В руках бесчувственного - Екатерина Антонова

ненавязчивый фон. Здесь несколько танцполов, но встречающие ведут нашу небольшую делегацию прямиком мимо них, в ВИП-зону. Закрытая пуленепробиваемым стеклом, небольшая площадка в самом верху, позволяющая отлично рассмотреть танцующих девушек. Отсюда отлично видно все три танцпола, многочисленные бары, за которыми трудятся бармены-виртуозы. Нас ведут к самому дальнему столику, за которым восседает статный пожилой кореец в дорогом костюме. Он встает и слегка опускает голову, я делаю то же самое. Регина и остальные кланяются значительно ниже. Тут так принято. Статус играет важнейшую роль при построении диалога: от приветствия до прощания.

— Господин Волков. Неожиданный визит, — натянуто улыбается он, по всей видимости и есть тот самый Хван.

— Господин Хван, — улыбаюсь и сажусь напротив.

Джи Мин остается стоять, Регина садится рядом. Осматриваю помещение. В углах камеры, а кутаясь в тени стоят суровые охранники. Они неустанно следят за нами.

— Выпьем? — Хван подзывает милую барменшу.

Делаем заказ и малышка сразу убегает. Облизываю ее равнодушным взглядом. Моя Юля куда привлекательнее. Интересно, одень я ее в одежду официантки, как быстро бы разложил на столе и трахнул? Черт, я понимаю, что вся суть требует мою пленницу. Нужно быстрее решать дела и возвращаться к Юле. Алкоголь усиливает тоску по девочке. Бл*дь!

— Я не думал, что вы окажетесь столь настойчивы, — делая глоток воды из прозрачного стакана вальяжно признается Хван, — Со Хён уже дал понять, что не желает участвовать в кровавой резне.

— Он мне нужен, — мой тон ужесточается — это не обсуждается.

Перед нами ставят бутылку виски, и милая официанточка разливает янтарный напиток по бокалам с толстым дном. Регина ерзает рядом. Видимо, этот Хван произвел на нее сильное впечатление.

— Ваш «Колизей», — Хван явно с трудом держит себя в руках, — это кровавое побоище на потеху богачам!

— Победитель получает внушительную сумму и спонсоров-толстосумов, — говорю спокойно.

Все это время Джи Мин без единой эмоции переводит каждое сказанное слово. Именно это качество — ледяное спокойствие, и стало решающим при приеме на работу.

— У вас гибнут люди на арене. Мы живем в двадцать первом веке. Это варварство! — уже почти кричит менеджер.

— В любом случае я буду ждать согласия господина Со Хён. А чтобы помочь принять верное решение, передайте ему эту папку. И пусть свяжется со мной лично.

Допивая обалденный виски, поднимаюсь, поправляю пиджак и кланяюсь. Хван хватает документы и начинает листать данные на своего подопечного. Слегка оборачиваюсь, чтобы оценить реакцию. Да, метод грязный. Но любовь нужного мне бойца к молоденьким школьницам стала ключом к мотивированию его для участия в моем мероприятии. Лицо менеджера краснеет, затем он вскакивает и снова обессиленно падает на стул. Его охранники сначала дергаются в мою сторону, но Хван дает им знак выпустить нас.

— Ты был слишком жесток, — говорит Регина, когда мы покидаем клуб.

— Это нужно для общего дела. Моим клиентам нужен только Со Хён и никто другой. Многократный победитель мировых первенств в смешанных единоборствах. Достаточно агрессивный на ринге и готовый нарушить правила. Огромная воля к победе.

— Но если он не хочет! — она пытается заглянуть мне в глаза, — Влад, что с тобой происходит? Ты всегда отправлял приглашения кандидатам.

— Ставки выросли, Регина. Теперь я выполняю заказы.

Посадив помощницу в лимузин, направляюсь на прогулку. Посреди ночи, в самую пасть неонового демона. Все вокруг буквально толкает просадить целое состояние. Круглосуточные бары, клубы, бутики. Но я скучаю. Не могу объяснить поселившуюся в сердце тоску. Меня тянет обратно, к маленькой пленнице. Иду мимо сияющих вывесок, будто в поиске чего-то особенного. Сути, центра, сердца. Пытаюсь стряхнуть с души всю мешуру, напыление безразличия и жестокости. Впервые ощущаю себя настолько потерянным.

Может, вернуться в Москву раньше срока? От этой мысли сердце неистово бьется о ребра. Хочу, хочу! Не я, а оно хочет назад, к Юле. Не знаю, сколько брожу по Сеулу, думая о своем. Постоянно касаюсь мыслями образа этой девочки. Моей девочки. Она засела внутри, словно вторая плоть. Трудно дышать, расстегиваю верх рубашки. Как вдруг взгляд цепляется за покосившуюся вывеску. Внутри горит яркий свет. Сам не знаю почему, толкаю дверь и слышу звон колокольчиков.

— Аньёнхасеё, — здоровается пожилая дама в длинной юбке и теплом вязаном свитере.

— Добрый вечер! — отвечаю на английском.

Надо же, набрел на магазин сувениров. Многочисленные статуэтки, ловцы снов, корзинки и даже картины. Все выполнено достаточно искусно.

— Богатый? — спрашивает бабушка на ломаном английском, осматривая меня с ног до головы.

— Да.

— А душой беден, — выдает эта бессмертная.

— Вы на английском говорите? — грозно спрашиваю.

Божий одуванчик невинно хлопает ресницами, бурчит что-то на корейском и уходит как ни в чем не бывало. Что за неуважение к клиенту? Уже было разворачиваюсь, как вдруг в свете яркой лампы вижу кулон из серебра. Подхожу ближе и беру помятую коробочку синего цвета. Ласточка… в голове мгновенно всплывает последний разговор с дядей Юли.

Ты уж береги мою ласточку, Влад. Мою светлую девочку…

— Даром бери, — бабка неожиданно возникает за спиной.

— Ну уж нет, — вспыхиваю — сколько стоит?

— Samgi… — она качает головой, — любовь не покупают. Подари украшение любимой женщине, впусти свет в свою жалкую жизнь.

Бабуля пихает мне в руки коробку с украшением и вновь исчезает. Что за чертовщина? Но эта ласточка прекрасна, как и моя Юля. Выхожу и чувствую, что на душе становится светлее. Вызываю такси и спустя пару минут уже сажусь в машину.

— Добрый вечер! Вам куда? — таксист с любопытством меня осматривает, — хорошо одетый господин в такой дыре?

— Забрел сюда… — почему-то в голове все путается, — за сувенирами.

— Сюда? — он удивленно таращит глаза, — за подарками? Здесь и лавок-то нет…

— Как нет? А вот… — тычу пальцем и открываю рот в