Случайная встреча - Барбара Бреттон

Джон с трудом сдержался — ему ужасно захотелось разукрасить физиономию этому сукину сыну.

— Она сказала, куда едет?

— Я не спрашивал.

«Семь часов, — думал Джон, запирая контору. — Где же она может быть?»

За последние несколько часов снега выпало на добрых три дюйма, и дороги сделались скользкими и опасными. А старенький «фольксваген» Алекс по-прежнему не появлялся. Джон объехал все автостоянки, заехал в местную больницу, в авторемонтные мастерские и даже заглянул в полицейский участок — спросил, не поступали ли к ним сообщения о несчастных случаях. Все это время из головы у него не шла мысль о Либби и мальчиках.

Когда Джон вернулся домой, Эдди сидел перед телевизором и ел огромный сандвич, запивая его баночным пивом. Бейли лежала на полу в ожидании подачек.

— Я думал, ты у Алекс, — сказал Эдди, убавив громкость телевизора.

— Я у нее и был, — отозвался Джон, вешая свою куртку на крючок у двери. — Мне звонили?

— Брайан звонил.

— Черт, что ему нужно?

— Понятия не имею. — Эдди сделал звук погромче.

— Пап! — Джон встал перед экраном. — Он наверняка чего-то хотел.

— Отойди же, не загораживай! — проворчал Эдди.

Убедившись, что из отца больше ничего не вытянешь, Джон пошел на кухню. Бейли трусила за ним, весело помахивая хвостом. Слава Богу, хоть кто-то рад его видеть! Он достал из холодильника хлеб и ветчину. Собака, задрав голову, смотрела на него своими большими глазами.

— Что ж, пожалуй, это тебе нужнее, чем мне, девочка. — Джон дал ей кусок ветчины, а остальное сунул обратно в холодильник. От волнения у него пропал аппетит.

На автоответчике мигал огонек. Наверное, это звонок Брайана. Отец имел привычку оставлять записи сообщений сразу за несколько дней. Джон нажал кнопку воспроизведения и прибавил звук.

— Это Патриция Тейлор из Принстонского медицинского центра. Мне нужен мистер Джон Галлахер. Пожалуйста, позвоните мне по телефону 609-497…

Джон схватил карандаш и записал номер на обратной стороне меню китайского ресторанчика. Руки его так дрожали, что он с трудом разобрал собственные каракули.

К горлу подкатил огромный ком. «Нет, это не должно повториться! — думал он, набирая номер. — Это не может повториться!»

— Это Джон Галлахер, — сказал он, когда Патриция Тейлор сняла трубку. — Вы хотели что-то сообщить об Алекс Карри?

— Спасибо, что позвонили, мистер Галлахер, — проговорила Патриция тоном медика-профессионала. Джона бросило в жар. — Мисс Карри попала в аварию. Она…

Он громко застонал и перегнулся пополам, точно его ударили под дых. В голове словно застучали молоточки.

— Мистер Галлахер! — взывала женщина на другом конце провода. — Вы меня слушаете, мистер Галлахер?

— Д-да, — прохрипел он, с трудом узнавая собственный голос.

— Мисс Карри не очень сильно пострадала. Ее машину занесло в кювет, и она ударилась головой о рулевое колесо. У нее только синяки и легкая головная боль, никаких серьезных травм. Но на всякий случай мы оставим ее на ночь.

— Я выезжаю.

Джон сбросил эту информацию в главный накопитель Эдди, схватил свой плащ и выбежал из дома. Дороги стали еще хуже, чем раньше. Все семьдесят миль, отделявшие Си-Гейт от Принстона, он проехал на полном приводе, и все равно дважды чуть сам не скатился в кювет.

Гулкий звон в голове усиливался, переползал в грудь. Что она делала в Принстоне в такой снегопад? Жизнь человека — чертовски хрупкая вещь. За какую-то долю секунды все может измениться бесповоротно…

Джон добрался до Принстонского медицинского центра в десять часов вечера. Купив парковочный билет при въезде на крытую стоянку, он занял свободное место во втором ряду. Через две минуты он уже стоял перед справочным столом в вестибюле.

— Палата номер 607, — сказала ему девушка и показала налево. — Лифты вон там.

С гулко ухающим сердцем он поднялся на шестой этаж. Медицинский центр не очень-то походил на больницу. На полу в коридоре лежал мягкий голубой ковер, и не чувствовалось мерзкого больничного запаха, наводившего на мысли о смерти. Перед компьютером у входа в палату сидела медсестра. Ее пальцы проворно бегали по клавиатуре. Между сестринским постом и вторым коридором была устроена маленькая кухня. Мужчина и женщина, оба в обычной одежде, тихо разговаривали и что-то пили из пластиковых чашек. Эта обыденная картина должна была успокаивать.

«С ней все в порядке, — твердил он как заклинание. — С ней все в порядке, с ней все в порядке…»

Дверь в 607-ю палату была чуть приоткрыта. Темноту рассеивал лишь тусклый свет ночника, висевшего на ближайшей стене. У Либби и мальчиков не было палаты. Только стерильный холодный морг…

— Джон! — Она сидела в постели с заклеенным правым виском, в белой больничной рубашке. И сама была такой же белой, как наволочка на подушке. — Снег… тебе не надо было…

Он подлетел к кровати и стал осыпать поцелуями ее лицо и руки, словно пытался убедиться в том, что она здесь и жива.

— Джон! — Алекс тихонько засмеялась. — Все не так страшно, как кажется… бедный «фольксваген» принял главный удар на себя.

— Как, черт возьми, тебя занесло в эти края в такую пургу? — Джон понимал, что говорит чересчур резко, но ничего не мог с собой поделать. Он едва не потерял ее! — Ты что, ненормальная?

Она взяла его лицо в ладони. Джон заметил на ее обнаженных руках мелкие царапины. «Стекло! — подумал он, невольно вздрогнув. — Боже мой!»

— Я думала, что смогу проехать в снегопад, но ошиблась. — Алекс смотрела на него, словно видела впервые. Интересно, подействовало ли на нее обезболивающее? — Я хочу… домой. — Она говорила все медленнее и все чаще делала паузы. — Мою одежду убрали… в шкаф… у двери.

— Тебе нельзя сегодня ехать домой. — Он осторожно убрал волосы с ее лба. — Тебя оставили для обследования.

— Ты меня обследуешь, — сказала она и снова тихонько засмеялась.

Джон чуть отстранился и внимательно посмотрел на нее.

— Сколько тебе дали лекарств?

— Одно, — ответила она, поднимая два пальца, — но… хорошее.

Он улыбнулся, почувствовав облегчение.

— Нет смысла расспрашивать тебя сегодня — ты слишком устала. Засыпай, Алекс. — Он поцеловал ее в губы. — А утром я отвезу тебя домой.

— Нет! — Она попыталась выбраться из постели, но Джон снова уложил ее. — Не уходи!

— Я и не ухожу, — сказал он, накрывая одеялом ее дрожащее тело. В больничной рубашке она казалась такой тоненькой и хрупкой, что у него защемило сердце. — Я буду спать на стуле.

Она похлопала ладонью по постели:

— Нет, ложись сюда.

— Алекс…

— Поспи со мной, Джон…