Моя простая курортная жизнь 3 (СИ) - Блум М.

Приняв цветы, Катерина с царственным величием уселась в тачку. Ее водитель с не менее довольной рожей помахал остальным и плюхнулся за руль. А что, в отельном бизнесе всегда так: когда приезжаешь в последний момент, места уже не остается, поэтому нужно взять свой багаж и уехать обратно, что он сейчас и делал. В общем, одно зло увозило другое зло. Итого: минус два зла. И почему никто не радуется?

Тачка тронулась с места, оставив всем его фанаткам лишь запах его выхлопной трубы. Все, кто хотели закусить амбициями Катерины, закусили только собственными амбициями. За одно мгновение элитный отель «Prestige» словно сменил вывеску на «Loserville», в котором остались одни неудачницы. Для полноты драматики не хватало только Принца, который бы высунулся из окна и кричал на всю округу «Катерина! Катерина! Не уезжай!» — сквозь оконную раму, ломая ее до треска. Видимо, именно поэтому она его сюда и не взяла — бережет свой отель. По итогам ожидаемого фейерверка Мишель так и не устроил, но от его появления полыхнуло у всех знатно.

— Не работает все-таки елочка, — провожая тачку глазами, изрекла рядом Марианка. — Не сбылось мое желание.

Ну так нечего было загадывать всякую фигню. Вот загадала бы меня — и все бы сбылось.

— А что ж ты тогда не там? — с легкой иронией поинтересовался я и в ответ на ее вздернувшиеся брови пояснил: — Попрощаться с подругой…

— В кружке отвергнутых фанаток? — усмехнулась собеседница. — Что я там забыла? Да и ей точно не нужны ничьи прощания, прощения и разрешения… Два самых отвратительных человека, которых я только знаю, — добавила она, отворачиваясь от окна. — По отдельности они еще выносимы, но когда вот так…

Ангельски голубые глаза внимательно остановились на мне.

— Они все думают, что я выкину сегодня какую-то пакость. Сорвусь, устрою что-нибудь просто вот из-за этого… — дьявольски острые ноготки махнули на темную пустую улицу, где недавно прошел стендап. — Зря они все думают. Мне вот на это глубоко-глубоко плевать…

В утешение можно было сказать лишь одно: да они о тебе не думают, поверь, им на тебя плевать еще глубже. Но я все-таки надеялся помять эти идеальные сиськи и эту безупречную задницу, так уютно устроившиеся под повешенной над окном омелой — поэтому промолчал.

— Пусть не думают, что это хоть как-то задевает мое сердце, — добавила красотка. — По крайней мере, в отличие от нее, у меня оно хотя бы есть… Так что я ничего сегодня не сделаю.

В смысле — ты ничего не сделаешь? Уже даже я настроился на какую-нибудь твою пакость — особенно на ту, где ты что-то делаешь с парнем Инны. Не разочаровывай меня, Марианка. Зачем же ты тогда так картинно стоишь под омелой и так пристально смотришь на меня, словно ожидая, что я сам дам тебе подсказку, с чего начать?

— Омела? — подсказал я.

Она медленно мотнула головой.

— Не сегодня.

— Но примета же…

Тем более ты сама эту примету продвигала в массы. Разве не надо быть последовательной?

— А я и так одна, — философски отозвалась Марианка. — Что для меня изменится? Ладно, Ром, не скучай, — и, не чмокнув меня даже в щеку, скрылась в полумраке бара.

Но я и пары секунд не пробыл один, как место одной красотки заняла другая, сегодня такая же белокурая, как и она.

— Под омелой? — спросила Амина, глядя на веточку надо мной.

— Под омелой, — кивнул я.

Без лишних слов она прижалась к моим губам, охотно подчиняясь примете. Целуясь, сквозь приоткрытые веки я толком не видел ее лица — лишь обрамляющие его идеальные светлые локоны. Но, блин, с такого ракурса она реально походила на Марианку.

— Я, конечно, не Марианка, — словно прочитав мои мысли, с улыбкой произнесла эта прекрасная копия, — но кое-где вполне могу ее заменить…

Звучало достаточно заманчиво, чтобы это немедленно проверить.

— Ох! Ах! Ох… — вовсю скакала Амина на мне.

Но это был второй раз. А первый случился сзади — так что у меня перед глазами были только ее спина, попка и светлые волосы, разлетающиеся по обнаженной коже идеальными завитками. И благодаря этой прическе, создавалось реальное ощущение, что трахаешь Марианку. Тем более фигурка у копии не сильно уступала оригиналу — по крайней мере, сзади. Так что когда Амина сказала, что может кое-где заменить подружку, она в принципе не соврала.

Эту позу моя любовница, кстати, предложила сама, хитро прищурившись своими восточными глазками — словно сама хотела проверить, насколько лучше ей вставят, если будут фантазировать, что вставляют не ей. Понимаю теперь, почему Марианка была не слишком довольна, что у подружки появилась такая же прическа. Теперь все парни, которых продинамила наша Венера, могут немного компенсироваться за счет Амины. Ну а она, удовлетворив меня, ловко взобралась сверху и сейчас активно ездила на мне, получая уже собственную компенсацию, уже самой себе доказывая, что не хуже подруги и спереди — в чем я с охотой помогал, тиская упругую попку и мягкие сиськи под жаркие ахи и охи их хозяйки.

Увлекшись процессом, мы не заметили, как приоткрылась дверь — лишь каким-то отголоском разума вместе с ее скрипом я услышал:

— Если ты здесь, сука, я тебя!..

А дальше — без малейших размышлений — вошедшая Инна подскочила к кровати и с боевым воплем «ах ты, сука!» наотмашь залепила скакавшей на мне девушке прямо по лицу. Взвизгнув от такого панча, Амина буквально слетела с члена и звонко шлепнулась на пол.

— За что? — сразу зарыдала она. — Ты ж была не против!

— А, это ты… — капитанша растерялась. — Амина, блин, надо же сразу было сказать, что это ты!..

То есть, только дав по фейсу, ты поняла, что дала не той? Да уж, у Инны, похоже, был на все один аргумент, и скорость реакции явно опережала скорость мозгов.

— Да я думала, ты это не ты. Думала, ты это она! — путано начала объяснять спортсменка. — Зачем ты покрасила волосы в этот дебильный блонд?

— Я ж тебе писала, — сквозь всхлипы выдавила Амина, держась за нос, которому досталось большего всего, — что мы тут!.. Что ждем тебя!

— Да, блин, не читала я сообщений, я дуру эту искала, — бормоча, оправдывалась капитанша. — Думала, она что выкинет!.. Дай посмотрю, — и, присев, потянулась к подруге.

Кровь тут же брызнула в стороны, стекая с разбитого носа по губам и подбородку.

— А, больно! — заверещала Амина. — Меня мама убьет!.. Больно!.. Где Катерина?..

— Ой, Аминка, Аминочка, прости! — запричитала следом Инна. — Я ж не специально! Ну надо ж было сказать, что ты не она!..

Пока одна рыдала, а другая оправдывалась, кровь продолжала обильно течь.

— Где у вас аптечка? — спросил я, торопливо натягивая плавки.

— Катерина, Катерина, где Катерина? — еще громче стенала одна.

— Да это все Марианка виновата! — причитала другая. — Я подумала, ты она…

— Я ж тебе писала…

И так по кругу. Ситуация была как-то патовая и дикая. Голая Амина рыдает на полу, зажимая стремительно распухающий нос. Инна как будто впала в ступор и лишь ищет виноватого. И я в одних трусах мечусь по комнате и не знаю, где у них тут вещи, где салфетки, чем остановить кровь. Где-то посреди этого хаоса вдруг открылась дверь, и в номер вошла Марианка.

— Где тебя носит? — капитанша мгновенно повернулась к ней. — Смотри, что я из-за тебя наделала!..

Белокурый оригинал перевела глаза на свою подбитую копию, уже поплатившуюся за сходство, и сразу оценила ситуацию.

— Ты что, совсем дура? Ты ей нос, что ли, сломала?

— Ааа, Катерина, Катерина! — снова застонала Амина.

— Да я же, — забормотала Инна, — я же из-за тебя же…

— … Катерина, Катерина…

— … да я думала, это ты! Она — это ты!..

— Бинты, дура, ищи! — перебивая обеих, прикрикнула Марианка. — И мокрое полотенце!

Капитанша мигом ринулась в ванную.

— А ты, Ром, оденься, пожалуйста, — не глядя на меня, бросила голубоглазая красотка, раздраженная подругами, раздраженная этим вечером, раздраженная, казалось, всем.