Обвенчанные утром - Лиза Клейпас

— От Ратледжа, — скорее заявил, нежели спросил Лео.

Кэтрин кивнула.

— От брата, о существовании которого я не имела ни малейшего понятия. Гарри писал, что если я когда-нибудь буду нуждаться в помощи, то могу обратиться к нему. Я написала ему письмо, сообщив, в какой беде оказалась, и попросила Уильяма доставить…

— Кто такой Уильям?

— Маленький мальчик, который там работал… Он носил разные вещи вверх и вниз по лестницам, чистил обувь, ходил по поручениям, в общем, делал всё, что ему приказывали. Полагаю, он был ребёнком одной из проституток. Очень милый мальчик. Он доставил мою записку Гарри. Надеюсь, что Алтея так и не узнала об этом. В противном случае мне очень страшно за его судьбу, — покачав головой,  вздохнула Кэтрин. — На следующий день меня отправили в дом лорда Латимера. Но Гарри успел вовремя, — она помолчала в задумчивости. — Он напугал меня лишь немногим меньше, чем лорд Латимер. Гарри был в ярости. Тогда я думала, что его гнев направлен на меня, но теперь считаю, что эта ярость была вызвана всей ситуацией. 

— Чувство вины часто принимает форму гнева. 

— Но я никогда не упрекала Гарри в том, что произошло со мной. Он не нёс за меня ответственности.

Выражение лица Лео стало жестким.

— Очевидно, никто не нёс за вас ответственности.

Кэтрин беспокойно пожала плечами:

— Гарри не знал, что ему со мной делать. Он спросил, где бы мне хотелось жить, поскольку я не могла оставаться с ним. И я попросила его отправить меня куда-нибудь подальше от Лондона. Так я оказалась в Абердине в школе «Блю Мэйд».

Лео кивнул:

— Некоторые аристократы посылают туда своих особо непослушных или незаконнорождённых дочерей.

— А откуда вам известно об этом?

— Я знаком с женщиной, которая училась в «Блю Мэйд». Весьма суровое место, по её словам. Незамысловатая еда и строгая дисциплина.

— Мне это нравилось.

Его губы скривились:

— Не сомневаюсь.

— Я прожила там шесть лет, последние два года — в качестве учительницы.

— Ратледж навещал вас?

— Только однажды. Но мы изредка переписывались. Я никогда не ездила домой на каникулы, потому что отель не был настоящим домом, да и Гарри не хотел меня видеть. — Кэтрин состроила гримаску. — Он не был таким уж милым, пока не встретил Поппи.

— Не уверен, что и сейчас его можно назвать милым, — заметил Лео, — но до тех пор, пока он будет хорошо относиться к моей сестре, я не намерен с ним ссориться.

— О! Но Гарри любит её, — убежденно произнесла Кэтрин, — действительно любит.

Выражение лица Лео смягчилось:

— Что делает вас столь уверенной в этом?

— Просто я это вижу. То, как он ведет себя с ней, выражение его глаз и … почему вы так улыбаетесь?

— Женщины. Вы всё что угодно готовы принять за любовь. Увидев мужчину с идиотским выражением на лице, вы тут же решаете, что он поражён стрелой Купидона, тогда как в действительности у него всего лишь проблемы с пищеварением.

Кэтрин с негодованием посмотрела на него:

— Вы смеётесь надо мной?

Расхохотавшись, Лео ещё крепче сжал её в объятиях, поскольку Кэтрин попыталась подняться с его колен.

— Я всего лишь наблюдаю за вашим полом.

— Полагаю, вы убеждены в мужском превосходстве.

— Отнюдь. Просто мужчины — более незатейливые существа. А женщина — это целое собрание самых разнообразных потребностей, тогда как у мужчины имеется лишь одна. Нет, не вставайте. Расскажите мне, почему вы покинули «Блю Мэйд»?

— По просьбе директрисы.

— В самом деле? Почему? Надеюсь, вы совершили нечто предосудительное и скандальное.

— Нет, мое поведение было безупречным.

— Мне печально это слышать.

— Но однажды директриса Маркс вызвала меня к себе в кабинет и…

— Маркс? — настороженно взглянул на неё Лео. — Вы взяли её фамилию?

— Да. Я очень восхищалась ею. Хотела быть похожей на неё. Она была строгой, но доброй. И, казалось, ничто не способно нарушить её самообладание. Я пришла к ней кабинет, она налила нам чаю, и мы долго разговаривали. Она сказала, что я прекрасно справляюсь со своей работой и что я вольна вернуться и продолжить преподавание в будущем. Но для начала она хотела, чтобы я уехала из Абердина повидать мир. А я ответила, что меньше всего на свете мне хочется покинуть «Блю Мэйд». На что она заявила, что именно поэтому я и должна так поступить. Директриса получила известие от приятеля, работающего в агентстве по найму, из Лондона, что одному семейству… «не совсем обычному», как она выразилась, требуется женщина, которая могла бы одновременно быть гувернанткой и компаньонкой для двух сестёр, одну из которых недавно исключили из школы.

— Должно быть, имелась в виду Беатрис.

Кэтрин кивнула.

— Директриса подумала, что я подхожу требованиям Хатауэев. Но я не ожидала, что они настолько подойдут мне. Придя к ним для беседы, я решила, что всё семейство немного с сумасшедшинкой, но в самом хорошем смысле этого слова. И проработав на них почти три года, я была так счастлива, а теперь…  — Кэтрин умолкла, её лицо скривилось.

— Нет, нет, — поспешно сказал Лео, обхватив её лицо руками, — не начинайте снова.

Кэтрин была столь ошеломлена, ощутив, как губы Лео коснулись её щек, что закрыла глаза, и её слезы сразу же высохли. Когда же она, наконец, вновь заставила себя посмотреть на Лео, то увидела на его лице слабую улыбку. Пригладив волосы девушки, Лео с глубоким участием, какого она никогда не видела от него ранее, вглядывался в её искаженное страданием лицо.

Это напугало Кэтрин, заставив осознать, насколько сильно она перед ним раскрылась. Теперь ему было известно всё, что она пыталась сохранить в тайне в течение столь долгого времени. Её руки задрожали у его груди, словно крылья пойманной в силки птицы.

— Милорд, — с трудом произнесла Кэтрин, — почему вы поехали следом за мной? Чего вы хотите от меня?

— Я удивлён, что вы спрашиваете об этом, — прошептал Лео, всё ещё продолжая гладить её волосы. — Я хочу сделать вам предложение, Кэт.

«Ну, конечно же», — с закипающей горечью подумала она.

— Стать вашей любовницей.

Его ответ прозвучал столь же невозмутимо, с оттенком лёгкого сарказма:

— Нет, это было бы невозможно. Во-первых, тогда ваш брат организовал бы моё убийство или, по крайней мере, покалечил бы меня. А во-вторых, у вас слишком колючий нрав, чтобы быть любовницей. Роль жены подойдет вам гораздо лучше.

— Чьей жены? — сердито спросила Кэтрин.

Лео пристально взглянул в её прищуренные глаза.

— Моей, конечно же.

Глава 18