Бестелесные. Книга 2 - Григорий Мокеев

и дерьмом начали вываливаться внутренности. Заорав, он уронил оружие и попытался закрыть рану руками. В следующую секунду другой патрульный пинком отправил своего раненного союзника вниз по лестнице и занял его место. Забыв про атаку, я сконцентрировал все силы на защите. Удар, удар, удар. Новый соперник двигался в три раза быстрее, и, не в силах сдержать этот град, я отступал. Проклятье! Его клинок прошел вдоль бедра – потеряв равновесие, я упал. Мне пришел бы конец, не окажись рядом один из моих напарников – он вонзил клинок в печень этого парня. Надо быстрее подниматься на ноги. Я вижу вторую группу – чтобы соединиться с остальным отрядом, нам осталось добить каких-то полдюжины тел! Почувствовав прилив сил, я обрушил клинок на ближайшего противника. Еще один мертвый патрульный, осталось всего ничего. Мы победили!

– Не рассла…

У Нораха не получилось закончить фразу. Особенно прыткое тело одним взмахом меча снесло голову с его плеч. Туловище, дернувшись в последний раз, рухнуло на ступеньки. Из шеи заструилась кровь. Нет, нет, нет! Этого не может быть! Все не может кончиться вот так, одним простым движением, когда победа так близко! Не может…

– Амадео! – голос выдернул меня в реальность.

С ужасом я заметил, что от шока опустил оружие и, если бы не напарники, отправился бы вслед за Норахом. Словно ведомый кем-то другим, я вновь наношу удары и парирую удары противников. Не могу поверить, что он умер так… просто. Точно такой же взмах мечом мог забрать меня перед самой победой. Клинок вновь режет плоть. Пустой взгляд, полный лишь ярости и боли, уставился на меня, когда в следующую секунду из его лица вырвалось окровавленное острие второго меча. Все закончилось, этот был последним.

Выронив оружие, я сел на горячую измазанную кровью ступеньку. Вокруг лежали десятки мертвых изувеченных тел, а в одном из них еще пару минут назад находился потрепанный жизнью старик. И ведь теперь я даже не вспомню, в каком именно.

– Что… что нам теперь делать? – раздался растерянный мужской голос с едва уловимыми женскими интонациями.

Повисло молчание. Все пребывали в таком же неопределенном подавленном состоянии, как и я. Если честно, решать ничего не хотелось. Хотелось просто вернуться в крепость. Но кому-то, видно, придется взять на себя ответственность за отряд и тех людей, которых мы сегодня освободили.

– Что и планировали. Двое остаются, чтобы сопровождать толпу в Ущелье, остальные – возвращаются домой, – наконец сказал я.

– Я останусь.

– Я тоже.

Кто же эти добровольцы? Почему-то я уверен, что один из них – Николас, а вот второй? Да какая разница! Главное, лично для меня пока все закончилось, и я могу вновь увидеть Элисс.

– Хорошо, тогда мы выходим.

Войдя в изнанку, я сразу закрутил головой в надежде увидеть где-нибудь тут худощавого старика, но нет. Вокруг лишь остальные члены отряда, точно так же с надеждой поглядывающие по сторонам. Пора возвращаться домой.

Глава 20

Земля

Путь домой мы преодолели в абсолютной тишине. Что нам теперь делать, когда мы лишились командующего? Заключенные, которых мы освободили, никак не подходят на роль армии, способной противостоять священникам. Надеюсь, у Бальдара или Арила есть план, иначе всем нам придет конец.

Возле комнаты, в которой мы оставили свои тела перед операцией, с мечами наперевес стояли двое вояк. Странно, зачем такие излишние меры предосторожности? Когда я покидал оболочку, рядом сидела одна Сильвия. Судя по непонимающим взглядам других членов отряда, их положение дел удивило не меньше. Нелли прищурилась, словно в ожидании подвоха.

– Что за чертовщина!? – взвизгнула Кэприс, которая зашла в комнату первой.

Все помещение было заляпано кровью, на полу валялся и инструмент – окровавленный нож. Только бы не… Нет. С нашими телами все было в полном порядке – половина из них мирно дремала, привалившись к стене. Как и моя худощавая оболочка.

На стуле восседал Бородач, пока не замечавший нашего присутствия. От него исходило бледно-голубое сияние, а взгляд был весьма насторожен.

– Что тут случилось? – озирая следы борьбы, поинтересовался парень с лицом собаки.

– Антонио, думаешь, мы знаем больше тебя?! – агрессивно огрызнулась Кэприс.

Так вот как зовут этого парня… «Человек с лицом собаки» звучало лучше.

– Хватит, сейчас вернемся и все выясним, – встрял я в разговор.

Меньше всего на свете мне сейчас хотелось слушать перепалки – как же я соскучился по своему собственному телу! Сконцентрировавшись, я сделал шаг.

Как же приятно вернуться! Плевать на холод, затекшие ноги, голод, легкую простуду. Это все равно в тысячу раз лучше, чем изуродованные неизлечимыми болезнями тела патрульных. Кисти немного болели от сковывающих их цепей, но это не надолго.

– Что здесь произошло? – первым делом спросил я.

Бородач, словно очнувшись ото сна, пару секунд в недоумении на меня пялился. Что-то нехорошее было в его взгляде, заставляющее меня испытывать тревогу.

– Сейчас я освобожу вас, – поспешил он снимать цепи, не ответив на вопрос.

С удовольствием растирая руки, я снова поинтересовался причиной вооруженной охраны.

– Мы… немного не успели, – наконец ответил он, буравя взглядом пол.

Опять двадцать пять: неужели нельзя ответить без загадок?

– Не успели к чему?

Остальные члены отряда тоже вернулись, но Бородач почему-то разговаривал именно со мной.

– Когда мы пришли, ваша девушка уже лежала на полу. Он успел скрыться, – подняв взгляд, ответил повстанец, глядя мне прямо в глаза.

Спину обдало холодом. Открыв рот, я попытался сформулировать страшный вопрос, но не смог издать не звука.

– Она жива! – быстро сказал Бородач, увидев мою реакцию. – Мы отнесли ее в лечебное крыло.

Спустя секунду я уже мчался по коридору, сшибая попадавшихся по дороге людей. Нет, я не дам ей умереть! Слава Богу, она жива! Я слышал, как бешено стучит мое сердце, готовясь в любой момент выпрыгнуть из груди. По спине катился холодный пот, воздуха не хватало, но я бежал еще быстрее. Перескочив через последние две ступеньки, я плечом вышиб дверь. Пациенты, уже готовые пошутить над шустрым посетителем, увидев мои пылающие безумием глаза, быстро отвернулись в сторону.

– Где она?!

Старик, лежащий на кушетке ближе всех, вытянул руку, указывая куда-то в сторону. В лечебном крыле царила тишина, прерываемая лишь редким кашлем больных и скрипом кроватей. Я порывисто двинулся в указанном направлении. Каждый вдох обжигал грудь, я только сейчас понял, что такое настоящий страх. Только бы она была жива – я готов отдать все на свете, только бы с ней все было хорошо. Одна из кроватей была со всех сторон отгорожена шторами.