Сын архидемона - Александр Рудазов

На этом мы с Инанной и распрощались. У меня внутри все пело – несмотря на то что эта богиня меня крупно подставила, я все равно радовался восстановлению добрых отношений. Как я уже говорил, на нее невозможно злиться.

– Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла! – завел Рабан. – Алиии! Эсе! Энке илиалссаа оссса асса эллеасса оссо иииииии! Эссеееаааааааа! Алаасса!

Чтобы попасть на Рари, мне пришлось сделать целых три прыжка. Я бы уложился и в два, но для этого пришлось бы пройти через Лэнг. А в последнее время мне почему-то неохота туда заглядывать.

Первой промежуточной остановкой был мир под названием Лабиринт. Он же Схрон, он же Сварталь-вхейм. Удивительный, невероятно древний мир, космос которого состоит не из вакуума, а из твердого вещества. Собственно, это вообще не космос. Никаких звезд и планет – только сплошной бесконечный камень, источенный бесчисленными мириадами туннелей. Местами здесь встречаются подземные реки,

моря, океаны. Встречаются полости размером с планету.

Физика Лабиринта сильно отличается от земной. Его бесконечный «космический камень» обладает постоянной температурой (+21 по Цельсию), да к тому же слабо светится – поэтому здесь всегда тепло и светло. Не слишком тепло – бананов не вырастишь. Но и замерзнуть не получится. Светло тоже не слишком – как на закате, когда солнце уже почти скрылось за горизонтом. Но этого вполне достаточно, чтобы не испытывать нужды в фонаре.

С гравитацией тоже непорядок. В этом мире нет «верха» и «низа» – можно спокойно ходить по любой плоской поверхности. Вот я сейчас взмахиваю крыльями, неспешно поднимаюсь метров на десять. и чувствую, как верх и низ меняются местами. Я достиг средней точки высоты, стал ближе к потолку, чем к полу, – и потолок автоматически стал полом, а пол – потолком. Скорость падения здесь тоже очень небольшая – можно безбоязненно прыгать в любую пропасть, не расшибешься. Собственно, упасть и не получится – шагни за край пропасти, и та моментально превратится в туннель, а туннель, из которого ты пришел, станет пропастью. Такие вот здесь законы природы.

В Лабиринте я надолго не задержался. Как только Рабан перевел дух, мы прыгнули в следующий мир – Парифат. Тоже довольно интересное местечко.

– Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла! Алиии! Эсе! Энке илиалссаа оссса асса эллеасса оссо иииииии! Эссеееаааааааа! Алаасса!

Я приземлился посреди небольшого стадиона. Что-то вроде арены для гладиаторских боев. или корриды. Судя по тому, что на меня таращится бычья морда, – все-таки корриды. Правда, ниже этой бычьей морды – человеческий торс и руки. Блин, да это же минотавр.

Что интересно, второй боец – тоже минотавр. Они как раз собирались сцепиться рогами, когда между ними плюхнулся я. Увидев такое явление, ребята слегка остолбенели и теперь растерянно смотрят на меня – пока что растерянно, но глаза с каждой секундой все больше алеют.

Настроения для драки у меня не было. Я резко подпрыгнул, расправил крылья и завис метрах в семи над головами минотавров. Они бешено заревели мне вслед, один даже подпрыгнул – но здесь бы и Бубка не справился. А у этих даже шестов нет.

– Где это мы? – спросил я внутренний голос в голове.

– Если верить твоему Направлению, патрон, мы в Таврии, – услужливо ответил Рабан. – Это страна минотавров. хотя это ты уже и сам видишь.

Да, вижу. Вокруг арены установлены трибуны, а на них восседает три с половиной сотни рогатых амбалов с бычачьими мордами. Сейчас все они гневно мычат и швыряются в меня предметами. Кажется, недовольны, что я прервал состязание. Какой-то безрогий теленок ревмя ревет на коленях у мамаши.

– А что тут вообще происходит? – полюбопытствовал я.

– Священные брачные игры, – ответил Рабан.

– Старинный обычай минотавров. Молодые самцы сражаются за самую красивую самку – вон она стоит, видишь?

Я посмотрел – да, на специальном помосте стоит молоденькая разозленная минотавриха в длинной юбке колоколом. Это она здесь королева красоты? Ничего себе у них вкусы. Ростом два метра с четвертью, под кожей слой сала в палец, задница огроменная, грудей аж четыре штуки, да еще и вымя между ног болтается. Корова коровой. хотя да, это же минотавры. У них стройная талия не в чести – чем упитаннее, тем красивее. Конечно, было забавно наблюдать за беснующимися человекобыками, но мне не хотелось портить людям праздник. Поэтому я.

– Они не люди, патрон, – вклинился Рабан.

– Не буквоедствуй по каждому пустяку, – ответил я. – Ну подумал я что-то не совсем правильно – обязательно надо каждый раз поправлять? Давай лучше

прыгать отсюда.

– Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла! – послушно произнес Рабан.

– Алиии! Эсе! Энке илиалссаа оссса асса эллеасса оссо иииииии! Эссеееаааааааа! Алаасса!

Ну вот и Рари. Я не был здесь уже лет пять. вру. Пять лет назад я еще топтал палубу линкора «Новая Россия». Корабль был никудышный, если честно, – ветхий, еле ползающий. По-хорошему его следовало списать еще в восьмидесятых, когда он назывался «Маршал Гречко». Ан нет, доковылял старичок до двадцать первого века. Кто-то на нем сейчас служит? Или, может, списали все-таки? Я числюсь мертвым уже почти четыре года, за это время многое могло измениться.

Меня пару раз посещало желание навестить знакомых по прежней жизни. Родственников, друзей. хотя друзей у меня было не так чтоб много. Да и родственников заметно поубавилось после резни, устроенной Лаларту.

В любом случае это желание пропадало сразу же, как только я поднимал к глазам руки. Вы бы хотели, чтобы ваши родные увидели вас в виде шестирукого чудовища? Вот и я не хочу. Были бы живы родители, я бы, может, и рискнул, а так кого мне навещать? Двоюродную тетку на Кубани, которую я видел один раз в жизни? Боцмана Кирюхина, который меня иначе как «позорником» и не называл. кстати, тут спасибо Серому Плащу – никогда не упускал случая выставить меня в дурном свете. Хотя за это леди Инанна уже извинилась.

Ну да ладно, хватит детских воспоминаний. Надо быстренько забросить Пазузу новому хозяину и возвращаться к куратору. Так, где я сейчас, что там подо мной?

А подо мной сейчас океан. Я парю в воздухе, вдалег ке вижу неспешно летящего альбатроса, внизу – косяк серебристой рыбы и режущий воду заостренный плавник. Акула. нет, не акула. Направление подсказывает, что это вообще не рыба, а какая-то крупная рептилия типа ихтиозавра.

Что еще подсказывает Направление? Местонахождение. местонахождение. ага, есть. Я в десятке километров от северного побережья Серой Земли. Немножко промахнулся, бывает.

Ничего, летаю я быстро, спешить мне некуда – разомну крылья. Погода хорошая – на Рари сейчас ноябрь, а в Южном полушарии это весенний месяц. На небе ни облачка, тепло. наверное. С моей анатомией нет никакой разницы – что адская жара, что космический холод. Но чисто психологически я все равно больше люблю погожий майский денек, чем всякую экстремальщину.