Мёртвые звезды - Виктор Точинов

Псковская область, рыболовная база «Три пескаря», 16 июня 2028 года, 06:15

Врезанный в дверь электронный замок мог вызвать здоровый хохот у любого человека, обученного вскрывать запертые помещения. Здесь и сейчас подобные продвинутые граждане присутствовали лишь в моем единственном лице, но я удержался от смеха. Поднес к замку пластинку ключа от квартиры на Северном проспекте – хоть на что-то сгодилась эта штучка, полученная от господина Сульдина в обмен на достаточно крупную сумму.

Естественно, на замке вспыхнул красный огонек светодиода: дескать, вы ошиблись дверью или вынули не тот ключ из связки, попробуйте еще раз… Выполнив пару несложных манипуляций сканером, я попробовал, – и, о чудо, увидел гостеприимное зеленое подмигивание: заходите, имеете полное право. Всё очень просто: создатели действительно надежных электронных замков либо хорошенько их экранируют, не позволяя записать слабое эхо происходящих внутри процессов, либо программируют так, чтобы код менялся после каждой попытки доступа…

Сигнализации не имелось, даже самой примитивной. Я вошел внутрь, осмотрелся. Никого нет – чего, впрочем, и стоило ожидать. Не пятизвездочный отель – спальня с двумя кроватями, небольшая гостиная, санузел. Апартаменты были рассчитаны на двоих, но я знал, что Яков Степанович Сульдин предпочитает занимать их в одиночку, обходясь в своих выездах на рыбалку без спутников и компаньонов. И без спутниц, хотя женщин отнюдь не чуждался.

Не изменил он своему правилу и на сей раз: все свидетельствовало, что обитает здесь одинокий джентльмен, решивший развлечь себя рыбной ловлей. Причем в данный момент как раз занимается любимым спортом – городской костюм Якова Степановича висел в шкафу, аккуратно расправленный на плечиках, рыбацкое же снаряжение отсутствовало. Логично, где же еще быть рыболову ранним утром…

Разыскивать господина Сульдина по всем здешним протокам и заливчикам возможности нет, и для серьезного и вдумчивого разговора придется ждать его возвращения… Но уже сейчас понятно: если подставил меня и конспиративную квартиру все же Яков Степанович, то он и сам не ведал о том, – иначе не отправился бы, фактически не скрываясь, на рыболовную базу, где бывал неоднократно и где найти его легче легкого…

С такими мыслями я неторопливо отправился к лодочному причалу. Вдруг как раз сегодня случился резкий скачок давления, или магнитная буря, или что-то еще, мешающее рыбьему клеву, – и Яков Степанович не засидится на ловле?

Место здесь было чудесное – никакого сравнения с окрестностями мегаполиса, где флора представлена в основном вездесущим борщевиком, а фауна – воронами да бродячими собаками.

Домики рыболовной базы едва проглядывали сквозь свежую, росой умытую зелень, птичий хор начал свой утренний концерт, деловито жужжали пчелы, спеша к раскрывающим бутоны цветкам, неподалеку рассыпал дробь дятел… Идиллия.

Даже рыба тут водилась, по слухам, съедобная. Не то что в ближайших к Питеру водоемах, где любители рыбалки (хоть сколько-то дорожащие здоровьем) могут отведать сваренной на берегу ушицы лишь из привезенной с собой рыбы, – и ловят по принципу: поймал, измерил-сфотографировал, отпустил…

…Наконец сквозь прибрежную поросль молодых березок показался причал – и там меня поджидал сюрприз. На воде застыли всего три невостребованные лодки – пластиковые, с прозрачным дном и бесшумным водометным двигателем – и на носу одной из них была намалевана красной краской цифра «7». Та же цифра украшала и коттеджик, где остановился Яков Степанович. Т-а-а-к…

Причин тому могло найтись множество: забарахлил двигатель, или коллега пригласил половить со своей лодки на уловистом, прикормленном месте, или…

Или все гораздо хуже… Я двинулся вдоль берега, держась под прикрытием деревьев и кустов, – «горчичник» наготове, в руке… Легко и просто отыскать Якова Степановича мог кто угодно, в том числе и люди Пастушенко, и тогда… Мысль моя осталась незаконченной – я увидел Сульдина.

Он сидел на раскладном кресле, возле самого уреза воды. Две длинные удочки лежали на подставках, под рукой – эхолот с телескопической штангой и подсачек, садок наполовину утоплен в озере… Картина мирная и невинная, если не принимать в расчет одну мелочь – полную неподвижность рыболова… Однако трудно сохранить резвость движений, когда прямо в сердце воткнут металлический предмет: судя по черной пластиковой рукояти, – обыкновенная отвертка.

Голова мертвеца склонилась на грудь, из уголка губ тянулась струйка крови, уже подсохшая; несколько капель попали на камуфляжный жилет с множеством карманов, набитых всевозможными рыболовными мелочами.

Похоже, Сульдин провел в кресле всю ночь – мертвый. Тело холодное, одежда отсырела от росы… Надо понимать, дело обстояло так: Яков Степанович приехал вчера вечером, распаковал вещи в коттедже, времени на полноценную вечернюю рыбалку уже не оставалось – пошел на часок посидеть с удочками поблизости… Расположился на берегу, и даже успел выловить первую рыбину – в садке поблескивал золотистым боком «карабас» – не знаю уж, почему удильщики придумали такое прозвище для генно-модифицированных карасей.

А потом его убил человек, поджидавший здесь, на базе, или приехавший следом. Убил нагло, демонстративно, – ни малейшей попытки изобразить естественную смерть, либо ограбление, либо несчастный случай… Убийца явно спешил – ткнул отверткой и тут же укатил. И наверняка был полностью уверен в своей безнаказанности.

Меня же здесь не ждали… Мне полагалось взорваться вместе с «блохой», а если вдруг уцелею – угодить в засаду на Северном проспекте.

В любом случае, задерживаться в «Трех пескарях» нельзя. Пастушенко вполне способен сообразить, что к чему, и снова отправить своих людей на рыболовную базу – отправить за моей головой.

Я перевернул над озером садок, и чудом избежавший сковородки «карабас» рванул в глубину золотистой молнией. А его избавитель пошагал к машине, по-прежнему стараясь оставаться под прикрытием деревьев. С «Дерринджером» пришлось расстаться сегодня ночью, и ездил я теперь на двухместной черной «гарпии». Комфорт, конечно, не тот, но скоростью почти не уступает, а маневренность и приемистость даже выше. И не так бросается в глаза, хотя тоже вполне культовая тачка, – среди молодежи, предпочитающей экстремальный отдых.

Подозреваю, что и у меня ближайшие сутки будут наполнены самым что ни есть экстримом.

Москва, ведомственный дом ФСР, 16 июня 2028 года, 06:30

Была у Стрельцова такая черта – проснувшись в незнакомом месте (даже после грандиозных пьянок в былые годы), моментально вспоминал: где он, как и зачем сюда попал… Вот и сейчас – открыл глаза, увидел чужой потолок, сообразил сразу: он у Людмилы. Еще секунду, не дольше, вспоминал: было что-нибудь между ними? Да нет, обрубился самым позорным образом – так и лежит на диванчике в одежде, прикрытый легким пледом… М-да, где ж твои семнадцать лет… Прошло время, когда пахал по двое-трое суток без сна и отдыха. Старый боевой конь борозды, конечно, не испортит – но все же лучше иногда давать ему передохнуть…

Он извлек из кармана смарт – осторожно, стараясь не шуметь – половина седьмого, однако… И тут же очутился на ногах, не имел Стрельцов привычки нежиться по утрам в постели.

Как выяснилось, соблюдал тишину он напрасно – хозяйки в комнате не было, полутораспальная кровать аккуратно заправлена. И в кухоньке Людмилы не было, и вообще в квартире. Куда-то уже отправилась с утра пораньше, оставив гостя в одиночестве.

Стрельцов прошел на кухню, осмотрел стол, панель холодильника, прочие горизонтальные и вертикальные поверхности – нигде никакой записки, прояснившей бы дело.

Раздумывать над причинами отсутствия Людмилы он не стал, и без того сегодня найдется, над чем поломать голову. Замок здесь механический, с защелкой – можно уйти по-английски, не оставляя дверь нараспашку. Хотя, конечно, надо быть полностью потерявшим инстинкт самосохранения домушником, чтобы промышлять в ведомственном доме ФСР. Недаром все двери на квартирах тут жиденькие, тоненькие, – в основном, какие поставили строители, те и стоят, ни одной металлической вчера Стрельцов не увидел.

Прошел в ванную, сполоснул лицо, хотелось бы и душ принять после ночевки в одежде, да не сто́ит, – по закону бутерброда именно в этот момент вернется хозяйка, и неудобно как-то получится. Не беда, есть у них и душевая при комнате отдыха… Ладно, спасибо вашему дому, пора на службу.

Стрельцов направился было к выходу, но тут в замке скрежетнул ключ, дверь открылась. Людмила… Судя по домашнему халатику – выходила отнюдь не на улицу.

– С добрым утром, – произнесла она буднично, словно Стрельцов просыпался в ее квартирке не в первый раз, и даже не в десятый.

– Привет… – сказал он осторожно, не понимая, как сейчас нужно и должно держаться. Дурацкая ситуация, если честно.