Стратег - Андрей Земляной

Зато принц Токамацу весьма впечатлился организацией системы безопасности и постоянно что-то записывал в небольшие блокноты, которые время от времени менял.

Подводная лодка кригсмарине Тип 17 была новейшей разработкой германских инженеров и отличалась возможностью долго находиться в подводном положении. Для операции по уничтожению лидеров трех стран была собрана сводная команда из итальянских боевых пловцов десятой флотилии МАС, немецких диверсантов из ведомства военной разведки Германии и трех специалистов САС Великобритании. Они смогли скрытно просочиться сквозь охранный ордер американского и японского флотов и замерли в неподвижности на расстоянии трех километров от отеля, в котором пытались договориться лидеры трех стран.

С самого начала диверсантам был дан приказ постараться сохранить жизнь Рузвельта, но люди, отдававшие распоряжение, прекрасно понимали, что если президент США и уцелеет в такой операции, то только случайно.

Догорел короткий южный вечер, и роскошный отель постепенно погрузился во тьму. Пейзаж оживляли лишь патрули, шагавшие по дорогам, и мощные прожектора, скользившие по поверхности моря.

Все двенадцать человек группы почти бесшумно покинули лодку через шлюз в аппаратах для подводного дыхания и двинулись в сторону берега. Изначально все исполнители понимали, что шансов уцелеть практически никаких. Тем не менее все были добровольцами и знали, на что шли.

Для этой операции собрали все самое лучшее. У всех были «Штурмгеверы 41», оснащенные отличными английскими глушителями, изготовленными в мастерских Управления специальных операций, и французскими дыхательными приборами замкнутого типа.

Проплыв три четверти расстояния, диверсанты разделились на две шестерки, и группа отвлечения ушла влево, а основная часть направилась к причалам отеля, где стояло несколько яхт, облегчавших диверсантам выход на берег.

Британской УСО все же удалось протащить своего агента на остров, и сейчас сотрудник министерства иностранных дел США Пол Джон уже доставал из багажа и собирал короткоствольный автомат, чтобы обеспечить диверсантам поддержку в решающий момент.

– Патруль Запад-восемнадцать. Есть движение на пирсе.

– Центр принял. Двигайтесь дальше по маршруту, Запад-восемнадцать. Западу-девять и группам Центр-один, Центр-два, Центр-три занять позицию по третьему протоколу.

– Центр-три принял.

– Центр-один принял.

– Центр-два принял.

– Кукушкам, огонь по команде.

– Принято. – Надя, командовавшая подразделением снайперов, мягко передернула затвор своей АСВ[86] и, дождавшись, когда погаснут прожектора, включила ночной прицел.

Все шесть человек основной группы наконец вышли на берег и, пользуясь темнотой, ползли к боковому входу в отель, когда девятимиллиметровая пуля с негромким шлепком вошла первому диверсанту в ногу. Остальные снайпера не зевали, и через секунду все шестеро были также аккуратно подранены, а любое шевеление пресекалось взметнувшимся у лиц диверсантов фонтанчиком песка.

Группу отвлечения повязали просто и без изысков, закидав гранатами со слезоточивым газом, а агента британской разведки свинтили на выходе из номера так быстро, что тот даже не успел потянуться к ампуле с цианидом, зашитой в воротнике рубашки.

В это время два японских миноносца уже вывесили заградительную сеть, мешая уйти подводной лодке. Впрочем, с оставшимися на борту пятью моряками шансов дойти даже до промежуточной базы не было никаких.

Сработали противодиверсионные группы настолько быстро и ювелирно, что никто из лидеров трех стран и их свита даже не проснулись, а наутро Сталин и император Хирохито за завтраком, со смехом и язвительными комментариями, рассказывали Рузвельту о попытке проникновения.

Но президента США поразила не та легкость, с которой были нейтрализованы лучшие специалисты трех стран, а то, какого взаимопонимания удалось достигнуть руководителям коммунистической России и императорской Японии. Ругнув непечатным словом своих политических консультантов, он улыбался и делал вид, что создавшаяся ситуация его тоже весьма забавляет. Вся стратегия, рассчитанная на создание противоречий между союзниками, летела в пропасть, а вместе с ней летела надежда хоть как-то смягчить наиболее жесткие пункты договора.

Но император Хирохито, человек весьма искушенный в искусстве войны, кроме того, что подыграл Сталину на завтраке, вечером вызвал брата – принца Токамацу, и имел с ним двухчасовую беседу, в ходе которой узнал все нюансы проведенной операции, и что если бы его охраняли только японские подразделения, то ущерб от диверсантов наверняка был бы куда существеннее.

Сталин также пообщался в неформальной обстановке с Новиковым и в конце саммита, когда были подписаны все документы, а Рузвельт убыл на линкор, в торжественной обстановке вручил Набухито орден Ленина, а Кирилл совершенно неожиданно для себя получил из рук императора орден Хризантемы – высшую награду Японии, число награжденных которым не превышало трех десятков.

А всего по результатам противодиверсионных операций было поймано и частично уничтожено более шести групп. Французов, немцев, англичан и даже поляков с галичанами, которым очень не понравилось решение отдать Польшу и Галицию Германии.

Но главным результатом переговоров был полный уход военного флота США из тихоокеанского бассейна. Оставалась только береговая охрана и торговые корабли, которые не могли нести никакого вооружения. Таким образом тихоокеанская война была практически закончена, что позволяло императорскому флоту провести некоторую перегруппировку.

Страшно хрустели под ногами сухие ветки. Казалось, что весь лес наполнился их оглушительным треском. А сзади, пока еще далеко, но неумолимо приближаясь, раздавался лай собак.

Лютый бежал уже из последних сил. Их боевка была уничтожена – напоролись на засаду. Вот ведь как чувствовал: еще когда вылезали из схрона, он зацепился ногой за лестницу и чувствительно приложился мордой в землю. А потом пан сотник заплелся ногой за корень и тоже грянулся оземь. И тоже мордой. Ну ясно же – добра не жди! Еще бабка Рахиль говорила, шо коли дело с изначала не заладилось – так до конца не ладно и пойдет. Он уже было хотел сказать сотнику Рабиновичу, что надо бы вернуться, но не успел: со всех сторон вдруг ударили пулеметы – ягдкоманды свое дело знали добре. Сотня Рабиновича в момент уполовинилась, а те, что остались в живых, могли только бежать. Но егеря не собирались выпускать свою добычу и рванули следом. Лютому повезло: он метнулся вдоль по ручью, а остальные не заметили его маневра и продолжали ломить по прямой. Он слышал, как их добивали.