Intel: взгляд изнутри - Тим Джексон

Поторговавшись, они остановились на общей сумме в 50 тыс. дол., включающей все платежи до этой даты и небольшой процент в качестве лицензионных платежей в дальнейшем.

— Послушайте, — сказал Боровой, — если бы речь шла только об Intel, мы бы забрали показания и я уехал. Но я главный юрисконсульт всех восьми компаний, а остальные еще не урегулировали спор.

Через несколько недель разногласия были полностью устранены. Благодаря исследовательской работе Борового с записными книжками в Bell Labs, Western Electric вынуждена была предложить другим семи компаниям аналогичные условия. Средства, сэкономленные только Intel, равнялись пожизненной зарплате нового генерального юрисконсульта.

Вторая битва за Intel оказалась для Роджера Борового не столь успешной. На этот раз его противником оказалась нефтяная компания Shell. Она обладала патентом на одну технологию, связанную с усилителем считывания, используемую Intel в запоминающих устройствах. Патенты были хорошо составлены, и Shell избрала Intel в качестве первой мишени. Боровой вместе с представителями Shell выработал решение, которое казалось ему конструктивным. Intel должна была признать, что ее последнее поколение чипов нарушает патент, и заплатить Shell единовременный лицензионный платеж в размере 2 млн. дол. за дальнейшее использование технологии. Однако стороны не могли договориться о том, что делать с прошлым. Боровой считал, что более ранние поколения чипов Intel не нарушали патент, a Shell настаивала на обратном. Для того чтобы с наименьшими издержками разрешить спор, стороны договорились опросить свидетелей, написать заключения и попросить независимого патентного юриста выступить арбитром. Если будет признано, что нарушение имело место, Intel заплатит Shell 0,5 млн. дол., если нет — больше никаких взаимных платежей не будет.

После обмена заключениями, непосредственно перед слушанием дела, представитель Shell позвонил Боровому.

— Нужно ли нам это слушание? Давайте поделим спорную сумму, — предложил он, — Вы получите лицензию за 250 тыс. дол.

Немного подумав, Боровой направился к Гроуву.

— Как по-твоему, что я должен делать? — спросил он, — Разница между четвертью миллиона и половиной могла бы существенно отразиться на квартальном заработке.

— Нет, — ответил Гроув. — Это суммы одного порядка. Каковы, на твой взгляд, шансы на победу?

— Я бы сказал, лучше, чем 50 на 50.

— Тогда сделай это.

Через два дня Боровой отклонил предложение Shell и объявил о намерении Intel дождаться результата слушаний. К сожалению, он проиграл. Через два дня после того, как Intel отослала чек на 500 тыс. дол., Гроув должен был давать отзыв о работе Борового.

— Какую новость тебе сообщить — хорошую или плохую? — спросил Гроув.

— Давай плохую. Впрочем, не надо, я знаю плохую новость. Это Shell, да?

— Нет.

И Гроув сообщил о какой-то другой, не очень существенной, проблеме в работе Борового. Затем он продолжил: "А теперь хочешь узнать хорошую новость? Это Shell".

— Что ты имеешь в виду? Как это может быть хорошей новостью? Мы же проиграли!

— Роджер, мы вели тяжбу. Ты нашел разумное решение, при котором заплатил столько, сколько считал нужным. Ты нашел схему, как разрешить разногласия. Еще лучше то, что, когда другая сторона предложила разделить спорную сумму, ты решил идти до победы.

Боровой вышел из кабинета в приподнятом настроении и с благоприятным отзывом в руках. "Возможно, Энди Гроув не такой уж плохой", — подумал он.

14. Конкурент на горизонте

Уволившись из Intel, Федерико Фаггин и Ральф Унгерманн стали обсуждать, какие продукты они могли бы разрабатывать. Унгерманна привлекала идея создания электронных пишущих машинок. А Фаггин хотел использовать концепцию оригинального микропроцессора 4004 в одночиповом микроконтроллере, который содержал бы все устройства памяти и ввода/вывода с процессором на одном кремниевом элементе. Он разрабатывал его вместе с Хоффом. Слухи об этом дошли до журналистов из "Electronics News", и в очередном номере коммерческого журнала вышла большая статья о том, что Фаггин и Унгерманн собираются вместе заняться процессорным бизнесом.

Через неделю в офис, снятый ими в престижном районе Лос-Альтоса, что в нескольких милях от Пало-Альто, пришел неожиданный посетитель. Он представился сотрудником дочерней компании Exxon, крупнейшей в мире нефтяной компании, основанной для инвестирования в начинающие компании. Exxon Enterprises, как называлась его компания, заинтересовалась Фаггином и Унгерманном. Если они хотят разрабатывать новый микропроцессор, фирма могла бы их поддержать.

Сделку заключили быстро. Компания получала контрольный пакет в 51 % в обмен на 1,5 млн. дол. Унгерманн придумал неплохое название для нового бизнеса — "Zilog". Это означало, что компания считала себя "последним словом [Z] в интегральной [I] логике [LOG]". Двумя месяцами позже Фаггину пришла в голову еще одна идея. Он следил за судьбой своего старого проекта — процессора Intel 8080. Из восторженных оценок коммерческих изданий, из того, что компании по всей Америке начинают его использовать, Фаггин понял, что было бы глупо не сделать капитал на волне подъема, начавшегося для микропроцессоров общего назначения. В декабре 1974 года он убедил Унгерманна оставить проект с контроллерами и переключиться на разработку усовершенствованной версии чипа 8080.

Пытаясь восстановить связи с Энди Гроувом и Лесом Вадажем, Фаггин приехал в Intel со своими идеями и предложил организовать производство улучшенного 8080-го по контракту с Intel. Однако его предложения были отвергнуты. Эд Гелбах в резкой форме объяснил, что для остальных сотрудников Intel было бы "слишком соблазнительно", если предатели, ушедшие из компании, столь быстро получили бы выгодный контракт. Однако визит все же оказался не совсем бесполезным. К огромному удивлению Фаггина, к нему с просьбой о приеме на работу обратился Масатоши Шима, инженер, контролировавший проект 4004, а затем перешедший в Intel. Поскольку Шима занимался разработкой подробного чертежа 8080-го, Фаггин с радостью пригласил его.

Intel мгновенно реагировал на уход Шимы. Роджер Боровой пригрозил Унгерманну судебными исками, которые он подаст немедленно, если только "отступники" переманят к себе еще хотя бы одного сотрудника Intel. Напрасно Унгерманн объяснял, что это Шима обратился к ним, а не наоборот. Intel провела черту, и переступать ее было опасно.

Новый чип Zilog был создан быстрее, чем Фаггин и Унгерманн ожидали. Занимаясь чипом по 80 часов в неделю, Фаггин завершил разработку его архитектуры меньше чем за девять месяцев. Когда Унгерманн, к примеру, хотел добавить новую инструкцию к набору инструкций чипа, Шима только качал головой. "Это увеличит размер чипа на два мила (тысячная доля дюйма)", — говорил он. Интуитивная способность Шимы представлять влияние малейших изменений в логике на кремниевую "недвижимость", которая для этого потребуется, ошеломляла его коллег.