Япония Лики времени. Менталитет и традиции в современном интерьере. - Александр Прасол

В последнее время государственную границу Японию ежегодно пересекают 7–8 млн иностранных граждан. Это больше, чем в прежние годы, но в два раза меньше числа японцев, выезжающих за рубеж (Управление иммиграционной службы, 2007). В январе 2004 года иммиграция США ввела для всех въезжающих иностранцев систему биометрического контроля US-Visit. Большинство стран мира отнеслись к ней отрицательно, а некоторые приняли ответные меры. Например, Бразилия начала дактилоскопировать и фотографировать исключительно американских граждан. 20 ноября 2007 года Япония последовала примеру США и второй в мире ввела систему биометрического контроля. Назвали её тоже по американскому образцу: J-Vis. Хотя, в отличие отсоединённых Штатов, иностранцы ни разу не совершали в Японии террористических актов, правительство решило принять упреждающие меры. Предполагается, что они помогут снизить преступность среди иностранцев и исключить случаи повторного въезда в Японию ранее депортированных лиц с изменёнными паспортными данными, что прежде случалось нередко.

Сторонники введения биометрического контроля ссылаются на статистические данные, которые говорят о повышенной криминальной активности иммигрантов по сравнению с местным населением. В Японии на каждые 10 тысяч населения приходится 5,4 отечественных преступника. Среди иностранных резидентов цифры намного выше. У китайцев — 76 на каждые 10 тысяч, у иранцев — 64, у филиппинцев — 33, у корейцев — 31, у бразильцев — 16. Иностранцы, имеющие постоянный вид на жительство (включая этнических корейцев и китайцев), составляют около 1,5 % всего населения, а среди содержащихся в японских тюрьмах заключённых их 7,7 % (данные 2004 года). В абсолютных цифрах больше всего преступлений в Японии совершают китайцы (34 %), за ними следуют корейцы (29 %), иранцы (9 %) и бразильцы (7 %) (Ёмиури, 05.05.2004). Поданным Иммиграционной службы, в Японии нелегально проживает около 200 тысяч иностранных граждан. Всё это служит аргументом в пользу принимаемых правительством мер.

Система биометрического контроля считывает узор на пальце и фотографирует иностранного гостя, затем связывается с базой данных и за 5 секунд сверяет полученные результаты с «черным списком». В него внесены 14 тысяч лиц, разыскиваемых японской полицией и Интерполом, а также 800 тысяч иностранцев, депортированных в своё время из Японии. Поданным Иммиграционной службы, вероятность проникновения нежелательных лиц после введения новой системы составляет 0,001 %. Министр юстиции Ю. Хатояма, посетивший накануне главный международный аэропорт Японии Нарита, остался доволен увиденным. Первый день работы дал следующие результаты: сканирование отпечатков пальцев выявило 5 иностранных граждан, ранее депортированных и пытавшихся въехать в Японию по поддельным документам. Зафиксирован также 21 случай отказа нового оборудования в разных иммиграционных пунктах.

Простота и надёжность системы биометрического контроля получила высокую оценку специалистов. В тоже время они профессионально отметили, что система охватывает27 аэропортов и 126 морских портов Японии, но не распространяется на множество мелких пунктов в удалённых уголках побережья, куда иностранные рыболовецкие и транспортные суда заходят нерегулярно. Поставить под контроль эти небольшие порты практически невозможно, поэтому угроза несанкционированного въезда в страну всё же остается.

Другой аспект нововведения — гуманитарный. Несколько правозащитных организаций во главе с британской Privacy International провели накануне акцию протеста, во время которой сообщили, что японскому правительству направлено письмо с осуждением его действий. В письме, под которым подписались более 70 неправительственных организаций, говорится, что в результате введения новых мер имиджу Японии, которую многие в мире считают красивой и гостеприимной страной, нанесён серьёзный ущерб.

В 1990-х годах слово «интернационализация» (кокусайка) стало одним из самых популярных в японском языке. Об интернационализации Японии говорят с экранов телевизоров, пишут в газетах и журналах, о ней рассказывают ученикам в школах. Проблема соотношения неосвоенного и потому небезопасного внешнего мира с миром внутренним, обустроенным и обихоженным, помимо природного получила социальный аспект. Роль, место и отношения Японии с мировым сообществом составляющего главную суть. В отличие от прежних времен, руководство страны добровольно решило сделать японское общество более открытым и доступным для внешнего мира. В этом процессе сразу обозначились две главные составляющие.

Во-первых, японских граждан активно поощряют к изучению иностранных языков и бытовой культуры зарубежных стран. Русский язык, который по популярности находится за пределами первой пятёрки, изучают в качестве иностранного в 80 высших учебных заведениях. Правда, учат в основном поверхностно и скорее из любопытства, не рассчитывая на практическое применение. Но, тем не менее, широта охвата впечатляет. К этому можно добавить ещё кружки любителей русского языка в районных и городских домах культуры. Так же обстоит дело с основными европейскими и азиатскими языками. Невозможно уследить за бесчисленными мероприятиями с приготовлением и дегустацией блюд национальной кухни разных стран мира.

Во-вторых, в страну начали целенаправленно привлекать иностранцев, прежде всего учащуюся молодежь. В первой половине 1980-х годов на учёбу в Японию ежегодно приезжало около 10 тысяч иностранцев. В то же время только в Соединённых Штатах училось в два раза больше японских студентов. В 1983 году японское правительство поставило казавшуюся тогда трудновыполнимой задачу — увеличить число иностранных студентов в 10 раз и довести его до 100 тысяч человек. И решило её с перевыполнением нормы. По данным на 1 мая 2006 года, в Японии было зарегистрировано почти 118 тысяч иностранных студентов, аспирантов и докторантов, в том числе около 10 тысяч обучались за счёт японского правительства. Правда, 60 % приходилось на долю студентов из Китая (JASSO, Японская студенческая ассоциация, 2006).

Увеличившийся поток иностранцев обострил старые проблемы и отчётливо высветил традиционный подход островного государства к внешним связям. «Японское понимание «интернационализации» как контролируемого процесса усвоения иностранной культуры при изоляции самих иностранцев опирается на этнокультурную однородность общества как на нечто динамично-творческое и одновременно хрупкое, что нужно оберегать» (Hall, 1998. Цит. по: McVeigh, 49). Большинство наблюдателей сходится во мнении, что нынешнее усиление контроля за въездом в Японию иностранцев, в том числе и постоянно в ней проживающих, если и связано с террористической угрозой, то далеко не в первую очередь. Оно лишь использует эту угрозу как удобный повод для усиления контроля за представителями внешнего мира и укрепления своей внутренней безопасности. Очевидно, что третий по счёту приоритет японского общества продолжает определять действия правительства в области международных контактов.

Глава 10

ВОСПИТАНИЕ И ОБУЧЕНИЕ

ДЕТИ И ВЗРОСЛЫЕ

Японский подход к воспитанию и обучению детей отличается своеобразием. С одной стороны, он имеет огромные, малозаменимые в других культурах преимущества. С другой — ему присущи столь же глубокие и не исправляемые в одночасье недостатки. Именно эти формировавшиеся веками преимущества оказались востребованными и сыграли свою роль в быстром послевоенном развитии страны. Недостатки же стали главной мишенью критики, когда выяснилось, что подготовленные в японской системе кадры не способны самостоятельно решать те задачи, которые ещё не приходилось решать никому в мире. А именно это требуется от страны, вышедшей по многим показателям на лидирующие позиции.

Что же это за система, которая позволяет догнать кого угодно, но не позволяет выйти вперед? О японском воспитании как явлении специфическом и в высшей мере экзотичном написаны горы книг. Оно представляет собой комплекс главных и второстепенных принципов, правил и методов. Они начали разрабатываться ещё в XVII веке основоположниками японской педагогики Тодзю Накаэ (1608–1648), Экикэн Каибара (1630–1714) и другими учёными. Её главное положение состоит в том, что ребенок — это существо в психологическом отношении принципиально отличное от взрослого, поэтому с ним надо вести себя совершенно иначе.

«Нельзя из ребёнка сразу сделать взрослого, каждому возрасту должны предъявляться свои требования, ограничения в поведении нужно вводить постепенно», — говорили они.

Сообщения иностранных путешественников и журналистов о том, что японские дети вообще не плачут, а мамы спокойно позволяют им сидеть в лужах, в общем соответствуют действительности. Они подтверждают, что нынешние родители, как и сто лет назад, добросовестно выполняют заветы классиков. Вот что писал по этому поводу А. Николаев в 1905 году: «С раннего детства, ещё в семье ребёнку предоставляется большая свобода под единственным условием, чтобы он не приносил вреда ни себе, ни другим; его охраняют, но не стесняют; его уговаривают, но редко прибегают к принуждениям. <…> Запугивать ребёнка бранью или укоризненными взорами считается недопустимым; всякое наказание должно быть наложено, насколько возможно, совершенно спокойно. Дать подзатыльник ребёнку за какую бы то ни было провинность — значит показать свою невоспитанность и вульгарность. <…> Общепринятая этика повелевает быть с детьми терпеливым» (Николаев, 186). Это и есть отношение к ребёнку как к существу иной психической организации. С японской точки зрения, мать, которая пытается криком, бранью и угрозами добиться чего-то от плачущего ребёнка, выглядит довольно глупо.