Покоривший СТЕНУ 19: Оазис - Артемис Мантикор

эффект локации, как на Манри, не распространялся. Нежить оставалась нежитью. Но как Система поняла, что бывшего командора нужно включить в список тех, кому полагается иллюзорная форма — отдельный вопрос.

Дроны Сайны пролетели мимо меня и спроецировали на серую стену карту локации. Там в режиме реального времени были видны все мессы мракобестий. Они действительно брали нас в кольцо, и выбор рисковать ли и бежать из локации в случайную оставшуюся сторону, или спускаться вниз, нужно было делать сейчас.

Чтобы принять решение мне не потребовалось никаких навыков. Вниз мы собирались в любом случае, а тут ещё и проводник есть. А предполагаемое появление крутого босса… ну так не впервой.

Аселла ударила лезвиями в створку врат и начала раскрывать их. Как оказалось, войти без приглашения было тоже не так-то просто. Она с трудом создала небольшую щель, так чтобы за дело могли взяться Рейн, а затем и Дора в металлической форме.

По ту сторону был мрачный пыльный зал. На стенах — обычные факелы. По краю располагались колонны. В центре — большая увешанная светящимися белыми цветами статуя девушки, закрывающей себе рот ладонями. Цветы настоящие, сорваны около четырёх часов назад. Где-то за час до нашего входа в локацию. Стена готовилась к представлению.

'Мы отомстим за каждого.

Мы отомстим за тебя.'

Так было написано на постаменте.

— Третий этаж, — сообщил Манри. — В реальной крепости Памяти это был третий.

Он подошёл к статуе и слегка склонился в почтении.

— Каталина никогда не причиняла никому вреда, — продолжил он слегка дрожащим голосом. Теперь, в облике живого тари, он говорил иначе, в словах появилась интонация и… наверное то, что называют жизнью. Каждое слово было пронизано пережитыми эмоциями. — Она не заслужила того, что её судьбу пожрёт обезумевшее божественное чудовище. Её вина была лишь в искренней любви, что больше всего ненавидит та, чьё имя в моём мире забыто и проклято…

— Приятель, пока ты живой, выпей, авось полегчает, — Рамилен протянул Манри бутылку с густой золотистой жидкостью.

— Алкоголь? — удивлённо спросил я.

— Считай, что это зелье Софьи от стресса. Пользуйся, пока есть желудок. Я вот первые пару дней не просыхал. А потом понял, что это тело нихрена не готово к нему. Прежний владелец снимал стресс иначе…

— Не стоит. Возможно, мне полезно увидеть вещи с такой стороны. Когда мы выйдем отсюда, воздействие Владений прекратится.

— Есть идеи, почему тебя зацепило? Это может говорить о том, что Стена ворует части других миров, — задумался я. — Я к тому, может здесь есть памятная надпись сделанная твоей рукой или что-то ещё, что может говорить об этом.

— Замок значительно меньше реальной цитадели Ордена, — сказал Манри. — Это было огромное здание, а город некогда был крупным мегаполисом… по меркам моего мира. Не думаю, что сюда влезли бы покои, тренировочные залы, колодец дождей, зал памяти…

— Альма, а попробуй своё духовное целительство, — предложил я. — По идее тоже должно работать, если он сейчас может пить.

— Не стоит, Арктур, — назвал меня по имени Манри вместо привычного «хранитель» — Я, наверное, заслужил… Тем более, что Аушра был прав. Я предал память о той, кого любил, отступив от заветов Ордена Тиши. Я клялся, что посвящу своё посмертие убийству младшей дочери Смерти.

— Никого ты не предал, а сама история прошла очень давно. Держи в голове, что ты не тот кошак Манри. Это лишь одна из множества твоих жизней.

— Рейд Мракрии, узнав о себе, перестал жить жизнью тех, кого я знала, — с тоской сказала Аселла. — Память, мешающая ответить на вопрос «кто я» делает из души конфликтующую амальгамму. Так он говорил.

— Ещё скажи, что он до становления Королём Механизма был душкой, — фыркнула Сайна.

— Он был одержимым изучением всего и вся. Его страстью были любые науки, от магии до ядерной физики. Но он был хорошим другом. А потом старина Мрак вспомнил, что он маг Мракрия из Мельхиора.

— Много же вас из того мира нападало в Стену, — заметил я. — Получается где-то половина рейда оттуда. Рейн, ты что-нибудь помнишь о своём родном мире?

— Почти ничего.

— Там были пещеры?

— Нет, я жил под солнцем. Это я точно помню.

— Уже что-то. Ладно, вроде у входа чисто. Эстель, сливайся со зданием и ищи… так, а ты чего?

Искатель группы застыла напротив статуи Тефнут. Глаза её увлажнились. Девушка беззвучно плакала. И явно не от сочувствия Манри.

— Я тоже была здесь, — тихо сказала она, но Манри услышал.

— Значит, ты тоже из этого мира?

— Возможно… по крайней мере это место я отдалённо помню, — сказала она. И судя по её виду, воспоминания были не из приятных.

— Ты как? Можешь работать? — спросил я.

— Я в порядке, — отмахнулась Эстель. — Сливаться с замком не нужно. Я и так знаю, что здесь к чему. В своё время я исходила его вдоль и поперёк. У меня с самого начала, как мы вошли в город, странное чувство. И вот теперь… я не знаю откуда эта реакция, — Эстель вытерла лицо рукавом. — Но я не отсюда. Просто бывала здесь. И мне знакома владычица Тефнут.

— У тебя был запрос на терминале… по заветам этой богини, — напомнила Сайна.

— Да. Её старшая сестра была предана и убита. А младшая — чудовище, которое позже убьёт и ту, что правила Тишью. Меня тоже убила мёртвая магия, но Кардинал Памяти подняла меня нежитью.

— Как тебя звали? — спросил Манри.

— Прости. Я не помню.

— Арктур… — тихо начала Тия. — Я может быть сейчас странную вещь скажу, но что, если мы уже внутри Оазиса? Или может, другого фильтра, о котором не знает Странник.

Я посмотрел на парня в маске.

— Информации о тех, кто прошёл за тридцатый и вышел из несуществующих — крайне мало. Мы вступили на путь, где я такой же проходчик, как ты. Возможно, такой фильтр действительно есть.

— С чего вы взяли что это какой-то фильтр? — спросил я. — Обычная локация нежити, каких хрен с лишним. В том числе и святилища Тиши мы уже встречали. Так, Белка?

Она вздрогнула и с запозданием доложила:

— Синеокая нежить по статистике встречается в каждой четырнадцатой локации нежити.