Охраняемое сердце (ЛП) - Леблан Блэр

Она застонала.

— Твой отец не хочет иметь со мной ничего общего.

— Папа не скажет «нет». Он не может.

— Даже если и так, я не хочу этого.

— А почему бы и нет? — рявкнула я, и мой громкий голос отразился от потолка. — У тебя нет других вариантов.

— Трэвису это не понравится, детка.

— Какая разница? Он платит за квартиру? Он делает тебя счастливой? Когда в последний раз он не был полным мудаком?

— Мне… мне очень жаль, — сказала мама, снова заливаясь слезами. — Я не должна была звонить тебе.

— Я хочу, чтобы ты звонила мне! Я не хочу, чтобы ты тратила свои дни с этим высокомерным придурком.

После долгой паузы из динамика донеслись мамины рыдания.

— Он не так уж плох.

Я стиснула пальцами виски.

— Ты серьезно? Ты должна слушать меня, слушать, чо я чувствую! Я возненавидела его в ту же секунду, как мы встретились, — огрызнулась я, разрушая бульдозером стены, которые возвела, когда мама отказалась принимать мое мнение всерьез. — Я ненавидела их всех. Хочешь знать, почему?

Она не знала, но я все равно ей скажу.

— Потому что они неудачники.

— Рейн.

Резкий вдох мамы подлил масла в огонь.

— Я никогда не говорила тебе правды, потому что ты хандришь целую неделю, прежде чем найти другого неудачника. Ты должна винить только себя! Себя, мам. Ты ужасно разбираешься в людях, но теперь это зашло слишком далеко.

— Мне жаль…

— Тебе не жаль! Потому что если бы это было так, ты бы его бросила. Ты бы предпочла меня, свою дочь, этому мешку с дерьмом. Хватит, хватит!

Мое разочарование вскипело, когда я призналась в каждом темном чувстве, которое я держала в себе. Когда ярость прошла и собралась у моих ног, ужас сжал мое горло. Я ни с кем так не разговаривала.

Тишина затрещала, когда я закрыла рот, мои глаза защипало.

— Рейн, ты права.

Сквозь темноту пробивался свет. Да? Мои мысли рассеялись, как и любые слова, которые я пыталась связать вместе.

Я достучалась до нее.

Я подавила стон облегчения, жалея, что не могу обнять ее. Мы бы обнимались до тех пор, пока не становилось больно. Наши отношения заживут, и как только это произойдет, мы станем сильнее, чем когда-либо.

— Мам, ты в порядке? Прости, что я была груба. Я не хотела тебя обидеть. Мама, ты меня слышишь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Черный экран насмехался над моим терпением.

Она повесила трубку.

Я набрала ее номер. Она не ответила. Я позвонила, и перешла на голосовую почту. Прошло пять минут. Я попробовала еще раз. Голосовая почта.

Очевидно, я ошиблась.

Она игнорировала меня. Почему? Потому что я сказала правду? Гнев пульсировал в моем сердце, сопровождаемый острой, как бритва, болью. Я выронила телефон, чувствуя тошноту.

Я расстроила ее и теперь расплачивалась за это. Я потеряла единственного человека, который любил меня. Кто еще у меня есть? Отец, который неохотно предоставил мне комнату в своем доме? Ему было все равно.

Мой мир рухнул.

Это уже слишком.

Мои крики переросли в панические рыдания. Я не должна была говорить ей этого. Я была слишком честна, а она еще больше попала в лапы этого ублюдка.

Дверь щелкнула. В комнату вбежала пара ботинок, но я не подняла глаз от ковра. Мужская рука перекатилась через мое плечо и сжала его. Он опустился на колени и попытался привлечь мое внимание, но я была безутешна. Его рука скользнула вокруг моей талии, он сжал меня в своих объятиях, гладя по волосам. Моя голова уютно устроилась на изгибе его шеи, и я вдохнула аромат бергамота и жасмина.

— Что случилось? — пораженно спросил он.

Квентин.

Я хотела Кассиана.

— Мама.

— Ей плохо?

— Нет, — я уперлась ему в спину, не выдержав. — Зачем она это делает? Я же люблю ее…

— Тише, тише. Я здесь ради тебя, Рейн.

Он обнял меня, и его объятия не наполнили меня желанием, но я чувствовала себя в безопасности. Поэтому я обняла его в ответ.

========== Глава 12 ==========

Кассиан

Монтгомери вел себя как родитель на стероидах, безостановочно названивая мне. Как только мы приземлились в Вашингтоне, он потерял рассудок. Чертовски властный. Если она хоть на фут выходила за пределы радиуса гео-ограждения, он пугался. Один промах в ее расписании, и он требовал ответов.

Идиот тратил больше энергии, беспокоясь о том, как она поставит его в неловкое положение, и не слишком беспокоился о политических журналистах, папарацци и других членах прессы, скрывающихся на виду. Общественное мнение висело темной тучей над столицей страны, когда люди обвинили еще больше конгрессменов в мошенничестве. Люди жаждали крови.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})