Три билета в Париж - Мария Жукова-Гладкова

– Это все о нашей подруге.

– Я уже знаю. Мне соседи дали почитать. Я тоже купила себе на память. В сегодняшних выпусках должно быть о тебе. И не только в желтой прессе.

Александра также поведала подруге о вчерашних событиях у Ирины Серафимовны. Звонить вчера вечером Светлане не было сил.

Светлана сказала, что они сегодня должны зайти к Ольгиной матери – поддержать морально.

Не успела Александра закончить последний урок, как в дверь тренерской постучали. Светлана стучать бы не стала. И на деток не похоже: детки всегда стучали более робко.

– Войдите, – пригласила Александра, успевшая натянуть джинсы вместо тренировочных.

На пороге возник невзрачный мужчинка в сером костюмчике, прилизанный, худощавый, неопределенного возраста. Такого встретишь и не запомнишь. «Ему бы в частном сыске работать», – подумала Александра. Оказалось, что мужчинка представляет некогда могущественную организацию, поменявшую название, но все равно именуемую аббревиатурой из трех букв – ФСБ.

Александра подозревала, что дело в Юле Чугуновой и неудавшемся теракте, но решила сыграть под дурочку и посмотреть на реакцию.

– У вас кто в нашей школе учится? В каком классе?

– Я вам только что удостоверение предъявил, – заметил мужчинка.

– И что? – Александра посмотрела на мужчинку с высоты своего роста.

Тут в дверь тренерской опять постучали, на этот раз робко, и внутрь просунулась голова Юрочки, бывшего одноклассника, ныне старшего следователя прокуратуры.

– Сашенька, я к тебе, – проблеял Юрочка.

– Выйдите, молодой человек, – начальственным голосом велел фээсбэшник.

Юрочка тут же преобразился – в старшего следователя прокуратуры – и выставил вперед удостоверение. Фээсбэшник не оплошал и протянул свое. Они стояли, как на дуэли из-за прекрасной дамы, скрестив руки с удостоверениями. Александра, которой оба доставали только до груди, возвышалась над ними.

– Так, сядьте оба, – приказным тоном произнесла она.

– Сашенька, будет лучше, если ты сядешь, а мы постоим. Вы не против, Анатолий Степанович?

– Нет, Юрий Анатольевич. Согласен: так будет лучше для всех. Только скажите, пожалуйста, вы по какому вопросу хотели пообщаться с Александрой Игоревной? У вас в школе кто-то учится? В каком классе?

– Я сам тут учился. С Сашенькой в одном классе.

– Так, может, вы в другой день заглянете?

– Да я бы к Сашеньке в любой день заходил, во все подряд, если бы она мне разрешила. Но дело в том, что сегодня я пришел как следователь.

– Представьте, и я тоже. Вы в связи с чем?

– С исчезновением девочек.

Александра в это время вытащила из сумки ворох газет.

– Юра, ты читал?

Юрочка грустно кивнул.

В дверь тренерской опять постучали.

Это оказался незнакомый мужик с коротким светлым ежиком, накачанный, с жестким взглядом. Этот удостоверение выставил сразу же. Ему ответили тем же. Мужик оказался из ОБНОНа, и именно ему вчера Михаил Александрович начистил физиономию половой тряпкой. Сергея Сергеевича (капитана из ОБНОНа) усадили на стул.

Затем пришла Светлана. Ее попросили подождать, правда, когда узнали, что она работает в этой же школе и также была в клубе, попросили остаться. Видимо, представители органов решили пообщаться с учительницами сразу же, а не по отдельности и в присутствии свидетелей, в особенности представитель ОБНОНа – после общения с родителями другой учительницы.

На этом гости не закончились. Приплыла Тучка с разбитой физиономией и прихрамывая. Светлана, решившая сделать Тучке гадость, тут же сообщила представителям органов, что это – директор школы и им, возможно, будет интересно и с ней побеседовать. Разбитая Тучкина физиономия вызвала неподдельный интерес у представителей органов. Тучку попросили задержаться на рабочем месте.

Тучка не осталась в долгу и ехидно заметила молодым учительницам, что им нечего шляться по чужим мужьям, тогда и милиция ходить не будет.

Александра тут же заметила, что чужой муж с законной женой давно не живет и шляется сам, а некоторые занимаются развратом прямо на рабочем месте, за что им потом бьют морду. Александра не стала пока говорить про пленку сотрудникам органов и выразилась не совсем точно: Тучка ведь склоняла совершеннолетнюю к развращению несовершеннолетнего за деньги, заплаченные папой несовершеннолетнего. Тучка хлопнула дверью. Александра на мгновение задумалась. А Тучка-то откуда знает, что они все были у ее мужа? Или это Пьянчугин сказал? Потом она выкинула мысль из головы – было не до Тучки. В тренерской сидели три представителя органов, и только один из них – дружественно настроенный. Хотя Александра точно знала, что они со Светланой ни в чем не виноваты (если не считать экспроприацию у экспроприаторов), кто знает этих сотрудников органов? Повесят на тебя всех собак – а потом доказывай, что ты не верблюд.

– Так, давайте не будем терять время, – взял нить беседы в свои руки фээсбэшник. – Я по поводу Юли Чугуновой и теракта.

– Юлю Чугунову помним, – ответили Светлана с Александрой. – Насчет теракта ничего сказать не можем. Не участвовали. Не готовили. Информированы заранее не были.

– Когда видели Юлю Чугунову в последний раз?

Александра со Светланой переглянулись.

– В прошлом учебном году. В этом она не появлялась.

– Вас это не удивило?

– Нет.

– Разве, если ученик не приходит на занятия, вы не ходите к нему домой? Я помню, когда учился, если кто-то вдруг не приходил на занятия, домой шли и учителя, и завуч, и…

Александра со Светланой рассмеялись. Юрочка грустно улыбнулся. Представитель ОБНОНа хмыкнул.

– Те времена давно миновали. И это касается не только нашей школы. Теперь учителя не ходят по домам, как и активные пионеры с комсомольцами.

Юрочка встрял и рассказал, что ему в прошлом году пришлось заниматься делом одной учительницы, обнаруженной в одном из борделей во время милицейского рейда. Ее родители написали заявление об ее исчезновении за три месяца до находки пропавшей. Оказалось, что она, обучая науке любви одного из своих учеников, вытянула у него за уроки немалую сумму в свободно конвертируемой валюте. Сумму выяснить так и не удалось – все участники процесса давали разные показания. Папа мальчика, узнав, куда подевались пропавшие деньги (он вначале подумал на домработницу), решил заставить учительницу отработать долг.

Светлана с Александрой переглянулись и не стали ничего говорить вслух о склонении их подруги Ольги к сожительству с Васей Трушиным. Значит, других и уговаривать не надо? Сами согласны. Хотя ту учительницу можно понять…

«А может, и Ольга сейчас в каком-нибудь борделе? – подумала Александра. – Трушин подключил связи – в особенности если узнал про наш поход к конкуренту. И учительницу наказал, и, возможно, денег заработал – получает с ее гонораров свой процент. Только где бы выяснить адреса таких борделей? Ведь он же явно какой-то закрытый и его сотрудницы не возвращаются домой после смены».

– Так детки, по вашему мнению, сейчас стали хуже или лучше? – спросил дотошный фээсбэшник.

– Они не лучше и не хуже, – ответила Александра. – У них просто другая жизнь.

– Что-нибудь можете сказать о Юле Чугуновой?

Насколько знали Александра со Светланой, Юля Чугунова была из типичной неблагополучной семьи. У Юли были мать и значительно старшая по возрасту сестра. Обе пили, обе постоянно водили мужиков. Как Юлю не уложили в постель дома, для учительниц оставалось тайной.

– Ольга и выскочила на сцену в том клубе, потому что услышала про Юлю, – сказала Александра, обращаясь к Юрочке. – Тоже захотела заработать. А она тогда напилась, ну и… Трезвая бы ни за что не полезла. А пьяная решилась. Только вот кто ее увез…

Юрочка сообщил присутствующим, что объединили восемь дел об исчезновении девочек из их школы. «Подарок» он получил, в частности, потому, что сам в этой школе учился и часть учителей может его помнить.

– Так ты занимаешься исчезновением Ольги?

– Нет, Саша. Я же сразу тебе сказал: я занимаюсь исчезновением девочек. Ты, видимо, не так меня поняла.

– Да, я решила, что ты пришел из-за Ольги.

Юля Чугунова числилась среди пропавших девочек. Мать с сестрой все-таки подали заявление в милицию, но оно там спокойно полеживало, и никто никаких действий не предпринимал, потому что в местном отделении хорошо знали семейку: мамаша со старшей сестрой не раз гостили в обезьяннике вместе с сожителями и всегда вежливо здоровались с «гражданином начальником» участковым, когда тот прогуливался по главному «пьяному углу» района или вдоль дешевых разливух. Юля, как предположили сотрудники отделения, просто решила покинуть отчий дом (хотя отца не знала ни она сама, ни мамаша) и отправиться в свободное плавание. Куда? А кто ж ее знает. В общем, Юлю особо не искали.

Не искали и другую девочку, взорвавшуюся вместе с супермаркетом в США. Юля назвала ее имя – его почему-то помнила, вместе с именем любимой учительницы физкультуры. Та девочка тоже была из неблагополучной семьи и тоже пропала, только примерно на три месяца раньше Юли. Тоже просто ушла из дома. Пьяные родители заметили это не сразу – после того как дочь не принесла деньги: ее регулярно избивали и требовали идти зарабатывать. Приносила деньги – пускали в дом. Милиция решила, что девочке это надоело, она нашла другой дом и поняла, что совсем не обязательно носить деньги на опохмелку вечно пьяным родителям.