Ледовый Апокалипсис - Джеймс Кобб

Рэнди соскользнула со стула. Подойдя к крючкам с теплой одеждой, она достала из кармана своей парки тонкие кожаные перчатки и, натянув их, прошла мимо Троубриджа в радиорубку.

Радиорубка представляла собой нечто вроде большого шкафа, в котором помещалась панель с аппаратурой, вертящийся стул, шкаф с выдвижными ящиками для бумаг и второй, поменьше, в котором хранились инструменты и запчасти.

Искомое наверняка было спрятано не в рации и не в шкафах, поскольку там его могли обнаружить посторонние.

Пол, потолок и внешние стены представляли собой монолитные деревянные панели, в окно был вставлен термопан – многослойное изоляционное стекло. Спрятать в них что-либо было попросту невозможно. Однако в месте стыка стены и потолка, примерно на уровне человеческого роста, проходила узкая ложбинка глубиной в дюйм. Рэнди засунула в нее пальцы и медленно пошла вдоль стены.

Когда ее пальцы наткнулись на какой-то небольшой предмет, она, не сдержавшись, громко воскликнула:

– Попался!

– Что там такое? – Троубридж наблюдал за ее действиями с безопасного расстояния.

Рэнди осторожно вытащила из щели серый пластиковый предмет размером с упаковку жевательной резинки.

– Съемный жесткий диск, или, иначе говоря, флэш-карта. Кто-то спрятал ее здесь, где она находилась в сохранности и была под рукой.

Рэнди вернулась к столу, сняла с флэш-карты защитный колпачок, воткнула ее в порт USB ближайшего ноутбука и открыла окно доступа к содержимому съемного устройства.

– Попался! – повторила она еще более возбужденно.

Троубридж изо всех сил тянул шею, чтобы увидеть экран компьютера.

– Полюбуйтесь, доктор, – сказала Рэнди и отступила в сторону.

– Что это?

– Это? Программа Интернет-безопасности, – ответила Рэнди. – Ее применяют для того, чтобы шифровать электронные письма и Интернет-файлы, не предназначенные для посторонних глаз. Это очень сложная и дорогая программа, настоящее произведение искусства. Она имеется в открытой продаже, но обычно ею пользуются только фирмы, помешанные на своих коммерческих тайнах, и правительственные агентства.

Пальцы Рэнди исполнили короткий танец на клавиатуре, и она продолжала:

– Здесь есть и зашифрованный документ, но, не имея специального кода, я не смогу открыть его даже с помощью этой программы. Впрочем, этим займутся другие люди.

Она впервые за последние полчаса посмотрела на Троубриджа.

– Кому здесь могло понадобиться программное обеспечение такого рода?

– Понятия не имею. – От воинственности профессора не осталось и следа. – Такие программы тут совершенно не нужны. Мы вели открытые исследования, не связанные ни с какими секретами.

– Это только вы так думаете. – Рэнди аккуратно вытащила флэш-карту из гнезда компьютера и бросила ее в прозрачный полиэтиленовый мешочек для улик.

– А вы полагаете… – Ученый замялся. – Вы полагаете, что это как-то связано с исчезновением членов экспедиции?

– Я полагаю, что именно таким способом с острова передали информацию о наличии на борту «Миши-124» биологического оружия, – ответила Рэнди. – Но в связи с этим возникает еще более интересный вопрос.

– Какой именно, мисс Рассел?

Неожиданная находка стала причиной негласного временного перемирия между профессором и Рэнди.

– Этот остров был полностью изолирован от окружающего мира на протяжении более шести месяцев. Кто-то привез сюда эту штуку задолго до того, как был обнаружен бомбардировщик, то есть по какой-то совершенно другой причине. То, что она была использована в связи с «Мишей-124», является чистой воды совпадением.

Троубридж попытался возражать:

– Но если самолет был ни при чем, то зачем кому-то…

– Вот я и говорю, профессор: это очень интересный вопрос.

У Розена Троубриджа не нашлось ответа, поэтому он повернулся к угольному обогревателю, на крышке которого уже закипал чайник.

– Не хотите ли… чашку кофе, мисс Рассел?

Ледник на седловине

Смит посмотрел на ряд зеленых точек, светившихся на жидкокристаллическом экране прибора системы глобального позиционирования «Слаггер».

– Прошу меня не цитировать, но, по-моему, мы уже близко, – прокричал он, чтобы спутники расслышали его голос за свистом ветра.

Какая бы погода ни стояла на Среде, на леднике она неизменно оказывалась хуже, чем в любой другой точке острова, поскольку полярные ветры, устремляясь в пространство между двумя горными пиками, удваивали свою силу, и седловина превращалась в некое подобие аэродинамической трубы. В этот день морская дымка и облака смешались, и в лица путников хлестал ветер, несущий рожденные в небе ледяные кристаллы – слишком твердые и острые, чтобы их можно было назвать снегом.

Как и ожидал Смит, спуск с горного склона по веревке оказался не слишком сложным. В отличие от передвижения по леднику. Видимость колебалась от плохой до нулевой. Путники могли запросто угодить в одну из многочисленных трещин, поэтому, связанные одной веревкой, они ползли с черепашьей скоростью, ощупывая пространство перед собой рукоятками ледорубов. Непрекращающийся ветер продолжал завывать, кусая их лица и непонятным образом ухитряясь проникать даже под толстую арктическую одежду. Обморожение и переохлаждение обещали вскоре превратиться в серьезную проблему.

Пока они находились вне опасности, но Смит знал, что его спутники устали. Он и сам немного выдохся. Кроме того, быстро приближалась ночь. Скоро придется прервать поиск самолета и начать поиск убежища, если таковое здесь вообще существует.

Эта мысль заставила Смита принять решение. Искать убежище нужно не «скоро», а сейчас, пока у них еще остались силы. Эти силы необходимо сберечь. Фактор времени был, бесспорно, важен, но тратить его, болтаясь в этом снежном киселе, неразумно и непродуктивно.

– Ладно, – проговорил он, – на сегодня хватит. Давайте сворачиваться. Спрячемся где-нибудь на ночь и будем надеяться на то, что утром видимость улучшится.

– Но, Джон, ты же сам сказал, что мы уже где-то рядом с самолетом, – приглушенно возразила Валентина через шерстяную маску.

– Вэл, он пролежал здесь пятьдесят лет и за одну ночь никуда не денется. Майор, попробуем дойти до Западного пика. Если нам и удастся найти убежище от этого проклятого ветра, то скорее всего именно там. Вы все поняли. Давайте двигаться.

– Есть! – дисциплинированно ответил Смыслов, повернулся и, сутулясь, поплелся вперед, ощупывая путь рукояткой ледоруба. Его альпинистские кошки со скрипом вонзались в отшлифованный ветрами лед.

«Ну как, сержант, получается у меня командовать?» – с усмешкой подумал Смит, мысленно отправив этот вопрос далекому инструктору по горной подготовке.

Преобладающий в седловине ветер служил не хуже компаса. Надо было лишь следить за тем, чтобы он все время дул в левое плечо, и тогда путники гарантированно добрались бы до противоположного конца ледника. Внимание Смита, который шел последним в связке, было приковано к двум его спутникам. Он был готов в любую секунду прийти на помощь, если кто-то из них, не приведи господь, провалится в скрытую под снегом трещину. Поэтому он не сразу понял, что произошло, когда Григорий Смыслов вдруг резко остановился. Ветер донес до его слуха возбужденный крик русского:

– Смотрите!

Прямо перед ними из вьюги материализовался высокий, похожий на плавник силуэт – вертикальный стабилизатор самолета. Очень большого самолета. Даже сквозь метель на его фюзеляже еще были различимы очертания красной звезды.

– Ура! – торжествующе воскликнула Валентина, взметнув вверх сжатый кулак.

Так оно всегда и бывает. Находишь именно тогда, когда перестаешь искать.

Научная станция на острове Среда

Рэнди Рассел устало тащилась по тропинке, ведущей к холму, что смотрел на станцию. Через каждые несколько шагов она останавливалась, нагибалась и руками в теплых варежках вытаскивала из снега очередной участок тяжелого коаксиального кабеля, тянувшегося от радиорубки к стоявшей на холме мачте с антенной. Она искала на нем разрывы или повреждения.

Должно быть, проблема заключалась в антенне. Рэнди уже проверила все, что можно было проверить, – и в радиопередатчике, и в спутниковом телефоне, но не нашла никаких видимых причин того, что они не работают. Маленький передатчик «СИНКГАРС», который они привезли с собой, был здесь бесполезен. Ему попросту не хватало мощности, чтобы преодолеть помехи, возникшие в результате солнечной вспышки. Поэтому после того, как Джон и двое его спутников скрылись из виду, связаться с ними было уже нельзя. Рэнди осталась предоставлена самой себе, насколько это вообще возможно.

Она тряхнула головой, пытаясь прогнать тяжелое чувство одиночества, угнездившееся в ее груди, поправила на плече автомат и прошла еще несколько шагов по утоптанной снежной тропинке.