудованы такими же колпаками. Из экранчика, расположенного на спинке впереди стоящего кресла, выскочил световой мячик, развернулся и превратился в объемную цветную голограмму.

Иллюминаторов в салоне не было, но голограмма их вполне заменяла.

Поле космодрома обдала огненная.волна из стартовых двигателей корабля, и сразу же корпус мелко завибрировал, словно жалуясь на нагрузки. Однако стартового толчка Лосев так и не дождался, Поле космодрома плавно поехало вниз и через несколько минут превратилось в голубой диск планеты.

Корабль неожиданно начал вращаться, и Лосеву понадобилось какое-то время, чтобы привыкнуть к новым ощущениям и понять, что это вращение не связано с неполадками. Очевидно, таким странным способом корабль ввинчивался в пространство.

На подлокотном пульте, где располагались кнопки управления креслом, замигал желтый огонек. Не зная, что это означает, Лосев не предпринял никаких действий и, как выяснилось через минуту, совершенно напрасно.