Ключевой мир (СИ) - Ефремов Андрей Николаевич "Брэм"

Чем больше прибавка к базовой характеристике, тем она становится более энергоёмкой. С шестой по десятую единицу к урону будет добавляться уже не 1000, а 2000, с одиннадцатой по пятнадцатую — по 3000 и так далее, существуют таблицы прогресса для каждого класса. Такой рост не безграничен. Он останавливается, когда прибавка упирается в базовое значение, и за все последующие единички хранитель получает одинаковую прибавку. Задумка Творца, как всегда, была гениальна. То есть хранитель с низкой базой никогда не сравнится по силе с тем, кто при жизни достиг гораздо больших значений. До определённого уровня все хранители примерно равны, ну а потом всё зависит только от базы. Если у одного хранителя базовый урон равнялся 10 000, а у другого 25 000, то с каждой вложенной единичкой в интеллект пропасть между ними будет всё больше увеличиваться.

— Приготовились, они идут, — отвлёк от рассуждений командный голос Ака́риса, и в подтверждение его слов в стену ударил зелёный энергетический луч, оставив на ней небольшую обожжённую отметину.

Вслед за первым лучом обстрел наших позиций продолжился, но, как мы и рассчитывали, расстояние не позволило вести прицельный огонь, а покидать хорошо защищённые позиции возле скопления больших валунов враг не спешил. Краем глаза я отметил, что кое-где начали пробиваться пучки зелёной растительности, да и вообще красок стало гораздо больше. Царящая на стыке миров серость начала отступать, по крайней мере, на этом участке, вплотную прилегающем к месту силы.

Рванувшая вперёд толпа ксеноморфов-бойцов очень быстро вытеснила из головы все посторонние мысли, адреналин мгновенно закипел в крови, а тело превратилось в сгусток пламени. Каст, каст, каст. Три фаербола врезались в набегающую толпу, опаляя врагов сотнями капель раскалённой плазмы. Послышался болезненный стрёкот тварей, кое-кто выбился из ритма бега и отстал, но основная масса продолжила стремительно сближаться с твердыней.

Рядом со скоростью пулемёта хлопала энергетическая тетива лука Хавка. Лучник использовал стрелы с объёмным взрывом, которые я успел подготовить за время нашей передышки. Зачарование вышло весьма затратным, так как пришлось залить в каждую стрелу по несколько тысяч маны, но Хавк обещал использовать их во время сближения с противником, так что шкала маны быстро вернётся к своему прежнему значению, а повышенная регенерация быстро её заполнит.

Сверкающие энергией защитные сферы начали расстреливать ксеноморфов, когда те пересекли отметку 200 метров. Они стреляли большими сгустками плазмы, прожигающими плоть тварей насквозь. Я видел, как несколько пустотников извиваются на земле в смертной агонии, получив заряд плазмы, за мгновение растворивший чуть ли не половину тела. Если честно, то я не рассчитывал, что система защиты обладает такой убойной силой, но был и минус — низкая скорострельность и небольшая дальность. Сферам нужно было секунд десять, чтобы накапливать нужную концентрацию энергии для выстрела.

Я посылал в бой всё новые заклинания, а Хавк, израсходовав запас усиленных стрел, перешёл на обычные. Не меньше пятидесяти тварей остались лежать на земле, но около трёхсот смогли добраться до стены и, очень быстро изменив конечности, полезли вверх.

— Теперь пришло и наше время повеселиться, — взревел Граут и, активировав зачарование на своём крушителе, отсёк голову высунувшемуся из-за стены ксеноморфу.

Бойл не отставал от коллеги — танка, он орудовал своим молотом с такой скоростью, что порой он размазывался в воздухе. Но самым смертоносным в данных условиях был Ака́рис. Его копьё с широким хвостовиком на длинном древке позволяло держать под контролем довольно большую площадь. Он раскрутил своё оружие над головой и молниеносно разил всех, кто рискнул высунуться из-за стены.

Неожиданно в голову пришла очень хорошая идея. Я вспомнил, как проходили осады крепостей в древние времена на Земле и что предпринимали защитники. Блинк к участку стены, где наметился прорыв тварей, и с рук срываются потоки жидкого огня вперемешку с верой, которые обрушились на карабкающихся вверх ксеноморфов, нещадно опаляя им конечности и сбрасывая вниз со стены.

В броню врезался зелёный сгусток, и меня отбросило на несколько метров. По телу пробежала волна боли, но очень скоро пришла живительная прохлада, Кирана не спит, молодец.

— Кир, стрелки вышли на дистанцию прицельной стрельбы, — пришло сообщение от лидера рейда. — Отвлеки их, иначе они не дадут нам удержать стену, только осторожно, их прикрывает монолит.

Я перевёл взгляд на подступы к крепости и выругался. Не менее пятидесяти тощих фигур стрелков облепили монструозного монолита, который очень медленно сближался с крепостью и активировал перед собой зелёное энергетическое поле, когда сфера атаковала его сгустком плазмы. В промежутках между активацией защитного поля стрелки умудрялись наносить несколько прицельных выстрелов по защитникам твердыни.

В руке разгорелся плазменный шар, блинк, атака, заклинание врезается в защитное поле и рассыпается на сотни золотистых искр, не причиняющих врагам и капли урона, а уже в следующую секунду в меня летит сразу десяток изумрудных лучей. Что-то отражает возникший в руке щит, что-то принимает на себя чешуя, но спасет меня именно блинк.

— Бездна, эта тварь невероятно быстра, — прошипел я в эфир, пока Кирана оперативно залечивает травмы и восстанавливает прочность брони.

— Атакуй не в лоб, заходи сбоку, — пришёл совет от Ака́риса. — Его уровень не позволяет создавать объёмную защиту. Но ни в коем случае не пытайся переместиться ему за спину, он может зацепить тебя ментальной волной и сбить концентрацию, тогда ты не успеешь уйти. И ещё одно: нужно атаковать с более короткой дистанции, твоим заклинаниям нужно время, чтобы долететь до цели, это намного опаснее, но другого выхода нет.

— Сделаю, — коротко ответил я.

Действительно. Других вариантов нет, нужно рисковать, иначе стрелки очень быстро возьмут под контроль стену, и мы лишимся преимущества. Очередной плазменный шар разгорелся в руке, блинк, каст, стрёкот раненых тварей, вот теперь повоюем!

Глава 16 Кровный враг

Бой дался нам очень тяжело. Твари перли, словно от того, захватят ли они стену, зависела их жизнь. Всё же разница между сражением с дикой стаей и организованным войском под единым командованием достаточно умного командира огромная.

Не знаю, какие генетически заложенные инстинкты заставляли тварей сражаться до конца, но монолит не отступил даже тогда, когда понял, что победить невозможно. Где-то за полчаса мне удалось уполовинить количество стрелков, которых нёс на броне этот танк, а друзья умудрились удержать стену и не дать пустотникам прорваться внутрь крепости. Им очень сильно помог тот факт, что стрелки почти в полном составе отвлеклись на отстрел назойливого комара, что так больно ранит своими молниеносными наскоками.

Также немаловажный вклад в победу внесло моё зачарование, которое вблизи сосредоточия силы работало практически без отката. Без такой модернизации оружия друзьям приходилось бы расходовать приличное количество веры, чтобы добиться такого же отрубательного эффекта, а запасы энергии не безграничны. На более высоких уровнях чертога можно построить невероятно дорогой, но чрезвычайно полезный модуль, позволяющий подключаться к хранилищу чертога, и откачивать из него энергию. С потерями, естественно, но сама такая возможность может существенно облегчить жизнь. Таких высот в нашей компании не достиг ещё никто, так что нам придётся справляться своими силами.

Когда нам удалось выбить всех бойцов и стрелков, то сражаться с оставшимся без поддержки монолитом стало относительно безопасно. Но даже при таких раскладах он не пытался сбежать, а упорно старался нас уничтожить. Потрясающая настойчивость, граничащая с безумием. Я и раньше считал ксеноморфов чрезвычайно опасными противниками, но, столкнувшись с таким наплевательским отношением к собственной жизни и безудержным стремлением во что бы то ни стало уничтожить своего врага, добавил им к моей личной шкале опасности несколько уровней. Противник, который идёт до конца, сражается пока есть силы и совершенно не обращает внимания на потери — страшный противник. Я начинаю понимать, почему молодые хранители опасаются соваться к пустотникам. Знай я то, что знаю сейчас, то сто раз подумал бы, прежде чем решиться на такой шаг.