Рука в перчатке - Рекс Стаут

— Это инспектор Кремер из Нью-Йорка. Мисс Боннер.

Дол кивнула.

— Та самая, что нашла перчатки в арбузе? — Кремер вынул сигару. — Не волнуйтесь, я не буду ее курить. Хорошая работа. Как я понимаю, вы детектив.

— Спасибо. У меня есть лицензия на агентство. — Дол перевела взгляд на Шервуда. — Я здесь потому, что нашла Циммермана, когда пришла в его комнату. Мне казалось, что вы захотите расспросить меня об этом.

— Естественно. — Шервуд с минуту помолчал, глядя на нее. — Зачем вы к нему пошли?

— Хотела спросить кое о чем. — Дол дотронулась кончиком пальца до родинки на щеке. — Возможно, сберегу вам время и смогу избежать многих ненужных вопросов. Я была у себя в комнате с десяти до двух, никуда не выходила, и ко мне никто не приходил. Не раздевалась, сидела и думала об этом деле, и мне казалось, что смогу разобраться в нем раньше вас. Ваши планы на утро были мне неизвестны, вы могли даже произвести арест, и я знала, что если хочу чего-то добиться, то времени терять нельзя. Мой шанс заключался в том, чтобы пойти и вытянуть из Циммермана то, зачем он в субботу утром приезжал к Сторсу и что там произошло. Если бы стала дожидаться утра, то могла бы до него не добраться. Я пошла к нему, постучала в дверь его комнаты, затем вошла и окликнула. Ответа не было. Я зажгла свет и увидела его на кровати. Спустилась вниз и позвала патрульного.

— Почему вы думали, что мы собираемся арестовать Циммермана?

— Потому что он отказывался говорить.

— С чего вы взяли, что можете раскрыть это дело раньше нас?

— Да просто подумалось. А может, меня просто распирало от гордости, ведь я нашла перчатки.

Брисенден громко хмыкнул. Шервуд сухо заметил:

— У вас просто дар находить трупы. Когда вы нашли Сторса, то предпочли промолчать, пошли на корт изучать человеческую природу. Сегодня ночью, надеюсь, не пытались заняться тем же? Например, нашли Циммермана, а потом отправились к себе в комнату поломать голову, как раскрыть это дело до нашего прихода? Или отправились в обход?

— Нет. — Дол снова дотронулась до родинки. — Не пойму, к чему этот сарказм. Я все рассказала патрульному через две минуты после того, как нашла тело. Но сначала действительно вернулась в свою комнату надеть туфли. Я была в одних чулках. Не могла же я спуститься вниз в таком виде.

Инспектор Кремер удивленно хмыкнул. Шервуд вопросительно посмотрел на него, но тот лишь покачал головой:

— Ничего, мне пришло в голову, что она сэкономила на нюхательной соли.

Тут дверь распахнулась, и вошла миссис Сторс. В розовом халате и шлепанцах, с волосами, собранными в тугой пучок на затылке, и жирным ночным кремом, небрежно размазанным по бледной коже лица.

Зрелище, надо было признать, впечатляющее. Она приблизилась к столу и сказала Шервуду:

— Итак, вы снова здесь. Вам были нужны факты, и вот вам факт. И опять в моем доме. — Она хрипло дышала. — Пришла сказать вам, что вчера ввела вас в заблуждение. Я блуждала в потемках. И еще хочу сказать, что Белден заварил кофе для ваших людей. Для вас тоже, если вы желаете.

— Большое спасибо, миссис Сторс. Вы хотите сказать, что больше не верите, что мистер Рэнт убил вашего мужа?

— Я хочу сказать то, что говорю. Я ввела вас в заблуждение. Больше я не вхожу в сферу, в которой находитесь вы. Мне нечего сказать вам. Все… все это в моем доме! — Она повернулась, чтобы уйти.

Шервуд задержал ее. Но ничего не добился. Выудил у нее признание, что она вышла из кабинета с Рэнтом, поднялась в свою комнату около одиннадцати. Но он уже знал все это, перекинувшись парой слов с Харли, как только приехал. Что касается второго объекта, оказавшегося в цикле разрушения, то миссис Сторс ничего не знала, не видела, ну и конечно ничего не слышала.

Дверь закрылась за хозяйкой дома, и Кремер тут же стал жевать свою сигару, сказав Брисендену:

— Да, женщин вы тут подобрали на редкость. — Полковник согласился, вложив в свои слова всю душу.

Сержанта Тэлбота лишили телефонной синекуры и послали за Леном Чишолмом. Вошел патрульный доложить, что приехали док Флэннер с фотографом, ждут наверху. И еще прибыл человек, посланный в имение Фольца за де Руде. Шервуд велел патрульному, чтобы сначала привели де Руде, а уж потом Чишолма. Затем любезно объяснил Дол, что пошлет за ней, когда она ему понадобится.

Дол даже не шевельнулась.

— Послушайте, мистер Шервуд. Одно из трех: либо я на стороне убийцы и мне нельзя доверять; либо я слабоумная девица и путаюсь у всех под ногами; либо действительно хочу помочь вам раскрыть это дело. И мне еще может повезти, как повезло с перчатками. Что вам подходит больше?

— А вам? — Шервуд зевнул.

— Я хочу решить эту задачку. Не в моих интересах вмешиваться в вашу работу. Один раз, вчера, я думала, что стоит это сделать. Но теперь так не думаю. Но у меня… есть кое-какие мысли. Может быть, дурацкие, но, возможно, они могут предотвратить ошибку.

— Что еще за мысли? Вы что, знаете, кто убил Циммермана?

— Ну, скажем так, нет. Я не уверена. Мне надо знать, зачем вы послали за де Руде… да вот и он. Теперь я узнаю.

Шервуд весь скривился, но пожал плечами и повернулся к вошедшему. Но не успел он даже рассмотреть его, как снова произошла заминка. Вошел Белден с кофе. Он налил дымящийся напиток в чашки, придвинул гостям поднос с бутербродами, раздал всем тарелки и салфетки и вышел, не переставая кланяться. Как будто они тут в бридж резались!

— Ну что, де Руде, вы в наших руках, — сказал Шервуд.

Де Руде стоял, наклонив голову, словно устал. Дол видела, как напряглись мышцы на его шее, недобро блеснули настороженные глаза, когда он посмотрел на прокурора.

— Не понимаю, что значит — в ваших руках. Вы послали за мной.

— И знаете почему? Или нет?

— Нет.

— Не знаете. В управлении вы нам говорили, что приезжали в Берчхевен около десяти часов повидаться с Фольцем. Уехали в половине одиннадцатого, верно?

— Да.

— А когда вы не нашли Фольца, то пошли к Циммерману?

— Да.

— Что вы делали в его комнате?

— Ничего не делал. Спросил Циммермана, не знает ли он, где Мартин. Он сказал, что не знает. Потом мы немного поговорили, и я вышел.

— Вы, должно быть, долго говорили, ведь вы думали, что Фольц в тюрьме. И вы очень хотели его видеть. Патрульный сказал, что вы были наверху минут двадцать — тридцать. Что делал Циммерман, когда вы уходили?

— Он был в постели.

— Что он делал? Как выглядел?

— Ничего не делал. Сидел на постели, разговаривал… но…

— Но — что?

— Ничего. Я только хотел сказать, он встал с постели. Потому что когда я вышел и стоял в холле, то с минуту размышлял, что делать дальше. Вот тогда я и услышал, как он закрыл на ключ дверь.

Брисенден с Кремером чертыхнулись. Шервуд переспросил:

— Что вы услышали? — Он явно расстроился. — Не может быть!

— Еще как может. Я слышал, как он поворачивал ключ в замке.

Шервуд вздохнул:

— В таком случае придется вас арестовать за убийство Циммермана.

Де Руде вздернул вверх подбородок:

— Он… — и замолк, его глаза впились в лицо прокурора. Голос звучал глухо. — Его не убили.

— Увы, убили. Он там наверху, в том виде, как вы его оставили.

— В таком виде я его не оставлял. Если я вышел, когда он был мертв, он не мог встать и закрыть дверь. После того, как я вышел из его комнаты.

— Чего не мог, того не мог. И некому было войти после вас к нему в комнату и убить его. Дверь была открыта, когда мисс Боннер пришла к нему в два часа. Значит, вы не слышали, как он ее закрыл. Итак, вы лжете. Вам это понятно? Говорите начистоту, де Руде! Зачем вы это сделали?

Де Руде не ответил. Дол видела, как напрягаются мышцы у него на шее, медленно поднимаются сильные покатые плечи, когда он медленно и глубоко вдохнул. Казалось, прошли минуты, прежде чем его плечи опустились, а когда они дошли до нижней точки, он сказал без вызова, но и не сдаваясь:

— Если вы подозреваете, что я убил его, арестуйте меня.

— Зачем вы сделали это? Потому что он знал, что вы убили Сторса? Из-за этого?

— Арестуйте меня.

— Почему вы сказали, что слышали, как он закрыл дверь на замок?

— Арестуйте меня.

Шервуд откинулся на спинку стула. Кремер пробормотал:

— Угу. Вы запечатали ему рот. Так иногда случается. — Но на экстремистское предложение Брисендена — передать ему де Руде, инспектор ответил: — Шансов нет, взгляните на его рожу, да он измотает весь отдел.

Видимо, Шервуда он уже измотал, так как тот совершенно перестал ему отвечать. Прокурор выпаливал вопрос за вопросом, пытался застать его врасплох, угрожать, взывать к его рассудку. Все бесполезно. Кремер оказался прав: де Руде запечатали рот. Он повторял только одно: «Арестуйте меня», или вовсе ничего не желал говорить. Даже головой не качал в знак согласия. Наконец прокурор приказал патрульному: