Вспомнить Все (СИ) - "Maiyonaka"

Я поежилась, если он так на меня посмотрит, то точно окоченею. Но эта девица оказалась бесстрашной и, к моему удивлению, достав из сумочки свою небольшую чашку, налила чай, сцапав тонкими пальчиками ближнее пирожное.

— Из-за непредвиденной встречи мы вчера не заглянули в одно очень важное для девушки место, — и, таинственно замолчав, Глория поманила меня подняться в мою комнату.

Этим замечательным местом оказалась косметическая лавка натуральных средств. Передо мной на столике оказались расставлены не меньше десяти различных флакончиков и баночек, о применении которых, не умолкая, рассказывала Глория: бальзам Мекки, делающий кожу изумительно мягкой, белой и гладкой, два вида туалетной воды для умывания, бегеновое масло, масло какао, используемое в качестве помады, далее я просто перестала слушать, лишь кивая. Излишне содержательный разговор меня утомил.

— Что за девушка с тобой приехала? — прервала я ее излияния.

— Это Лилит, она… своенравная.

Я хмыкнула: м-да, это еще мягко сказано… И чем обоснована та ненависть в ее взгляде, я же впервые ее вижу? И тут сам собой вспомнился первый прием, рассказ Дианы о сестрах, одной из которых и была эта самая Лилит. И все равно причина непонятна.

— Все запомнила? — Глория закончила знакомство с невероятно важными для любой девушки баночками. Я утвердительно кивнула, плевать, разберусь сама, если вообще потребуется. — Ну отлично, пойдем тогда вниз.

В столовой стояла давящая тишина. Энджил и Лилит, полностью игнорируя друг друга, сидели успев допить чай. Притом тарелка с пирожными оказалась возле самого носа ангелочка.

— Нам пора.

И не говоря ни слова, Лилит поднялась и, наградив меня новым испепеляющим взглядом, вышла вслед за Глорией.

— Все настроение испортили, — пробурчал недовольно Энджил.

Чудом удержалась от смешка и замечания: а настроение было? И, не совсем понимая, зачем вообще вновь спустилась, попрощавшись, заторопилась выйти на улицу.

Почти всю оставшуюся часть дня гуляла по саду. Едва тронутый человеком, он не потерял своей естественности. Садовник лишь подрезал падающие на тропинки ветви да высадил рядом со скамейками цветы.

Под конец прогулки набрела на пруд с удивительно голубой водой. Именно здесь, сидя прямо на траве, я почувствовала, что время словно замерло. Взгляд медленно скользил по глади с играющими солнечными бликами, под морщинистой водой проплыли несколько золотистых рыбок, разносилось легкое шуршание ветра… и я сама не заметила, как склонилась к траве и, прильнув к ней щекой, задремала.

Очнулась я резко, даже сама не смогла бы толком объяснить, от чего именно, и оглядела по сторонам потускневший пейзаж. Это сколько же я проспала? Вскочив на ноги, заторопилась к дому, пока еще можно было разглядеть петляющие тропинки между чернеющими деревьями. О том, что придется блуждать здесь в темноте, думать не хотелось.

Возле самой двери столкнулась с Алексом, одетым во все черное и, едва не врезавшись в него, ойкнула от неожиданности.

— У меня появилось несколько часов, ты просила свозить тебя к усадьбе тетушки.

Пытаясь осмыслить сказанное, уточнила то, что больше всего взволновало меня:

— Верхом? — и сама осознала, что выгляжу сейчас как глупый ребенок, спрашивая очевидные вещи.

— Переоденься в подходящее для этого платье. Оно ведь у тебя есть?

Получив утвердительный ответ, он придержал дверь, пропуская меня внутрь. С помощью служанки собиралась я относительно недолго, по меркам здешнего времени. Но невольно пришлось задержаться в комнате, от мысли о прогулке верхом закружилась голова. В своем времени на лошадях я ездила только по парку, да и то шагом и лошадь вела под уздцы девушка. Можно сказать, это был безопасный аттракцион для щекотания нервов за небольшую плату.

Понимая, что больше откладывать нельзя, очень медленно направилась вниз. Каждый шаг давался с трудом, и уже внизу лестницы я явственно представляла, как сегодня свалюсь с лошади и сломаю себе если не шею, то руку или ногу точно.

Когда я оказалась в дверях гостиной, разговор, доносившийся оттуда, стих и на меня уставились две пары глаз. На их лице читалось удивление, смешанное с восхищением.

— Тебе идет, — наконец выдал Энджил, слегка изогнув губы.

Ну вот чего они так застыли? Не совсем понимая их реакции, от волнения позабыла взглянуть на свое отражение, подошла к зеркалу. Замерла, сама не в силах отвести взгляд от отразившейся незнакомки. Амазонка цвета морской волны мягкими складками спускалась до пола, а глаза из серых приобрели невероятно красивый темно-голубой цвет.

— Нам пора, — прервал мои любования Алекс.

И я молча вышла вслед за ним, провожаемая неотрывным взглядом голубых глаз. Оказавшись на улице, мы молча проследовали в конюшню, сердце с каждым шагом все отчетливее стучало в голове и висках, набирая ритм. Я паниковала, пока только внутренне, но как только окажусь верхом… как вообще управлять этим животным? Не хочу думать об этом, только не сейчас, когда нужно сосредоточиться и собраться и залезть на… Мысли резко оборвались, когда до слуха донеслось ржание. Я замедлила шаг, трусливо отстав от моего провожатого.

— Мы поедем на одной лошади, как и в прошлый раз, — в голосе слышались насмешка и интерес: меня же уже начало потряхивать и его слова дошли до моего сознания не сразу. Он успел вывести коня, когда я, облегченно вздохнув, осознала услышанное.

Подсадив меня и запрыгнув следом, Алекс убедился, что я в состоянии удержаться в седле, не грохнувшись в обморок, и направил животное шагом. Мои ноги оказались по одну сторону от седла, правая нога расположилась между передними луками. Вновь почувствовала себя крайне уязвимо и неустойчиво, в таком положении слишком велика была вероятность упасть, судорожно выдохнула, стараясь не потерять хрупкого равновесия. И вновь слегка заметные покачивания, и легкие соприкосновения, и ощущения мужского тела, опять кольцо рук и мое смущение. Как хорошо, что сейчас он не видит мое лицо. Постаралась сосредоточиться на ритме и движениях лошади, так как впереди видела не дальше пары метров, когда бархатный голос возле самого уха предупредил:

— Готова?

— К чему, — и опять эти трусливые и писклявые нотки в голосе.

— К поездке с ветерком. Не бойся, я удержу тебя.

И тут же после этих слов он ударил в бока животного каблуками. Лошадь, повинуясь наезднику, перешла на рысь. Завизжав, я до боли в пальцах вцепилась в чуть выступающую спереди часть седла. Перехватив вожжи в одну руку, второй Алекс обхватил меня за талию, плотнее прижимая к себе. Почувствовав уверенность в посадке, я, мысленно благодаря и ругая его, молила о завершении столь стремительного бега.

— Я держу, расслабься.

Из-за исходившего от него спокойствия легче не стало, я только перестала кричать, зажмурившись: что-либо различить впереди с открытыми глазами все равно не получалось, их застилала пелена слез. Наконец, несколько раз плавно дернувшись, конь перешел на шаг.

— С ума сошел, — когда смогла сделать хороший вдох, прошипела я, забыв, с кем разговариваю, — да когда слезу, я придушу тебя своими же руками!

Послышался приятный мелодичный смех, и его рука осторожно скользнула прочь, предоставляя мне возможность вновь распоряжаться свей жизнью.

Вскоре мы подъехали достаточно близко к дому тетушки и, натянув поводья, Алекс легко спрыгнул с коня, помогая оказаться на твердой земле и мне. Оставшуюся часть пути предстояло проделать пешком, стараясь стать как можно незаметнее. Привязав уздечку к дереву, он немедля направился в сторону дома. Я же задержалась, приходя в себя и ожидая, пока организм перестанет покачивать, словно на волнах, мешая движению и заставляя чувствовать себя неуверенно.

Алекс замедлил шаг, остановившись в ожидании. Догнав его, замерла рядом, недовольно сопя, ведь даже не подождал и не оглянулся:

— Где?

Указав куда-то вперед, решила пояснить:

— Левее от черного входа, возле большого дерева.