Космическая одиссея Инессы Журавлевой - Юлия Цыпленкова

Из моего горла вырвался хриплый стон, когда Рома покрыл легкими поцелуями внутреннюю поверхность бедер, приближаясь к самому сокровенному. Кресло вдруг стало шире, подлокотники удлинились, и Грейн поднял на них мои ноги, задирая узкий подол платья и полностью открывая себе вид моего естества. Легкий румянец смущения исчез с моего лица, как только мужские губы коснулись уже влажных складочек лона.

Я откинула голову и шумно выдохнула, отдаваясь на волю ласкающего меня рта синеглазого инопланетянина. Его язык порхал по средоточию моего желания, проникал внутрь, кружил вокруг налитого бугорка клитора. Мои пальцы запутались в его волосах, вынуждая прижиматься тесней, вскрики разрывали легкие, и сколько раз я повторила его имя, умоляя не прекращать эту невозможную сладострастную пытку, я не помню. А когда мое тело выгнулось ему навстречу, содрогаясь в оргазме, пронзившем каждую клеточку, Рома вновь завладел моими губами, жадно ловя затихающие стоны.

Наши языки сплелись, тяжелое дыхание смешалось, и я потянулась к застежке его комбинезона, спеша ощутить под ладонями восхитительное мужское тело. Мне так нравилось ласкать его, вычерчивать губами замысловатые узоры и слушать, как постанывает мой мужчина.

— Родная моя, — задыхаясь, прошептал Рома, и мое сердце сбилось с бешеного ритма, замерев на мгновение, чтобы ухнуть в пропасть, заполненную искрящейся нежностью.

— Ромочка, — срывающимся голосом ответила я, прижимаясь к нему еще тесней.

Платье отлетело куда-то в сторону, комбинезон Ромы сполз вниз по его телу. Мои ладони накрыли мужскую грудь, заскользили вниз, пальчики пробежались по мускулистому животу и добрались до налитой силой мужской плоти, перевитой узором голубоватой паутинки вен. Я игриво пробежалась пальчиками по всей длине возбужденного естества, лаская его, и Рома глухо застонал, пряча лицо в моих волосах. Его ладонь накрыла мою грудь, играя с соском, перекатывая его в пальцах, и я не выдержала. Толкнула Рому на кресло, вновь изменившее свою конфигурацию, став еще шире.

Я оседлала мужчину, не спеша опуститься на горячую возбужденную плоть, впилась жадным поцелуем в Ромины губы, насыщаясь его рваным дыханием, ловя негромкие стоны и свое имя, сорвавшееся с его языка, как только я отстранилась.

— Пожалуйста, — прошептал Рома, и я не смогла ему отказать.

Опустилась вниз и охнула, когда член синеглазого мужчины заполнил меня. Пальцы Ромы сжали мои ягодицы, и я начала двигаться, вновь завладев его ртом. И когда я выгнулась от новой волны наслаждения, мои глаза распахнулись, и я на мгновение застыла глядя в расплавленное золото глаз с расширенными вертикальными зрачками. Меня накрыло воспоминание о поцелуях Ардэна, и я закричала, забилась от необычно сильного оргазма, взорвавшего меня и разметавшего каждый атом моего тела по бесконечной вселенной. Рома вскрикнул, сжал мои бедра, насаживая меня до самого основания своего естества, продлевая мое наслаждение и доводя до исступления.

Бессильно уронив голову ему на плечо, я некоторое время просто приходила в себя, слушая ласковый шепот моей синеглазой радости. Осознание произошедшего накатило позже, но я так и не поняла, привиделся мне Дима, или он действительно стал свидетелем того, как мы с Ромой занимались любовью. Неловкость от мысли, что могла подумать во время секса с одним мужчиной о другом, я постаралась загнать как можно глубже в свое подсознание. Мне было слишком хорошо, чтобы сейчас мучиться моральными терзаниями и вопросами, почему подобное вообще могло произойти, потому что желание, которое вызывал у меня Рома, было настоящим. И идя к нему по узким коридорам космического корабля, я хотела его и никого другого.

Засыпала я у Ромы на коленях, обняв его и положив голову на плечо, уже вновь одетая, как и он. Рома что-то рассказывал мне, но сладкая истома не давала вслушаться. Я зевнула разок, затем еще раз и погрузилась в негу приятного и спокойного сна.

Глава 11

— Я ее на Галаре черным техникам продам! — рев раненного буйвола подкинул меня на кровати.

— Кто? Что? Пожар? А-а, Дима-а, — моя оторопь сменилась зевком, и я упала обратно на подушки.

На подушки? Я почесала в затылке, осознавая, что лежу в постели, успевшей стать мне уже родной. Платья на мне нет, как нет вообще ничего, лишь богатства, которыми меня одарила матушка-природа. Не скажу, что она со мной особо расщедрилась. Вот с Катькой Петровой природа была более добра, навесив ей полноценный пятый размер. Эх… ну и ладно…

Однако вернемся к открытиям. Рядом со мной беззастенчиво дрых Ромашка. Я умилилась его умиротворенным ликом, ровным сопением, полюбовалась на открытое до бедер тело, вздохнула, в который раз осознавая, что все это мое, и ушла в душ.

— Сим, водички, — произнесла я.

Водички не было. Я пошлепала ногой по полу, промычала песенку, сфальшивив раз сто, опять почесала репу и позвала снова.

— Сима, ау. Сима!

Искрящееся красивое безобразие материализовалось в воздухе. Лицо ее выражало крайнюю степень раздражения, и эта зараза выдала:

— Некогда мне, потом…

И исчезла. А я выпала в офигей последней степени. Это что сейчас было? Затем сложила в уме рев Ардэна, ночные угрозы Системы и усмехнулась, но сразу же снова нахмурилась.

— Сима, не хамей, дай воды!

— Да на! — рявкнула зарвавшаяся паразитка, и меня окатило с ног до головы.

Я задохнулась от возмущения. Так и стояла, разглядывая себя и шумно ловя ртом воздух. Затем выдала нецензурную тираду, и из стены высунулась Серафима. Она виновато посмотрела на меня и, буркнув:

— Звиняйте, тетенька, увлеклися мы, — дала умыться, а после и позавтракать.

Закончив с утренними делами, я упала в кресло, решая, чем заняться, пока Рома спит. Будить мужика после ночной смены совсем не хотелось. Помыкавшись немного, я решила погулять по кораблю, попросив Симу сказать синеглазику, что покушаться на аттарийцев я не буду. Ну и, каюсь, было любопытно узнать, что адова программа сотворила с командиром «Гордости Аттарии» в своей беспощадной мести. А еще было жалко Диму, которому и так не сладко. А, да, еще хотела поболтать с Русиком, не вовлекая его в новые неприятности, и узнать, скостил ли ему срок суровый товарищ Ардэн. Дел-то нашлось, мама дорогая, так что сидеть в каюте я не могла.

Выбравшись в коридор, я осмотрелась, решая, где мне найти нового знакомого.

— Сим, а где Руся? Э-э, тайлар Брэн.

— Отбывает наказание, — ответила Система.

— А Дима?

— Переодевается, — и она мерзенько так захихикала.

— Что ты с Ардэном сделала? — не без любопытства спросила я.