Палачи - Евгений Прошкин

— Придется подождать, — констатировал он.

— Чего? — спросил Столяров.

— Долго? — одновременно с ним спросил Гарин.

— Увидите, — сказал Пельмень. — Надеюсь, что недолго. Может, час, может, больше.

— А может быть, намного больше? — уточнил Олег.

— Вообще-то может, — признался Слава. — Иногда и до трех суток доходило. Но я надеюсь, что нам повезет.

— Ты б не темнил, а? — сказал Михаил. — Хоть намекни, кого мы тут ждем или чего?

— Да я не темню, — вздохнул Пельмень. — Просто выбор такой: либо вы подождете часок и сами все увидите, либо я весь этот час буду вам объяснять то, в чем и сам ни хрена не понимаю.

— Да, — протянул Столяров. — Выбор небогатый.

— Да ладно вам жаловаться! — сказал Слава. — Я ж вас не дрова на морозе пилить заставляю, всего-навсего прошу посидеть дома, в тепле, в хорошей компании. Это же, можно сказать, VIP-зал ожидания.

— Ну, если только VIP… — Михаил первым подошел к двери домика и удивился, обнаружив ее запертой.

— Секунду. — Пельмень наклонил стоявшую справа от входа перевернутую бочку, достал из-под нее ржавую консервную банку, а уже из банки выудил маленький ключ на шнурке.

— От кого запираешься? — поинтересовался Столяров.

— Да скорее по привычке, — смутился Слава. — Сталкеры-то по кривой лестнице вряд ли заберутся. Если только снорки на крышу запрыгнут. — Он повернул ключ в замке и распахнул дверь перед гостями. — Давайте, мужики, заходите.

Внутри панельный кубик был разделен на две половины. Правую целиком занимала жилая комната, а в левой уместились прихожая, туалет и кухня — все очень миниатюрное, но вполне функциональное.

— На кухню? — предложил Пельмень. — Заодно и пообедаем.

— Да там не развернуться втроем, — возразил Гарин.

— Ничего. Зато там печка есть. Согреемся.

— Да мы и без печки… — Михаил выудил из кармана фляжечку, потом оценивающе поглядел на Славу и начал расшнуровывать рюкзак.

— Да у меня есть! — сказал Пельмень и выставил на маленький квадратный столик пластиковый баллон из-под минеральной воды, наполовину заполненный мутноватой жидкостью.

— А, «домашняя», — понимающе усмехнулся Столяров и скривился, понюхав горлышко. — Главный бренд в новом сезоне.

— Ну, так мы ж вроде дома, — отшутился Слава.

— А стаканы в доме есть? — потребовал Михаил.

— Когда-то были. — Пельмень на минуту вышел в соседнюю комнату и вернулся с тремя стаканами. — Правда, один немного треснутый.

— Я не пью, — предупредил Олег.

— Это ты бабушкам у себя во дворе расскажи, — не поверил Слава. — Вот они посмеются.

— Да нет, я серьезно, — сказал Гарин. — Три дня как завязал.

— Серьезно, серьезно, — подтвердил слова товарища Михаил. — Для общего блага.

— Ну… — Пельмень пожал могучими плечами. — Тогда за общее благо!

— За него!

Они со Столяровым выпили, потом все трое кое-как расселись по табуреткам, причем Славе пришлось расположиться уже практически в коридоре. Вскрыли две банки свиной тушенки и ставриду в томатном соусе для Гарина. Наломали кусками хлеб. Перекусили.

— Мы там не пропустим? — спросил Михаил Пельменя.

— Что пропустим? — не сразу понял тот.

— Ну, то, что ждем, — слегка раздраженно сказал подполковник. — Тебе виднее что! Темнило ты сибирское!

— А-а! — сообразил Слава. — Нет, не пропустим. Процесс это не быстрый, чаще, чем раз в полчаса, нет смысла проверять.

— Я не пойму, ты там баню, что ли, топишь? Или у тебя на крыше вертолетная площадка?

— Ни то, ни другое. А вернее сказать, что-то среднее.

— Среднее между баней и вертолетной площадкой? А поточнее сказать слабо?

— Пока слабо, — твердо сказал Пельмень.

Столяров неодобрительно покачал головой и поднял стакан.

— Ну, за сильных духом мужчин!

Они чокнулись и выпили, а внимание Олега привлекла полуметровой высоты стопка книжек, сваленных на полу рядом с печкой, которая состояла из распиленной бочки на ножках и трубы, выведенной наружу через дыру в оконной раме.

— Это тоже от дворника сталось? — спросил Гарин, указывая на книжки.

— Нет, это я в соседнем доме насобирал, — пояснил Слава. — Когда метлы закончились.

Олег вытащил из стопки пухлый серый томик, на обложке которого серебристыми буквами было оттиснуто «Библиотека приключений». Однако хозяин схрона не одобрил его выбор.

— Возьми лучше Пришвина, — сказал Пельмень. — Он как ольха горит, практически без дыма.

— Да я почитать, — сказал Гарин и встал из-за стола. — Слав, пропустишь?

— Давай, давай, — поддержал его Михаил. — А то еще надышим на тебя алкогольными парами.

В комнате, сильно вытянутой в длину, разместились круглый стол, кресло, шкаф со стеклянными дверцами и раздвижной диванчик. Если бы не сантиметровый слой пыли на полу и мебели, комната выглядела бы совсем жилой. Олег устроился в кресле и первым делом понюхал книжный корешок. Результат его разочаровал. Запах был совсем не таким, какой он помнил с детства. Книга пахла не уютом и приключениями, а сыростью и гнилью. Уголки переплета выглядели так, будто их грызли. Гарин вспомнил крысиного волка в подвале детского сада и почувствовал, как заныла рана на бедре. Он раскрыл книжку наугад и прочел: «- Да-да, помогите! — прошептала г-жа Бонасье. — Помогите!

Потом, собрав последние силы, она взяла обеими руками голову юноши, посмотрела на него так, словно изливала в этом взгляде всю душу, и с горестным возгласом прижалась губами к его губам.

— Констанция! Констанция! — крикнул д'Артаньян.

Вздох вылетел из уст г-жи Бонасье и коснулся уст д'Артаньяна — то отлетела на небо ее чистая и любящая душа.

Д'Артаньян сжимал в объятиях труп».

Читать дальше не было никакого желания.

Олег бросил книжку на пол и достал из кармана КПК. Он выбрал в списке видеофайл, пропустил первую часть с марионеткой-Коршуном и включил воспроизведение с того места, где появлялась Марина. Звук он выключил совсем, потому что голос любимой не давал ему сосредоточиться на собственных мыслях. Гарин смотрел, как движутся ее губы, и думал: «Ты не умрешь! Ты не можешь оставить меня во второй раз! Я уже иду за тобой. Пожалуйста, дождись».

Глава шестнадцатая

На заведующего было неприятно смотреть. Да что там неприятно — просто противно. Низенький, толстенький, голова как арбуз. Единственный чудом сохранившийся пучок волос равномерно распределен по всей лысинке. А противнее всего — бегающие глазки за толстыми линзами в золотой оправе. Хочется сказать им: тпру! Остановитесь хоть на секунду! Ведь десять раз уже все говорено-переговорено, и по телефону, и так. И бумажки все собраны. И благодарность в пухлом конверте уже перекочевала в карман белого халата. А глазки все бегают и бегают. И чего им только неймется? «Вот сейчас опять затянет свою пластинку, — с тоскою подумал Коршун. — Вы не понима-аете…»

— Вы не понимаете, — сказал заведующий, глядя куда угодно, только не на того, к кому обращался. — В Ромашкове — просто психи, а у нас — больные в вегетативном состоянии. Вы знаете, что означает этот термин?

— Знаю. Они овощи. Чуть лучше коматозников. Они могут двигать руками, ногами, губами и глазными яблоками. А могут и не двигать.

— За ними нужен совершенно особый уход.

— Не волнуйтесь. Они получат все, в чем нуждаются.

— Они ваши родственники?

Странный вопрос. Тем более странный, что одного из овощей зовут Гарик Ачикян, а другого — Илья Сысоевич Рудный, и разница в их возрасте составляет тридцать пять лет. Очередная проверка? Сколько можно!

— Нет, — ответил Коршун. — Но мы с ними одно время работали вместе.

— Где?

Значит, все-таки проверка.

— Не понимаю, зачем вам это. Но хорошо, я отвечу. Мы работали в Лаборатории Автономных Систем при Институте Альтернативных Исследований.

Видимо, название лаборатории было отражено в личных делах пациентов. Бегающие глазки за стеклами очков немного сбавили темп. Однако до полной победы было далеко.

— Вы не понимаете… — снова начал заведующий.

— Я все понимаю, — сказал Коршун. — Я сам врач. У меня есть методика по лечению таких вот безнадежных случаев. Я надеюсь, что она хоть немного облегчит существование моим друзьям.

— Так они вам нужны для диссертации?

Коршун глубоко вздохнул и тут же пожалел об этом. Мучительный приступ кашля согнул его пополам. Ответить на вопрос он смог только через три минуты.

— Если вам так понятней, то да.

— Вы можете чем-то подтвердить свое медицинское образование?

— Я не ношу с собой диплом. Как и вы, наверное.

— А в каком вузе вы учились?

— В московском медицинском институте.

— В котором из трех?