Гибель Богов. (трилогия) - Ник Перумов

И он одолел её, отдав все силы. Чьи-то когти и клыки цепляли его, он наугад отмахивался мечом. Цепь Пса напряглась, как струна. Хаген видел трещины – длинные, чёрные, змеящиеся по стене, к которой были прикреплены звенья; казалось, привязь продержится ещё очень недолго. И всё-таки он дошёл и, широко размахнувшись, вылил содержимое фляги на холодные, разорванные человеческие останки перед самым носом Гарма. И тут сознание оставило его, ибо Пес неистово зарычал прямо в лицо Хагену; последнее, что чувствовал тан, была волна ужаснейшего зловония, от которого в голове его окончательно помутилось.

Раскинув руки, Ученик Хедина бессильно распластался на трупах.

Глава IX

Молочный туман, сгустившийся вокруг меня несколькими мгновениями раньше, медленно рассеивался. Заклятье Перемещения больше не действовало, я оказался где-то возле Замка Всех Древних. Где-то возле – потому что заклятье Перемещения никогда не доставит тебя точно в желаемое место, а лишь в его ближайшие окрестности. У Сигрлинн это всегда получалось лучше, а вот мне точность Перемещения никак не давалась.

Столп и венчавший его Замок Всех Древних казались сейчас тёмным посохом Мага, навершье которого горит волшебным огнём. По странному капризу строивших его Магов Первого Поколения Замок мог принимать любой цвет – и сегодня он сиял подобно алмазу, внутрь которого неведомыми заклинаниями поместили зажжённую свечу.

Воздух Срединного Неба сам сгустился у меня под ногами; твёрдая невидимая дорожка протянулась к ажурным парапетам Замка. Как давно я не заглядывал сюда! Внешне ничего не изменилось, но что-то встретит меня внутри?

Я медленно шёл к балюстраде, кольцом опоясывавшей Замок. Вызвать Сигрлинн на разговор по Эритовому Обручу я не смог – её вновь не оказалось в Джибулистане. Кстати, этого я в ней тоже не понимал: почему она бросала обруч, точно безделушку, в своих покоях, вместо того чтобы всегда иметь при себе – ведь при помощи Эритового Обруча Маг в любой миг может поговорить с другим Магом, если только у того Обруч тоже был под рукой. Со своим я не расставался никогда.

Если Эритовый Обруч оказывался бессилен для того, чтобы вызвать на разговор нужного тебе мага, необходимо было оказаться в Замке Всех Древних, где имелся особый зал.

Я миновал двери Совета. Вот у этих самых перил стоял я в тот день, когда Хаген появился на свет в забытом Богами и людьми Йоле; перешагивал через этот самый порог, направляясь к Шару Жребия…

Что-то вдруг потянуло меня вновь войти в Зал Совета. У меня не было там никаких дел, я намеревался любой ценой услышать Сигрлинн, но… рука моя уже толкала створки.

Зал пустовал, как ему и полагалось; лишь на своём месте сидел, спокойно глядя на меня холодным взором, Мерлин, Великий Мерлин, Глава Совета Поколения.

Я чуть было не отшатнулся. Что он тут делает?! Но…

– Хедин, Познавший Тьму, приветствует Главу Совета и кланяется ему, – произнёс кто-то внутри меня дружелюбным голосом положенную этикетом фразу.

Высокий, худой, похожий на аиста Мерлин приподнялся и наклонил голову в отточенном ответном поклоне.

– Мерлин принимает поклон Познавшего Тьму, – ответил он в тон мне, строго по канонам Древних.

Признаться, я замешкался. Он ждал меня? Или оказался в Зале Совета случайно? Вообще-то он предпочитал Замку Всех Древних свой любимый Авалон, но ведь многое могло и измениться за ту тысячу лет, что я провёл в изгнании!

Мерлин смотрел на меня и ждал; на лице его начинало появляться то хорошо знакомое мне лёгкое раздражение, когда его отрывали по пустякам от важных дел.

– У тебя ко мне дело? – наконец нарушил он затянувшееся молчание; говорил он весьма холодно. – Так не молчи тогда!..

– Да, у меня есть к тебе дело, – вдруг решился я на дерзкую атаку. – До меня дошли слухи, что изменился один из краеугольных Законов Древних; будто Совет получил право карать Мага небытием? Это правда? И если это правда – почему об этом я должен узнавать совершенно случайно, а не на Собрании Поколения, как положено бы?

– Ну и ну! – усмехнулся Мерлин, ничуть не удивившись – по крайней мере, внешне – ни моим словам, ни моей осведомленности. – Я вижу, изгнание подействовало на тебя благотворно, Познавший Тьму, – ты стал ревнителем закона, большим, чем даже Глава Совета!.. Ты, который раньше ни во что не ставил эти законы и нарушил почти все, какие мог?

– Но это не ответ, – упорствовал я, однако что-то не давало мне взглянуть в глаза Мерлину; я уже начинал поднимать голову и вдруг, словно испугавшись чего-то, вновь ронял её и продолжал смотреть в пол. – Как полноправный член Поколения я могу обратиться к тебе как к Главе Совета с подобным вопросом.

– Можешь, – кивнул Мерлин. – И вот что я отвечу тебе, Познавший Тьму. Я не скажу тебе ни да, ни нет, потому что, хоть ты и можешь требовать от меня ответа, нигде не сказано, что я обязан отвечать тебе. Ты, как я считаю, ещё не заслужил подобного права.

Это было прямое оскорбление, вызов, пощёчина – назвать можно по-разному, суть остаётся прежней.

– Ты хочешь поединка, Мерлин? – произнёс я, поспешно окружая свои мысли всеми возможными защитными барьерами, хотя пока и не ощутил попыток Главы Совета проникнуть в моё сознание.

– Поединка? – Мерлин чуть-чуть растянул тонкие губы в подобии улыбки. – Что ж, вызови меня, если есть желание…

И я лишний раз убедился в том, что по-прежнему ничего не могу сказать о намерениях Мерлина. Оскорблял ли он меня сознательно, рассчитывая взять надо мной верх в честном поединке, вновь изгнать и лишить Ученика? Или он действительно считал, что я ещё недостаточно загладил свои предшествующие прегрешения? Как бы то ни было, час нашей встречи с Мерлином ещё не наступил, я знал это и потому в ответ на его последние слова лишь пожал плечами.

– Нет, – ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более бесстрастно. – Даже если ты, Мерлин, будешь напрашиваться на дуэль, я не доставлю тебе этого удовольствия – если для тебя это действительно удовольствие.

Я закрыл за собой двери Зала Совета.

Похоже, они все здесь сговорились, думал я, отрешённо шагая дальше по балюстраде. Сговорились и теперь сбивают меня с толку. Что было нужно Мерлину? Он ведь ничего не делает зря. А с другой стороны – все настолько привыкли видеть в каждом его слове или поступке глубокий смысл, что не воспользовался ли он сейчас этим всеобщим поверьем? Может, рассчитывал заставить меня метаться, наделать ошибок и глупостей, после чего – вырвать-таки у Совета смертный приговор мне или же вечное заключение, подобное плену Ракота…