Болтливые куклы - Елена Кочешкова

На самом деле - умирающий.

Это было письмо от Та Хана.

Зар читал его, до дрожи сжимая пальцы на краях листа. Та Хан успел написать ему в последние часы жизни, когда яд уже глубоко проник в его тело, но еще не затронул разум. Это были строки, полные грусти и боли - не столько физической, сколько душевной. Та Хан не меньше десятка раз повторил одно и то же слово...

'Прости'.

Он не успел. Ему не хватило совсем немного времени, чтобы устроить в Совете переворот и обезвредить тех людей, которые преграждали дорогу белому изгою из древнего рода. А теперь было уже поздно: Та Хан понял это раньше других, но слабый и умирающий он уже ничего не мог сделать. Только оставить завещание, в котором большая часть его состояния была дарована человеку по имени Зар-Фа Тадэ...

'Я верю, что твой час еще придет, друг мой. Не опускай руки и не отчаивайся. По меньшей мере, ты имеешь возможность получить место в Совете. По большей - можешь оспорить право Рин Фэ на Золотой венец. Помни это! Помни и не сдавайся!'.

Медленно и осторожно Зар свернул письмо и вложил обратно в конверт. Помимо невероятно большой суммы Та Хан завещал ему дом в старой части города, свой фамильный меч и бесконечный кредит на любого рода услуги в 'Дикой ласточке'.

Последнее заставило Зара улыбнуться.

Хотя на самом деле ему очень хотелось заплакать.

Он так глубоко погрузился в размышления о происходящем, что не сразу заметил чайник на столе возле себя и тарелку с маленькими печеньями. Сама девушка сидела чуть поодаль напротив и тихо перебирала струны изящной маленькой мизеры.

Зар пригубил чай, который она налила в его чашку, и ненадолго задержался взглядом на миловидном лице своей утешительницы. Как и многие представительницы ее профессии, девушка коротко стригла волосы - так что была видна тонкая шея. Только один длинный локон, от основания у затылка и до самого кончика обвязанный сплошным узором из нитей, стекал меж ее лопаток тонкой линией, повторяющей изгибы тела. Зар слышал, что цвета нитей имеют особое значение и по ним многое можно понять, но сам он ничего не знал о них.

- Спасибо за чай, - он поставил чашку обратно на теплый стол, согретый спрятанной внутри жаровней с углями. Хотелось сказать еще что-нибудь, но Зар, прекрасно умеющий излагать свои мысли, совершенно не понимал, как общаться с женщинами. За долгие годы в театре он основательно утратил этот навык. - Может быть, ты тоже хочешь?

Девушка улыбнулась уголками губ, не поднимая на него глаз, и покачала головой.

Что ж... Нет так нет.

Зар взял второй конверт и, взломав тонкую печать, вытряхнул себе на колени длинный тонкий лист, свернутый в несколько раз, как рулон ткани.

С первых же строк он почувствовал, как где-то глубоко внутри него белый дракон с огненными глазами начинает медленно расправлять шипастый гребень на спине.

Второе письмо написал своему дражайшему родичу благородный господин Хео Тадэ.

Дядюшка Хео...

Слова из его послания входили глубоко под кожу и оставляли после себя едкие темные следы. И вглядываясь в размашистый почерк дяди, Зар как наяву снова видел перед собой торжествующую ухмылку глупого красавчика Акаты, который не счел нужным скрывать следы своего злодеяния.

Дядя тоже подумал, что это будет лишним.

Совершенно неприкрыто он напомнил Зару, кто тот есть и кем должен оставаться до конца своей жизни. Разумеется, на благо семьи и государства в целом. А также на благо себя самого, если он хочет жить долго и счастливо. Дядя очень сокрушался, что 'этот неразумный Та Хан' сумел посеять в голове Зара 'ненужные и вредоносные идеи'. И уверял дорогого племянника, что чем быстрее тот их позабудет, тем лучше будет для него самого и для всех остальных. Мол, не стоит всерьез воспринимать наивные амбиции человека, который переоценил свои силы в непростой игре за власть. Да к тому же хотел просто использовать юного и доверчивого Зара в качестве своей куклы на веревочках.

Дядя Хео немало потратил слов, чтобы убедить племянника в недобрых помыслах Та Хана.

Он не знал о предсмертном письме своего соперника в этой и впрямь слишком уж сложной игре.

Хотя ему явно было известно слишком много. Иначе как бы это послание, полное лжи и почти незавуалированных угроз, оказалось в 'Дикой ласточке'?

Зар хладнокровно скомкал тонкий лист с торопливыми строчками и аккуратно положил возле себя.

Два письма... Два решающих послания... Каждое из них могло изменить жизнь Белого Дракона в диаметрально противоположные стороны. Прислушайся Зар к словам дяди Хео, и у него не осталось бы никаких сомнений, что он и впрямь был всего лишь игрушкой в руках старшего родича. И не осталось бы иного пути, кроме как смириться со своей участью изгоя. И весь долгий остаток жизни отдать храмовому театру, потому что иначе (если верить дядюшкиным словам) и его самого, и его близких ждет неминуемая расправа.

Но судьба распорядилась иначе. И счастье, что первым Зар открыл именно письмо Та Хана. Никакие лживые обвинения уже не могли убедить его в том, что этот человек желал ему зла. И никакие угрозы не в силах были разрушить его решимость идти вперед.

Идти дальше, несмотря ни на что.

Музыка стихла.

Девушка подлила в чашку свежего чая и подала ее Зару. Принимая в свои руки тонкий керамический сосуд, Зар невольно коснулся ее ладоней. Они были такими теплыми, живыми... Зар еще очень хорошо помнил, как пару дней назад эти руки возвращали ему жизнь - по капле.

Он поставил чашку на стол и привлек девушку к себе.

И прежде, чем мир начал разгораться огненными красками, наконец спросил:

- Как мне тебя называть?

Она тронула губы пальцами, словно боялась нарушить молчание, но все же произнесла так тихо, что он едва услышал:

- Тале...

Тале. Весенняя птичка.

Да... Ей очень подходило это имя.

В храм он вернулся спокойным. Вопросов не стало меньше, но теперь Зар точно знал, чего он НЕ будет делать.

Дядюшка ждет послушания и страха... Что ж, пусть думает, что ему удалось запугать своего юного племянника.

Пусть.

Зар написал ему восхитительный ответ, полный горечи и обиды на злого Та Хана, а так же полный тревоги и желания сделать вид, будто ничего не было - просто безответственный наивный мальчик из храма дал взрослому родичу напустить плесени в свой рассудок.

Он передал письмо с обычным посыльным, отправив его на имя своей семьи. Так было проще всего. Не ждать же, когда кто-нибудь придет за ответом в 'Дикую ласточку'. Зар сделал вид, будто вовсе не заметил этого вторжения в свою личную жизнь.

Хотя, по правде сказать, той личной жизни у него было совсем немного. Скорее уж вся его реальность раскололась на две части, одна из которых осталась видимой всем, а другая затаилась, ушла так глубоко, что не вдруг и увидишь.