Стоя на краю неба - Екатерина Белецкая

– Вы все-таки…

– Придурки, – галантно подсказал Скрипач.

– А пусть и так. Вот смотрите. Зеленый квартал и его аналоги, к примеру. – Голос декана тут же обрел твердость и присущую ему уверенность: – Это вполне может быть провокацией. Участки земли в городах через третьих лиц могут находиться в их владении? Могут. Пользоваться Сетью Ойтмана они могут? Могут. Деньги для организации подобных сообществ у них есть? Есть, в избытке. Сначала они создают проблему – появление таких вот лагерей будет явлением неизбежным, согласитесь, – а потом начинают с ней красиво бороться. Причем руками исключительно «кротов» вроде той бригады, которую вы отпустили. И эти бедолаги сами не знают истинных причин появления подобных мест и следствий…

– Умный ты, – с неодобрением проворчал Ит, хотя понял – Ри вполне может быть прав. – Но с какой целью?

– О, целей множество. И дискредитировать нас, и подставить дипломатов, и бросить тень на рауф как на расу в целом…

– Погоди, – Скрипач поднял руку. – В этом что-то есть. Но, Ри, группа, которую…

– Мы отпустили, – со страдальческим выражением на лице подсказал Ит.

– Она состояла из рауф. Целиком. Ни одного человека.

– Гм, – Ри с сомнением посмотрел на Скрипача. – Это немного усложняет дело, но все равно – вполне вписывается в общий концепт. В общем, так. Работайте Гоуби и ее окружение, а дальше посмотрим. И не рискуйте излишне, ради Бога!

– А тебе не приходило в голову, что нам от подобных перспектив хочется сдохнуть? – вкрадчиво поинтересовался Скрипач. Встал с бревна, отошел на несколько шагов в сторону. – Тебе хорошо, ты у нас умный… и женатый.

– Не напоминай мне об этом, – попросил Ри.

– Людям проще, – с ожесточением бросил Скрипач. – Сколько у тебя любовниц, декан? Не ври только, что их нет. Тесты ты проходишь как нечего делать.

– Сейчас по морде получишь, и я не шучу, – процедил Ри. – Или, лучше, я в тебя плюну!

– Промажешь, – снисходительно усмехнулся Скрипач. – Так вот, Ри. Такие вот дела. И Фэбу, как видишь, все равно. Он…

– Ему не все равно, – тут же возразил Ри. – Мы вышли позже вас, и он при мне…

– Таскался к Эдри и упрашивал на коленях не выгонять нас из мобильного? – невесело засмеялся Ит. – А также повременить с расторжением? Да-а-а… ну, правильно. Кому же хочется менять устоявшуюся жизнь, тем более…

– Он говорил не об этом, – зло бросил Ри. Тоже поднялся, потянулся, расправляя затекшую от долгого сидения спину. – Я, собственно, в тот момент не понял, к чему он это все затеял, понимаю только сейчас.

– Ты о чем? – удивился Ит.

– При мне он просил Эдри о его собственном переводе… причем постоянном…

– Куда? – опешил Скрипач.

– В медицинское подразделение, на договорной основе. Какой-то новый мир, первый уровень, колония-поселение, пятьсот душ.

– И что? – Ит почувствовал, что у него внезапно онемели губы.

– Не отпустила пока, на нем ведь стажерский курс, который просто некому будет читать. Сказала, что тему поднимет через месяц, когда курс завершится. – Ри задумался.

Ит сел обратно на бревно, запустил руки в волосы, замер.

Пустая, глухая тоска охватывала его, и он ничего не мог с ней поделать.

Глупость.

«Как же трудно, когда вокруг тебя – сплошная глупость, и сам ты – тоже тот еще дурак, и ничего, вот буквально ничего не можешь поделать с этим!»

Семьдесят лет назад Фэб поставил условие – да, он будет с ними жить так, как положено в нормальном, не договорном, браке, но только в том случае, если они женятся. Шестьдесят девять лет назад они поставили на этой псевдовозможности окончательный крест, поскольку поняли, что ни одна девушка-рауф, находясь в здравом уме, даже близко к ним не подойдет.

Уроды.

С точки зрения рауф, они – уроды. Которые ради работы сделали модификацию лица «под человека». Метаморфоза гермо их бы не спасла, потому что нельзя прожить в метаморфозе всю жизнь.

«Впрочем, – поправил он себя, – вчера одна девушка подошла… и вроде бы осталась довольна. Вот только о том, чтобы жениться на Син, не может быть и речи… скажи они ей что-то подобное… о, нет, лучше с такими вещами не шутить. Реакция у них, конечно, хорошая, но у нее не хуже, а перспектива получить заряд из лучевика совершенно не прельщает.

Что будет дальше?

Да все просто.

Если Фэб уедет первым, как он сам хочет, они… продадут дом, переведут ему деньги и тоже уедут. Не оставаться же?

Если удастся вернуться раньше, они… правильно, соберут вещи, переедут временно в учебку, а потом – по распределению в новый отдел. И – куда подальше.

И все.

Дом и сад жалко, конечно.

И птиц.

И то, что по утрам можно улыбаться…

Черт! Да пошло оно!..»

Ит резко поднял голову, встретился взглядом со Скрипачом. Заметил у того на лице точно такую же досаду. Ничего не поделаешь. Ничего. Даже пробовать бесполезно.

«К людям так не придираются, – подумал Ит со злостью. – У мужчин рабочих гормональных тестов всего три. У женщин – пять. А вот у рауф больше десятка, и еще шесть – специально для гермо. Поскольку небезосновательно считается, что они неустойчивы. Что при дисбалансе возможны неадекватные реакции. И даже сбои на «физике». Что гермо в том же «берсерке» потенциально опасен для своих. Много ли надо для «берсерка»? Правильно. Полгода без секса, причем не с женщиной, а именно с мужчиной, на полном контакте – и при адекватном уровне опасности для другого члена команды – женщины или гермо – «берсерк» тебе обеспечен. С вероятностью 90 процентов. Вместо того, чтобы защищать себя, ты будешь защищать потенциальных «носителей». Это инстинкт. Ты – не «носитель», значит, можешь пожертвовать собой ради сохранения вида…»

За шестьдесят лет работы они доказали обратное. Доказали, что все может быть иначе. Доказали – именно потому, что очень сильным в них обоих было и человеческое начало тоже. Только проблема заключалась в том, что доказали они это себе, Фэбу и, пожалуй, Эдри – но никак не комиссии, у которой имелось четкое указание: этих двоих тестировать как гермо. Результаты тестов каждые полгода приходилось подделывать, причем сдавала комиссии эти результаты именно Эдри… сейчас, по всей видимости, ее кто-то сильно прижал, и она поняла – больше фокус не получится. Ит лишь смутно мог себе представить, кто именно может надавить на руководителя кластера… Однако факт оставался фактом. Или настоящие тесты, или прощай, работа. Настоящие тесты покажут то, что есть на самом деле, – полное отсутствие контакта с мужчиной и редкие контакты с женщинами. И все, готово дело. Гуляй, гермо, вон отсюда. В таком виде работать ты не будешь. Просто потому, что не положено.

– О чем задумался? – спросил Ри мрачно.

– О жизни, – ответил Ит. Тяжело вздохнул, посмотрел другу в глаза. – Тебе не кажется, Ри, что мы все основательно напортачили?

– Кажется, – согласно кивнул тот. – Последние пять лет мне это кажется вообще постоянно.

– Ребята, пошли, сдадимся Огдену, – позвал Скрипач. – Может, тебе хоть рожу разноцветную починят, – подначил он Ита. – Пошли, пошли. Нам же утром выметаться отсюда, время не ждет.

– Иди первый, мы сейчас, – Ри усмехнулся. – Рыжий, правда…

– Секретничать вздумали, – проворчал Скрипач. – Ну-ну. Ладно.

– Мы через минуту, – бросил Ит ему вслед.

– Иди ты…

– Слушай, я хотел спросить, – Ри снова присел на бревно. – Ты… серьезно? Вот про это все?

– Нет, я шучу, – огрызнулся Ит в ответ. – Думай, что спрашиваешь.

– Он это все… из-за того, что…

– Что было семьдесят лет назад? – подсказал Ит. Ри кивнул. – Не знаю. Может быть, и поэтому… хотя последнее время мне так не кажется.

– А что тебе кажется?

– Что он нас не любит. Может, и любил когда-то, но сейчас – точно нет. Рыжий ведь пытался… как-то наладить с ним контакт. Еще лет десять назад.

– И что?

– Фэб его просто выгнал. Взял и выставил из своей комнаты вон. Тот неделю ходил, будто оплеванный. – Ит вздохнул. – Глаза поднять стеснялся. Был, правда, один момент, когда мне показалось, что я ошибаюсь и он к нам неравнодушен, но… это все очень быстро закончилось. Шесть лет назад мы отрабатывали Квинту, помнишь?

Ри зябко поежился.

– Ну так вот. Когда мы вернулись, он… – Ит запнулся. – Он был с нами пару дней очень добрым, даже ласковым… а потом все стало как прежде. И больше не менялось. Хотя нет, вру. Становится только хуже. Теперь он еще начал нас избегать.

– Почему ты молчал? – упрекнул его Ри.

– А почему ты молчишь про Марию? – вопросом ответил Ит. – Видимо, по той же самой причине. Ладно, пошли, что ли… Знаешь, я вот думаю – а чем мы, собственно, лучше этих самых кукол, с которых началось это все?

– В смысле? – не понял Ри.

– В том, что с нами можно поступать подобным образом, а мы даже не можем ничего возразить, – тихо ответил Ит. – Как вещь. Куда поставили, там и… эх. Что говорить по третьему кругу про это?