Трон сломленных богов - Эмбер Николь

быть уверена, что он безопасен и не заставит тебя вывернуться наизнанку.

– Снова нужно ждать.

– Это требует времени.

Я провела рукой по лицу.

– У меня нет времени.

Это было все, что я сказала, прежде чем развернуться и направиться в коридор. Полы моего длинного темного плаща струились позади меня.

Пока Камилла работала, я находилась на нижнем этаже храма, тренируясь и делая все возможное, чтобы не думать и не спать. Пот струился по моей спине – я наклонилась вперед, делая медленные глубокие вдохи. Я провела здесь несколько часов, но мне все еще казалось, что этого недостаточно. Последний удар, которым я рассекла воздух, был немного медленнее, чем раньше. Мне нужно быть быстрее. Я вздохнула и встала, вытерла лоб краем майки и оглядела комнату. Это место представляло собой просторный полуразрушенный зал, и сейчас оно было моим домом.

Мечи и набор кинжалов, которые я собрала во время набега на руины Новаса, торчали из тренировочных манекенов, разбросанных по комнате из бежевого камня. Моя грудь тяжело вздымалась, но я не чувствовала усталости. Если я хочу убить Кадена, мне нужно быть сильнее и злее его. Я взяла еще один клинок, повторяя каждое движение, которому научил меня Самкиэль, каждую технику, каждое упражнение на дыхание, растяжку и ловкость, стремясь превзойти даже его самого. Теперь никто не сможет меня остановить. Никто не сможет меня тронуть. Я – воплощение сил природы, разрушения и смерти. Я больше никогда не буду ею, больше никогда не буду той слабой, эмоциональной пародией на человека, никогда, никогда.

– Подними руки, Мер-Ка.

Мой отец кивнул и поднял руки, показывая мне, что он имеет в виду. Он держал кинжал, мерцающий, как стекло. Отец сказал мне, что купил его в одном из магазинов нашего маленького городка. В моих руках был почти такой же кинжал, но больше всего мне хотелось заполучить отцовский – он сказал, что я могу его заработать, если постараюсь. Был полдень, солнце палило мне в спину, одежда прилипала к моей и без того мокрой от пота коже.

– Сколько еще мне придется тренироваться, папа?

Тихий смешок сорвался с его губ, когда он направил на меня кинжал.

– Ты же сама просила об этом, помнишь?

Он не лгал. Я опустила руку, мышцы заныли от облегчения.

– Эйн помогает тебе и ма с лекарствами и больными, а я… я не знаю, на что я гожусь.

– И ты считаешь, что борьба и клинки – для тебя?

На его лице промелькнуло выражение, которого я раньше не видела. Он не ругал меня, но как будто знал секрет, которого не знала я, а я вдруг оказалась близка к тому, чтобы его раскрыть.

– В каком-то смысле это освобождение. Это похоже на танец, только с острыми предметами.

Я улыбнулась.

– Да, и это хороший навык. Ты сможешь защитить себя и нашу семью, если понадобится.

Он медленно улыбнулся. Солнце светило ему в лицо, и он казался мне почти божественным. Голову украшала копна густых, кудрявых волос – таких же, как у меня. Мама всегда говорила, что внешность досталась мне от отца. У нас были одинаковые иссиня-черные волосы, бронзовая кожа и огонь в глазах. Она всегда говорила об огне.

– Хорошо, тогда научи меня, а потом мы что-нибудь поедим.

Он усмехнулся:

– А потом мы поедим.

Я хотела найти свое место, свою цель, что-то за пределами пустыни и нашего ежедневного быта. Я не могла этого объяснить, и когда я сказала родителям, что мечтаю о мире за пределами нашего, за пределами звезд, они лишь странно на меня посмотрели.

Воспоминания померкли. Я метнула еще один кинжал в импровизированную каменную мишень на другом конце комнаты. Все те, что я бросала ранее, были воткнуты в голову: два кинжала изображали глаза, еще три – улыбку, а оставшиеся два торчали из горла. Я приготовилась метнуть последний кинжал. Эта комната была полной катастрофой – как и я сама. Каменные стены были испещрены рубцами, а пол скрылся под слоем пепла, щебня и пыли.

– Я нашла…

Кинжал в мгновение ока вылетел из моей руки. Он остановился всего в нескольких дюймах от лица Камиллы – она удержала его с помощью своей зеленой магии. Затем она опустила руку, и кинжал со звоном упал на землю.

Я вытерла пот со лба.

– Не надо ко мне так подкрадываться.

– Я звала тебя, но ты не обращала внимания.

Она взмахнула рукой, убирая беспорядок, который я устроила. Моя грудь сжалась – я вспомнила, с какой легкостью это делал Самкиэль.

Я стиснула зубы, злясь на себя за воспоминания и вызванные ими эмоции, ненавидя сам факт, что я вообще могла что-то чувствовать.

– Если я захочу, чтобы ты что-то починила, я тебе сообщу.

– Если ты собираешься стать достаточно сильной, чтобы убить Кадена и бога, тебе понадобится нечто большее, чем кирпичи и фальшивые манекены. Я могу помочь.

Я положила руки на бедра, откинула голову назад и вздохнула:

– Ты сказала, что что-то нашла. Что именно?

– Волков.

Это все, что мне нужно было услышать. Не говоря ни слова, я кивнула, прошла мимо нее и поднялась по резным каменным ступеням. Мне нужно было принять душ и переодеться. Если волки вышли в лес, значит, они достаточно осмелели, что было прекрасно для меня и ужасно для них.

15. Дианна

Стрела попала в цель, вызвав у Джулиана протяжный стон.

– В яблочко. – Я схватила стакан и выпила кровь оборотня, прежде чем швырнуть его обратно на стол. – Или мне стоит употребить другое слово, раз уж я попала тебе прямо по яйцам?

Джулиан висел на дальней стене, весь в поту и крови. Он взвыл и содрогнулся всем телом, когда я бросила в цель еще один дротик.

Стук моих каблуков эхом раздавался по исцарапанному деревянному полу. У дальней стены валялось несколько изуродованных тел, а в центре комнаты лежали два перевернутых бильярдных стола.

– Ты все еще не хочешь сказать мне, где твой дорогой старый папочка?

Он покачал головой. Я подошла вплотную – один окровавленный глаз пристально смотрел на меня, другой валялся где-то на другом конце комнаты.

– Зачем оттягивать неизбежное? Ты же знаешь, что я убью тебя, его и всех остальных, кто в этом участвовал. Так почему бы просто не ускорить процесс?

– Нет.

Взгляд единственного уцелевшего глаза был непреклонен – волк внутри Джулиана был готов прикончить меня, но я изнурила его почти до смерти.

Я вздохнула и остановилась перед ним, сняв