Наугад - Ande

другая военная концепция потащит за собой свертывание военных производств. Да даже политика разрядки к этому приведет. Короче, Вик, грядет дикая турбулентность во всех сферах. А вы с Проничевой — социалистический муниципалитет…

— Так вот оно что? Ты мне это все рассказывал, что бы спустя рукава готовится?!

— Не только. Еще в Сестрорецк хочется. Искупаться. Ты тоже едешь. Доставай купальники. Будешь ходить в них вот здесь вот, я выберу, в каком ты не очень страшная.

Убедить этих ученых маньячек, что мне нужен отдых оказалось не просто. Наталья Олеговна! Я, как спикер и хэдлайнер нашей группы, должен выглядеть свежо и привлекательно! А вы делаете все, что бы мировая общественность решила, что я книжный червь, чуждый всему светлому! С другой стороны, я не понимаю, что вам мешает доверить выступление Виктории? Ей же достаточно встать рядом с трибуной и злобно прищуриться, вот как сейчас, видите? И все! Все вменяемые студенты мужского полу, включая преподавателей и прочих функционеров, столпятся в очередь, за право поцеловать ее стопу. Статья в «Экономист», обложка Нью — Йорк Мэгазин. Ленинград форева!

Но они были глухи к голосу разума. И в конце концов я начал капризничать и скандалить. Говорить, что миф о хрупких испуганных женщинах придумали жирные наглые тётки, которые тайно правят миром. Скажите мне, товарищи, кто та женщина, что вам приказывает изжить меня со свету?

Дело, между тем, шло удовлетворительно. Стало понятно, что за две недели мы успеем. Потом наш доклад изучат в инстанциях, и примут решение. Поэтому такая спешка, вдруг переделывать придется? Так что нас милостиво отпустили на выходные. И в субботу мы уехали в Сестрорецк.

Я заявил Вике, что едем, даже если будет снег с дождем. Но с погодой как раз повезло. Случилось редкое явление. Всю неделю погода была так себе, а на выходные вдарило солнце. Обычно то наоборот. Я ожидал что Виктория будет капризничать, рассказывать, что нужно к родителям поехать. Но, утром в субботу, мы, весело болтая всю дорогу о разной фигне, приехали к Софье Игоревне.

Пляж Сестрорецка в нулевые обживут отвязанные кайт-серферы. Но сейчас мелкий и теплый залив, песок и сосны, сделали его идеальным семейным пляжем. По крайне мере компаний гопников, встречающихся в других местах, я не заметил. По крайней мере там, где мы лениво валялись на песке.

На закате, впрочем весьма условном, мы гуляли по берегу, как и куча дачников, а потом пили чай с Софьей Игоревной. Вечер в ее компании, это вовсе не скучно. Она рассказывала нам про то, как сажали Бродского, и как психовал Даниил Гранин. Ему светила Ленинская Премия. А партийные органы требовали разобраться с тунеядцем. История с Бродским со всех сторон захватывающая. А некрасивое поведение Гранина, как по мне, потом с лихвой искупили его пронзительные мемуары о войне «Мой лейтенант».

Довольные и веселые, мы уехали в воскресенье вечером. Еще подъезжая к городу, Виктория заявила что хочет есть. Дело обычное. Разносолы от Тамары, и пирожки от соседей, на свежем воздухе, ухнули как в пропасть. Проблема в том, что и у меня не выйдет наскоро что то сготовить. Разве что, картохи нажарить. И я решил, что можно и в ресторан.

На Выборгской набережной, недалеко от гостиницы «Ленинград», у причала болтается ресторан-поплавок «Океан». Увидев его, я и решил, что проще будет зайти сюда, чем с колес браться за чистку картошки.

Чисто визуально ресторан не выглядел переполненным, хотя возле трапа толклось человек десять, желающих попасть внутрь. Я запарковлся поодаль, и, взяв Вику за руку, уверено подошел к закрытой двери. На воротах стоял еще представитель старой гвардии. Толстый пожилой мужик, мельком глянувший на нас, и молча пропустивший за трешник. Подошедший мэтр предложил нам выбирать, между верхней палубой, и залом в трюме. Мы выбрали палубу. Изысканная Виктория заказала свиной бифштекс, и побольше пожалуйста. А я скромно попросил бефстроганов.

От Вики не укрылось, что я сунул денежку вратарю. И как то сам собой разговор опять свернул на скорый развал Союза. Хотя она все же человек весьма не глупый. И теперь ее интересовало, как и что будет после развала.

— Ну как что, Викунь? Смотри. Политические процессы привели к подписанию документов о независимости всех республик. Так? Значит, суверенный долг СССР завис. И не то что в дефолте. Хотя ЦБ СССР его и объявит. А просто даже не понятно, чей это долг. Мы с тобой на территории России. Значит, давай смотреть, что будет в России. На момент развала, у вновь появившейся страны не будет ничего. Коме промышленности. Армии, и огромного госаппарата. В остальном — пустые резервы банков. Пустой ЦБ, который нам достанется от Союза. И вопрос, что и как делать с внешним долгом СССР.

— Жуть какая.

— Ну, ситуация не безнадежная. Просто нужны люди, понимающие, что делать. И политики найдут молодых технократов, которые просто вытащат страну. За это, разные мудаки их будут ненавидеть. Признать, что за столько лет строительства социализма, раздачи неграм национальных доходов, и создания ненужного оборонного комплекса, отвечает вся страна, никто не захочет. И свалят вину на спасителей. Хотя, в чем будет виноват премьер появившейся страны России? В том, что до него все просадили? А он, из того что есть, создаст государственность?

— Да ладно, Коль, не могут быть люди так неблагодарны.

— Могут и будут. Это не говоря о введении института частной собственнсти. Вот уж кто будет вызывать лютую истерику. Независимо от персоналии. Тот, кто будет заниматься приватизацией промышленных активов. Кого хочешь поставь. Там наши аспиранты с молодыми кандидатами этот вопрос обсуждали. А еще с инженерно-экономического, и из Москвы народ приезжал.

— Это ты про семинары в Змеиной Горке, прошлой осенью? Там Кох с Маневичем были. Рассказывали.

— А чего я тогда распинаюсь? Ты сама все знаешь.

— Я невнимательно слушала тогда.

— А чем это ты занимаешься на учебе?

— Я тогда никак не могла понять, этот Андреев — такой тупой, что меня не замечает, или клинический идиот? Слава богу, просто дурак оказался.

— Это ты злишься, Виктория, что Проничева мне, а не тебе поручила выступать в Москве — засмеялся я — но ей лучше видно, кто умный, а кто просто красивый.

Она фирменно прищурилась и набрала побольше воздуха, что бы мне все про меня рассказать. Но не успела. Рядом со мной, уселся какой-то мужик. И уставился на Вику. Склонный к полноте, дорого одетый брюнет, судя по всему, не великого роста. Сидел за столиком поодаль, в компании еще