Книга жизни и практики умирания - Согьял Ринпоче

Есть одна замечательная история о йоге, практике Дзогчен, который жил себе незаметно, но был, однако, окружен множеством последователей. Некий монах, имевший преувеличенное представление о собственной учености, проникся ревностью к этому йогу, о котором он знал, что тот довольно плохо начитан. Он подумал: «Как этот простой, обычный человек смеет учить? Как он смеет прикидываться мастером? Я пойду и испытаю его познания, и покажу, какой он притворщик, унижу его перед его последователями так, что они оставят его и последуют за мной».

И вот, он однажды явился к этому йогу и презрительно сказал: «Вы, в Дзогчен, что, – только медитируете, и все?»

Ответ йога был для него полной неожиданностью: «А о чем тут медитировать?»

«Ага, так вы даже и не медитируете!» – ликующе воскликнул ученый.

«Но разве я когда-либо отвлекаюсь?» – сказал йог.

ДЕЙСТВИЕ

По мере того, как пребывание в потоке Ригпы становится реальностью, оно начинает проницать повседневную жизнь и действия практикующего и вызывает глубокую стабильность и уверенность. Дуджом Ринпоче говорит:

Действие состоит в том, чтобы быть истинно наблюдающим свои собственные мысли, хорошие или дурные, смотря в самую природу любых мыслей, какие бы ни возникли, как не уходя в прошлое, так и не забегая в будущее, как не позволяя никакого цепляния за переживания радостей, так и не поддаваясь печальным ситуациям. Делая так, вы стараетесь достичь состояния великого равновесия и оставаться в нем, там, где все хорошее и плохое, покой и расстройство, лишены истинной идентичности.

Сознавание Вида тонко, но полностью преображает ваше видение всего. Я все больше и больше сознаю, что мысли и понятия – это все, что не дает нам постоянно быть, просто быть, в абсолютном. Теперь я ясно вижу, почему мастера так часто говорят: «Усердно старайтесь не создавать слишком много надежды и страха» – потому что они только порождают еще больше умственной болтовни. Когда Вид здесь, то мысли видны такими, какими они истинно являются: преходящими и прозрачными, и лишь относительными. Вы видите прямо сквозь все, будто у вас «рентгеновские глаза». Вы не цепляетесь за мысли и эмоции и не отвергаете их, но приветствуете их всех в обширном объятии Ригпы. То, к чему вы так серьезно относились раньше – замыслы, планы, ожидания, сомнения и страсти – больше не имеет какой-либо глубокой и тревожной власти над вами, потому что Вид помог вам увидеть тщетность и бесцельность их всех и породил в вас дух истинного отречения.

Пребывание в ясности и уверенности Ригпы позволяет всем вашим мыслям и эмоциям естественно и без усилий освободиться в ее обширном просторе, подобно надписи на воде или рисунку в небе. Если вы по-настоящему усовершенствуетесь в этой практике, карма вообще не будет иметь возможности накапливаться; и в этом состоянии бесцельной, беззаботной непринужденности, которое Дуджом Ринпоче называет «неподавленной, нагой легкостью», кармический закон причины и следствия больше никак не сможет вас связывать. Но что бы вы ни делали, не полагайте, что это легко или вообще может быть легким. Чрезвычайно трудно находиться, не отвлекаясь, в природе ума, даже на момент, не говоря уж о том, чтобы самоосвободить одну-единственную мысль или эмоцию при ее появлении. Мы часто полагаем, что просто потому, что мы что-то понимаем интеллектом, или думаем, что понимаем, мы уже это осознали. Это великая иллюзия. Тут необходима та зрелость, которую могут дать только годы слушания, размышления, созерцания, медитации и постоянной практики. И невозможно слишком часто повторять, что практика Дзогчен всегда требует руководства и поучений квалифицированного мастера.

В противном случае возникает великая опасность, которую в учениях называют «потерей Действия во Взгляде». Такое высокое и мощное учение, как Дзогчен, несет в себе и крайний риск. Обманываясь иллюзией, что вы освобождаете мысли и эмоции, когда на деле вы и близко не подошли к способности это делать, и думая, что действуете с непроизвольностью истинного йога-практика Дзогчен, вы на самом деле всего лишь накапливаете огромные горы отрицательной кармы. Как говорит Падмасамбхава – и это отношение, которое должно быть у всех нас:

Хотя мой Вид так же обширен, как небо, мои действия и почитание причины и следствия так же мелки, как пылинки муки.

Мастера учения Дзогчен снова и снова подчеркивали, что без тщательного и глубокого овладения «сущностью и методом самоосвобождения» посредством долгой практики, медитация «только заводит все дальше по пути иллюзорного обмана». Это может показаться излишне резким, но это так, потому что только постоянное самоосвобождение мыслей может действительно покончить с властью иллюзий и действительно защитить вас от впадания в страдания и неврозы вновь. Без метода самоосвобождения вы не сможете выносить несчастья и плохие обстоятельства, когда они возникнут, и, несмотря на то, что вы будете медитировать, обнаружите, что такие ваши эмоции, как гнев и желание, по-прежнему проходят так же бурно, как и всегда. Опасность других видов медитаций состоит в том, что они, становясь подобными «медитациям богов», слишком легко переходят в великолепие самопогруженности, или пассивный транс, или пустое состояние того или иного вида, и ни одно из них не атакует иллюзию и не уничтожает ее в корне.

Великий мастер Дзогчен, Вималамита, очень точно описал степени повышения естественности в этом освобождении: когда вы начинаете овладевать этой практикой, освобождение происходит одновременно с узнаванием, подобно тому, как узнается в толпе старый друг. При совершенствовании и углублении этой практики освобождение начнет происходить одновременно с возникновением мысли и эмоции, подобно змее, свивающей и развивающей свои кольца. А при окончательном овладении освобождение подобно вору, проникающему в пустой дом; что бы ни возникало, оно не приносит ни пользы, ни вреда истинному йогу, практикующему Дзогчен.

Даже и в величайшем йоге по-прежнему появляются печаль и радость, надежда и страх. Различие между обычным человеком и йогом в том, как они рассматривают свои эмоции и реагируют на них. Обычный человек инстинктивно принимает или отвергает их, и тем возбуждает привязанность или отвращение, в результате чего возникает отрицательная карма. Но йог воспринимает все, что бы ни возникло, в его естественном, первозданном состоянии, не позволяя цеплянию проникнуть в свое восприятие.

Дилго Кхьенце Ринпоче описывает йога, прогуливающегося по саду. Он полностью пробужден ко всему великолепию и красоте цветов и наслаждается их красками, формами и запахами. Но в его уме нет ни следа цепляния, ни какой-либо «остаточной мысли». Как говорит Дуджом Ринпоче:

Какие бы восприятия ни возникали, вы должны быть подобны маленькому ребенку, входящему в прекрасно украшенный храм: он смотрит, но его восприятие свободно от цепляния. Так вы оставляете все свежим, естественным, живым и неиспорченным. Когда вы оставляете каждую вещь в ее собственном состоянии, тогда ее форма не меняется, ее цвет не блекнет и ее сияние не исчезает. Что бы ни явилось, оно не запятнано никаким цеплянием, и так все, что вы воспринимаете, является как нагая мудрость Ригпы, которая есть нераздельность светоносности и пустоты.

Уверенность, довольство, обширное спокойствие, сила, глубокий юмор и убежденность, которые возникают из непосредственного сознавания Вида Ригпы, являются величайшим сокровищем жизни, высшим счастьем, которое ничто не может уничтожить, когда оно достигнуто, – даже смерть. Дилго Кхьенце Ринпоче говорит:

Едва только у вас есть Вид, даже хотя иллюзорные обманчивые восприятия сансары могут возникнуть в вашем уме, вы будете подобны небу; когда радуга появляется в нем, оно не очень польщено этим, а когда появляется облако, оно и не особенно этим разочаровано. Тут присутствует глубокое чувство довольства. Вы внутренне посмеиваетесь, когда взираете на фасад сансары и нирваны; Вид поддерживает в вас постоянную веселую заинтересованность и маленькая внутренняя усмешка все время тихо журчит внутри вас.

Как говорит Дуджом Ринпоче:

После того, как великая иллюзия, тьма внутри сердца, очищена, постоянно сияет лучистый свет ничем не заслоненного солнца.

Я надеюсь, что кто-то, приняв к сердцу то, чему учит эта книга о Дзогчен, и то, что здесь говорится об умирании, будет вдохновлен искать и найти квалифицированного мастера, и следовать ему, и отдаться прохождению полного обучения. Сердцем учения Дзогчен являются две практики, Трекчо и Тогал, которые необходимы для глубокого понимания того, что происходит во время бардо. Здесь я могу дать только самое краткое введение к ним. Полное объяснение дает только мастер ученику, когда ученик уже всем сердцем отдался учению и достиг определенной стадии развития. То, что я объяснил в этой главе, «Внутренняя сущность», это сердцевина практики Трекчо.