Дальний умысел - Том Шарп

— Дело в том… — начал он и пошел напролом: — Я все не мог собраться с духом и… — Горло перехватило.

Однако миссис Богден уже дышала симпатией.

— Лучше поздно, чем никогда, — мягко сказала она.

— Вот и я так подумал, — поддакнул Френсик.

— Вы сказали — у «Элизабет»?

— Да, — подтвердил и Френсик, — скажем, в восемь у бара?

— Как мне вас узнать?

— Я вас узнаю, — сказал Френсик и невольно хихикнул. Миссис Богден приняла это за комплимент.

— Но вы не назвали мне своего имени.

Френсик поколебался. Назваться собою нельзя, а Фацит — персонаж «Девства». Кто же он такой?

— Коркадил, — разрешился он наконец. — Джефри Коркадил.

— ТОТ САМЫЙ Джефри Коркадил?

— Да, тот самый, — пролепетал Френсик, умоляя силы адовы не выдавать ей сексуальную репутацию Джефри. Силы не выдали.

— Что ж, в таком случае… — заворковала миссис Богден и многозначительно смолкла.

— До восьми, — сказал Френсик.

— До восьми, — ласковым эхом откликнулась миссис Богден. Френсик положил трубку и обессилено присел на постель.

Потом он лег и как следует вздремнул. Проснувшись к четырем, он спустился вниз: предстояло еще кое-что. Не узнать миссис Богден было бы рискованно. К семнадцати тридцати он сидел в церкви на Фенет-стрит и наблюдал, как из конторы одно за другим появляются устрашающие существа. Френсик вздохнул с облегчением: букета алых роз ни у кого из них не было. Последней вышла крупная женщина, заперла за собой дверь и поспешно удалилась, прижимая розы к полной груди. Френсик покинул церковь и поглядел ей вслед. Миссис Богден определенно хорошо сохранилась. Перманент, бирюзовый брючный костюм, розовые туфли — во всем этом была безвкусица почти вдохновенная. Френсик вернулся в гостиницу — пропустил две стопки чистого джина, принял ванну и мысленно опробовал разные способы выведать у миссис Богден имя автора «Девства».

В другом конце Оксфорда миссис Богден готовилась к вечеру столь же тщательно, как она делала все на свете. Со времени ее развода прошло уже несколько лет, и обед с издателем у «Элизабет» был добрым знамением, наряду с розами, аккуратно размещенными в вазе, и застенчивостью ее поклонника. В телефонном голосе не было никакого нахальства: голос культурного человека, и вообще Коркадилы — солиднейшая фирма. Кроме того, Синтии Богден требовались поклонники. Она выбрала самый облегающий костюм, опрыскалась различными аэрозолями, положила тон на лицо и поехала наедаться, напиваться и, мягко говоря, совокупляться. Она с легкой надменностью вошла в вестибюль «Элизабет» и была несколько изумлена, когда к ней бочком пробрался мятый человечек и взял ее под руку.

— Мисс Богден, — пробормотал он, — я ваш пламенный поклонник.

Миссис Богден смерила своего пламенного поклонника сомнительным взглядом. Через полчаса и через три выпитых розовых джина она все еще глядела сверху вниз, следуя за ним к абонированному столику в дальнем углу ресторана. Он усадил ее и, чувствуя, что недостаточно оправдывает ее ожидания, взялся за роль пламенного поклонника с таким отчаянным рвением и изобретательностью, что поразил не только ее, но и самого себя.

— Я впервые мельком увидел вас год назад, когда приезжал на конференцию, — поведал он, заказав официанту бутылку не самого сухого шампанского. — Я заметил вас на улице и сторонкой проводил до дверей конторы.

— Надо было представиться, — сказала миссис Богден.

— Я не осмелился, — проговорил Френсик, весьма натурально покраснев, — и, кроме того, я думал, что вы…

— Замужем? — помогла миссис Богден.

— Вот именно, — кивнул Френсик, — или, скажем так, не свободны. Такая… э-э… красивая… э-э… женщина…

Миссис Богден покраснела в свой черед. Френсик поднажал:

— Я был пленен. Ваше обаяние, ваше спокойное достоинство, ваше… как бы это выразить… — Но выражать не понадобилось. Пока Френсик возился с авокадо, Синтия Богден смаковала креветок. Человечек он, может, и невзрачный, но видно, что джентльмен и вращается в свете. Шампанское двенадцать фунтов бутылка свидетельствовало о чистоте его намерений. Когда Френсик заказал вторую, миссис Богден слабо воспротивилась.

— Особый случай, — сказал Френсик, подумав, не пережимает ли он, — и к тому же у нас есть за что выпить.

— Во-первых, за нашу встречу, — сказал Френсик, — а также за успех обоюдного предприятия.

— Обоюдного предприятия? — переспросила миссис Богден, круто свернув мыслью к алтарю.

— Да, мы тут оба приложили руку, — продолжал Френсик, — то есть обычно мы таких книг не издаем, но успех она имела, ничего не скажешь.

Мысли миссис Богден вернулись от алтаря. Френсик подлил себе шампанского.

— Мы очень держимся традиций, — сказал он, — однако нынче, что поделаешь, публика требует такого чтения, как «Девства ради помедлите о мужчины».

— Ужасный текст, правда? — сказала миссис Богден. — Представляете, я сама его печатала.

— Вот как? — сказал Френсик.

— Не отдавать же девочкам, да и автор такой капризный.

— Капризный?

— Я звонила с каждым пустяком, — сказала миссис Богден. — Впрочем, зачем вам это знать?

Френсик знал зачем, но миссис Богден взяла твердый курс.

— Не будем портить наш первый вечер деловыми разговорами, — сказала она, и ни шампанское, ни куантро, ни хитрые повороты разговора делу не помогли. Миссис Богден желала знать все про Коркадилов: она явно интересовалась фирмой.

— Может быть, заедем ко мне? — сказала она, выйдя после обеда к реке. — На последний стаканчик?

— Вы необычайно добры, — сказал Френсик, решивший не отступать до конца. — Но вы уверены, что я вас не стесню?

— А я не против, — сказала миссис Богден, хихикнув и прижав его руку, — чтоб вы меня стеснили.

Она повела его на стоянку, к светло-голубому «эм-джи». Френсик взглянул на спортивную машину. Она как-то не подходила сорокапятилетней заведующей машинописным бюро; вдобавок его смущали непривычные ковшовые сиденья. Он втиснулся и поневоле позволил миссис Богден закрепить пристяжной ремень. Затем они чересчур, на взгляд Френсика, быстро проехали по Банбери-роуд и помчались пригородами, мимо сдвоенных особняков. Миссис Богден жила в номере 33 по Вью-парк авеню, домике стиля тюдор, обложенном гравием. Она остановила машину у гаража. Френсик хотел было расстегнуть ремень, но Синтия Богден выжидательно склонилась к нему, протягивая губы. Смирившись с неизбежностью, он заключил ее в объятия. Поцелуй вышел долгий и страстный, тем более неприятный, что рукоятка скоростей упиралась Френсику в область правой почки. Когда, по завершении поцелуя, Френсик выбрался из автомобиля, он очень и очень подумал, стоило ли все это затевать. Но теперь уж колебаться не приходилось: ставки сделаны, Френсик последовал за хозяйкой в дом. Миссис Богден включила свет в прихожей.

— Выпьем по глоточку? — спросила она.

— Нет, — горячо отказался Френсик, убежденный, что она под несет ему какого-нибудь кулинарного хересу. Миссис Богден сочла его отказ за нетерпение, и они снова сплелись в объятии, на этот раз возле стойки вешалки. Потом она за руку повлекла его вверх по лестнице.

— Кое-куда — здесь, — предупредительно сказала она. Френсик шарахнулся в ванную и запер за собой дверь. Несколько минут он глядел на свое отражение, недоумевая, чем он так прельстителен для женщин самой хищной породы, зарекался иметь с ними дело и обещал себе никогда больше не корить Джефри Коркадила за его сексуальные предпочтения; наконец пришлось выйти и проследовать в спальню Синтии Богден, розовую-розовую. Шторы были розовые, палас розовый, мягкая стеганая обивка тахты — розовая. И рядом розовый торшер. На тахте розовый Френсик разбирался с розовым бельем Синтии Богден, нашептывая в ее розовое ухо приторно-розовые нежности.

Через час на розовых простынях лежал уже не розовый, а кирпичный Френсик, дрожащий с головы до ног. За его старания не осрамиться и угодить любыми средствами расплачивалась кровеносная система. А сексуальные кунштюки миссис Богден, опробованные в недаром расторгнутом браке и почерпнутые, вероятно, из какого-нибудь бредового пособия, как сделать секс волнующим, вынудили Френсика к таким позициям, какие не приснились бы самым его отъявленно эротическим авторам. Он пытался отдышаться, попеременно благодаря бога за то, что это кончилось, и опасаясь, что кончится все-таки инфарктом. Над ним возникла голова Синтии в нерушимой прическе.

— Не разочарован? — спросила она. Френсик поднял глаза и яростно замотал головой. Всякий другой ответ был бы равнозначен самоубийству. — А теперь мы еще капельку выпьем, — сказала она и, к изумлению Френсика, легко выпрыгнув из постели, вмиг принесла бутылку виски, присела на край тахты и плеснула понемногу обоим. — За нас, — сказала она. Френсик осушил стакан залпом и протянул его за новой порцией. Синтия улыбнулась и вручила ему бутылку.