Приход террафилов - Майкл Муркок

Флаер медленно пробирался мимо доков. За окном проплывали торговые суда, обшарпанные и покрытые потеками масла. Вокруг некоторых еще сновали ремонтные рабочие, другие уже были готовы к отправлению – их команды наводили лоск на обшивку и проверяли дюзы. Гарь и вонь миллионов двигателей поднималась вверх, в темное небо, в котором вспыхивали со звуком разрывающейся ткани разноцветные молнии.

Среди кораблей Эми то и дело замечала парящие в воздухе шары, переливавшиеся всеми цветами радуги. То по одиночке, то небольшой стайкой они перемещались между гигантскими металлическими тушами лайнеров – вылитые мыльные пузыри, подгоняемые невидимым ветром.

– Это цвет. Энергия, которая проникает в наш мир из Второго Эфира, – Доктор, оказывается, тоже внимательно за ними наблюдал. – Самое лучшее топливо во вселенной. И самое опасное. Прольешь хоть каплю, случайно коснешься ее пальцем – и провалишься в параллельное измерение. Причем никто не гарантирует, что там, например, будет воздух. Или дружелюбные аборигены.

Вскоре смог стал настолько густым, что Доктор опустил стеклянную крышу флаера, пытаясь уберечься от вони и вредных испарений. По мере того, как они углублялись в лабиринт доков, запахи гари и топлива становились сильнее. Доктор поморщился:

– Возможно, все-таки стоило поехать на автобусе с остальной командой. Хотя они точно не дали бы нам спокойно поговорить. А на борту «Дафрида» снова будут общие каюты.

– Этот «Дафрид» – такая же развалюха, как и наша баржа?

– Скажем так, это не лайнер класса люкс. Боюсь, когда миссис Би-Кей его увидит, я окончательно впаду в немилость. Но, в отличие от баржи, он хотя бы приспособлен для перевозки пассажиров.

Эми прыснула:

– Представляю, как ты будешь объяснять это семейству Бэннинг-Кэннонов.

Доктор смерил ее мрачным взглядом, который развеселил девушку еще больше.

– Постарайся поспать, – сказал он. – Дорога займет минимум два часа.

Эми послушно замолкла и откинулась на подушки, но Доктор продолжал смотреть на проплывавшие мимо корабли, многие из которых были построены лет триста назад.

Наверняка на борту одного из них путешествует кто-то юный и жаждущий приключений, кто-то, для кого мир огромен и полон чудес. Доктор вздохнул и отвел глаза. Когда-то он и сам был таким: молодым и способным бесконечно удивляться. Время и пространство казались ему кладезем чудес, все вокруг было новым и необычным. А сейчас он даже не помнит, каково это – удивляться по-настоящему. И все-таки… Доктор снова перевел взгляд на причудливые силуэты кораблей, едва различимые в облаках смога. Так ли уж сильно он изменился с тех пор? Жаль, что те, у кого можно было это спросить, давно покинули наш мир.

Из тумана вынырнула громадная туша межзвездного лайнера, похожая на выброшенного на берег кита. Этот корабль вызывал не меньше жалости – так он был изувечен. Подавшись вперед, Доктор спросил у водителя, что с ним случилось.

– Попал в переделку где-то возле Внутренних Солнц, – ответила женщина-богомол, покосившись на лайнер, который уже несколько миль тянулся по правую руку.

– Пираты?

– Озеро цвета. Вошли на полном ходу. Хотя удивительно, что команда его не заметила – учитывая, какая мудреная у них на борту техника.

Озера цвета, разбросанные по всей галактике, на самом деле не имели отношения ни к озерам, ни к цвету. Это были скопления чистой энергии, порой растягивавшиеся на несколько парсеков в ширину; те, что находились на поверхности планет, обычно не превышали пары футов и были неглубоки. Долгое время они считались просто еще одной опасностью, с которой сталкивались исследователи дальнего космоса, – пока О’Бин Младший не разработал двигатели нового поколения, способные перерабатывать энергию озер в движущую силу. Практически в одиночку он придал человечеству такое ускорение, какое не снилось даже самым смелым мечтателям.

Гигантский лайнер исчез за кормой. Теперь они летели между двумя одинаковыми кораблями, наполовину скрытыми в клубах кроваво-красного газа. Доктор обернулся, вглядываясь в гигантское судно, которое казалось теперь просто темной грудой металла.

– Как он называется?

– Не помню, дружище. Капитану пришлось здорово потрудиться, чтобы вывести его из озера хотя бы в таком состоянии. А ведь это был лайнер экстра-класса. Супер-люкс, все дела. Я видела его рекламу. Этот корабль наделал шумихи. A-класс, как-никак. Принадлежал семейству Аристофан. Держу пари, они застраховали этот лайнер от всего на свете.

– Наверняка, – отозвался Доктор. – Но меня, признаться, удивило, что капитан не заметил озеро цвета. Да еще и возле Внутренних Солнц.

– Вы что, с метеорита свалились? – проворчала женщина-богомол. – Не знаете, что в космосе творятся странные вещи? В новостях такого не покажут, конечно, но слухи все равно ходят. Один видел планету-призрак, у другого карты «поплыли», третий клянется, что у него на маршруте целые звездные системы вдруг растворились в воздухе. Космические потоки будто с ума сошли: в самых спокойных местах возникают водовороты, которые любой корабль разорвут в клочья. А еще, говорят, темные течения начали вести себя, как разумные существа. Они создают целые картины – вроде как пытаются общаться с кораблями. Об этом все сейчас говорят! Неужто не слышали?

– Вы же видели корабль, на котором мы прибыли, – парировал Доктор. – Старая развалюха, передвигается с помощью прыжков. А в гиперпространстве нет связи. К тому же нас потрепало штормом, часть аппаратуры просто вышла из строя. Так что нам было не до последних новостей. А давно идут разговоры о таких вещах?

– Довольно давно даже в нашем временном потоке. По вашим меркам – уже пару месяцев.

– Непостоянная штука – время, – заметил Доктор, откидываясь на спинку сиденья и закрывая глаза.

– Не говорите мне о непостоянстве, – слегка раздраженно сказала женщина-богомол. – Сразу вспоминаю своего бывшего. Точнее, бывших.

И она закашлялась так, что затрясся весь экзоскелет, – впрочем, руля из рук не выпустила.

Поддерживать разговор о сложностях семейной жизни Доктор не хотел. Собственно, сейчас его единственным желанием было вздремнуть минут шестьсот. Но в голове неотвязно крутились слова водителя об озерах цвета. Что с ними происходит? Независимо от того, становится их больше или меньше, это говорит о переменах в самой структуре вселенной.

Проснулся он, когда флаер добрался до места назначения.

– Сорок семь красненьких, пожалуйста! – с неистребимой жизнерадостностью провозгласила женщина-богомол.