Заря Амбера - Роджер Желязны

— Этот кристалл — особенный. Он содержит точную копию твоего узора.

— Где ты его взял?

— Э-э… приобрел недавно. Он обладает необычными свойствами, и одно из них может оказаться очень полезным для тебя, при нынешней ситуации. Мне начало казаться, что твой узор — вовсе не искажение Логруса.

— Так значит… значит, ты вчера ошибся? — Меня захлестнуло радостное возбуждение. Может, это и есть ответ на мои надежды и молитвы? — Значит, я все-таки смогу пройти через Логрус?

— Нет! Он убьет тебя!

— Но ты же сказал…

— Я сказал, что твой узор — вовсе не искажение Логруса. Это нечто иное… нечто новое. Другой узор.

Это утверждение окончательно сбило меня с толку.

— Но разве такое возможно? Разве в основе всего — ну, Владений Хаоса и всех Теней — лежит не Логрус?

— Возможно. В определенном смысле слова.

— Ничего не понимаю, — признался я.

— Незаменимых вещей на свете мало.

— Ну? И что ты хочешь этим сказать? Что я — и вправду калека? И не смогу пройти Логрус, как это сделал ты?

— Нет! — Дворкин расхохотался, запрокинув голову. — Все обстоит с точностью до наоборот, мальчик мой! Тебе не нужно проходить через Логрус! У тебя есть кое-что иное — твой собственный узор!

— Мой собственный… — Я ошалело уставился на отца.

— Теперь я отчетливо представляю себе твой узор. Он просто-таки излучает изначальную силу! Ты подобен самому первому, безымянному лорду Хаоса. Ты содержишь в себе узор — свой собственный узор, собственный путь, а вовсе не подобие Логруса! Это узор, способный порождать целые миры, — нужно лишь правильно его начертить!

Не подобие Логруса…

Я ощутил прилив радости — нет, безграничного счастья! Я наконец-то понял, что это значит. Возможно, я все-таки смогу обрести ту власть над Тенями, которой обладают мои родственники. Возможно, я смогу путешествовать меж Тенями и творить всякие чудеса наподобие тех, которые я уже успел повидать. Все это внезапно оказалось рядом — оставалось лишь руку протянуть.

И я желал этого, как не желал еще ничего и никогда. Желал сильнее, чем найти отца и обрести семью. Я желал обрести свое наследие… свою судьбу.

Вот только…

— Правильно начертить? — медленно спросил я. — Что это означает?

Дворкин заколебался; видно было, что он пытается подыскать нужные слова.

— Я уверен, что Логрус существует не только внутри, но и вовне известной нам Вселенной, — в конце концов сказал он. — Первый лорд Хаоса отчасти прорисовал его очертания, воспользовавшись собственной кровью… Он придал форму бесформенному, сделал его реальным — в том смысле, какого прежде не было. Я уверен, что, когда человек из нашего рода проходит через Логрус, узор Логруса навеки запечатлевается у него в сознании и дает возможность использовать себя — привлекать силу Логруса и странствовать меж мирами.

— Я понял, — отозвался я. Хватит с меня речей о наших силах. — Но ты сказал, что Логрус не станет работать на меня… что он меня уничтожит.

— Верно. Мы должны сделать для тебя нечто, подобное тому, что проделал первый лорд Хаоса — изыскать способ начертить этот твой уникальный узор, так, чтобы он запечатлелся у тебя в сознании, как у меня запечатлелся Логрус.

— Ну, ладно, — сказал я. Это звучало достаточно осмысленно. И все же… все же я чувствовал смутное беспокойство.

Отец заколебался.

— Ты чего-то недоговариваешь! — обвиняюще произнес я.

— Да нет…

— Расскажи!

Дворкин сглотнул.

— Я никогда прежде не пробовал делать ничего подобного. Это может сработать. Это должно сработать, если мои теории о Логрусе и его природе верны. Но… а что, если я ошибаюсь?

— Тогда он может убить меня, — сказал я, догадавшись, о чем так не хочется говорить Дворкину.

— Да. Или хуже. Он может уничтожить твой разум и оставить лишь тело, пустую оболочку. Или… или может вообще ничего не сделать.

Я даже не знал, что было бы хуже. Но надежды уже пробудились. Этот способ должен сработать. Он непременно сработает. Я отмел все сомнения.

— Какие у меня шансы выжить? — спросил я.

— Я ничего не могу гарантировать, кроме одного: я сделаю все, что будет в моих силах.

— А ты бы это сделал? Ты бы рискнул жизнью, чтобы начертить этот узор?

— Да, — просто ответил Дворкин. Ни доводов, ни пояснений. Одно-единственное слово.

Я глубоко вздохнул. Это был момент истины. Я могу рискнуть всем и попытаться обрести немыслимую силу. Или могу предпочесть безопасность и навеки остаться в мире обычных смертных. Смогу ли я жить в мире, где множество таких вот Локе будут насмехаться надо мной или жалеть меня? Смогу ли я жить в мире с самим собою, если упущу свой последний шанс обрести силу?

Лишь трусы выбирают безопасность.

Наверное, я знал ответ еще до того, как Дворкин сказал мне о степени риска. Я хочу получить силу. Я хочу владеть собственной магией. Теперь, когда я увидел, на что способны Дворкин и другие мои родственники, разве могу я отступить?

Я с трудом сглотнул.

— Я хочу попытаться.

Дворкин испустил вздох.

— Я не подведу тебя, мальчик мой, — тихо произнес он.

Он взял рубин. Камень вспыхнул на свету, и по стенам заплясали яркие цветные пятна. У меня даже дух перехватило — до того это было красиво.

Я принял камень у него из рук и поднял на уровень глаз. И обнаружил, что тот светится внутренним светом. Я невольно подался вперед; меня словно повлекло в сердцевину камня — так пламя притягивает мотыльков.

— Загляни в самую глубину, — велел Дворкин. Казалось, будто голос его доносится откуда-то издалека. — Сосредоточься на рисунке… это точное подобие того узора, что содержится в тебе. Смотри на него, мальчик мой — смотри, и пусть дух твой шествует по этому пути!

Меня окружило красное мерцание. Весь мир куда-то исчез, а свет и тени принялись ритмично пульсировать; вокруг то появлялись, то исчезали какие-то неясные, размытые фигуры.

Издалека вновь донесся голос Дворкина:

— Придерживайся узора, мальчик мой… пусть он указывает тебе путь…

Я сделал шаг.

Это было все равно что открыть дверь и войти в комнату, о существовании которой ты даже не подозревал. Передо мной распахнулся целый мир. Пространство и время внезапно утратили всякий смысл. Я не чувствовал, дышу ли я, не знал, бьется ли мое сердце. Я просто был. Я не нуждался ни в дыхании, ни в зрении, ни в осязании. Я коснулся своего запястья и не нащупал пульса… Я вообще ничего не ощущал.

Свет мерцал и перемещался. Тени плавали, словно рыбы в толще воды.

Все это не настоящее…

И все-таки это происходило на самом деле. Впереди, позади, по сторонам я видел линии великого узора. Он пылал ярким красным огнем; изгибы, повороты, петли — словно тут свил кольца некий дракон или змей чудовищных размеров. Не только я держался за узор — сам узор приковывал меня к себе, и вместе мы прекрасно друг друга уравновешивали. На меня снизошел покой, гармония общности.