В краю молчаливого эха - Александр Меньшиков

— Неблагодарная? — Прутик сощурился.

Он никак не мог понять поток мыслей северянина.

— Конечно. Но когда ведь строят стену, кирпичикам имена не дают? Верно? А когда начнёшь их убирать… хотя бы один, то вся стена может рухнуть.

— Это верно… верно… Но историю «потребляют» целиком, а не по кирпичикам. Неужто вы считаете себя тем «камнем», без которого рухнет здание?

Бор странно улыбнулся.

— Не стоит злиться на то, на что повлиять не можешь, — его голос стал хрипловатым, неприятным. — Всё сделано так, как и должно быть. Других вариантов твоя история не предусматривала. И все мы тут находимся по праву! Уразумел?

Северянин сердито оскалился, а потом резко махнул головой и пошёл прочь…

15

Пока всех похоронили, перевязали раненных, связали пленных — наступил вечер. Разбили бивак, разожгли костры, распрягли лошадей. Всем командовал Бочаров. Сразу видно было, что он человек бывалый, военный.

Он направил в Погостовую Яму вестового. А когда утром прибыл Дормидонт Дюжев, в приказном порядке отобрал у того десяток воинов.

— Будут сопровождать нас до Старой Слободки! — тоном, не терпящим возражений, заявил он.

— А…

— Вот что, господин полковник, забирайте-ка раненных назад в город. Да и пленных прихватите.

Тут приблизился Бор. Он протянул Дюжеву окровавленный мешок.

— Можете похвастаться, — язвительно сказал северянин. — Вывесите его голову на шесте.

— Чью голову? — не понял Дормидонт, раскрывая мешок. — Тьфу ты… Это кто?

— Посвист Лютый. Тот самый, банда которого баловалась на Битом тракте.

Дюжев бросил острожный взгляд на Бора, но ничего более не сказал. Хотя даже слепому было видно, что он очень хотел.

Он сердито прикрикнул на своих людей, и вскоре уехал с ними в Погостовую Яму. При этом Дюжев всё же оставил несколько человек для сопровождения.

И вот обозы вновь тронулись дальше. Всю дорогу люди были в напряжении. Только когда вечером следующего дня добрались до Бранного моста, то многие позволили себя чуть успокоиться.

Бивак разбили всё ещё на этом берегу. Мост не пересекали. Так потребовал Бочаров. Он вообще взял на себя полное командование караваном. При этом, что удивительно, никто не возражал.

Прутик воспользовался моментом и пока все занимались лагерем, он специально отошёл в сторону, чтобы хоть и в угасающем вечернем свете, но всё же попытаться рассмотреть этот знаменитый Бранный мост, пожалуй, единственный сохранившийся с древних времён.

Это было восьмиарочное сооружение из камня, построенное, если верить летописям, ещё во времена правления Гурмира Сокола. Размах арок впечатлял. Он достигал двенадцати саженей. Над водой же мост вздымался на все двадцать.

Когда-то на восточном берегу Малиновки перед самым въездом стояла высокая сторожевая башня, сквозь которую и проходил тракт. Но сейчас об этом напоминали только едва видимые остатки фундамента. Никто уже не охранял ни мост, ни дорогу. С тех времён уже многое поменялось: и Орда больше не беспокоила своими сметающими набегами, да и людские кланы меж собой не враждовали.

Удивительно, что мост до сих пор сохранился. Прутик вспомнил, что где-то читал про его капитальный ремонт. Было это лет пятьдесят назад. А, может, и больше.

Темнело очень быстро. Люди кое-где уже зажгли костры и собрались вокруг них в небольшие группки.

Семён спустился к воде. Тут пахло свежестью. Вода тихо журчала, устремив свой бег на юг, к Взморью.

Прутик заворожено глядел на реку. Темное небо, матовое серебро одиноких только-только зажигающихся далёких звёзд, громадная яркая монета луны, восходящая из-за леса… и сонная Малиновка. Серебрится тонкая рябь. Она словно чешуйки на спине гигантской извивающейся змеи. Тишина… ни ветерка… ни окрика ночной птицы… ни рыка лесного зверя… тишина… Было во всём этом что-то завораживающее… отдающее вечностью… покоем…

Семён выпрямился и, бросив последний взгляд на реку, пошёл к лагерю. Первосвета и Бора он нашёл чуть в стороне от всех остальных. Они готовили нехитрый походный ужин.

— Откупорим сулею, — предложил гигант. — Пропадёт ведь…

— Ага, как же! — рассмеялся Бор. — Ладно, давай… Семён, а ты как? С нами?

Парнишка пожал плечами и тут же Первосвет вручил ему кружку.

— Не робей, брат! — забасил гигант.

Он живо разлил всем вина и, блаженно кряхтя, растянулся у костра.

Послышались тихие шаги. Огневолк, мирно дремлющий за спиной северянина, навострил уши. К костру неспешно приблизился Бочаров.

— Можно? — негромко испросил он разрешения.

— Прошу, — чуть привстал Бор. — Первосвет, угости нашего товарища…

— Сию минуту.

Гигант порылся в котомке и достал ещё одну кружку.

— Я так и не сказал вам спасибо, — проговорил Бочаров, принимая вино. Он обращался к именно к северянину, это было ясно. — Возможно, не все со мной согласятся, но благодаря вашим яростным действиям, нам удалось морально, а затем и физически разбить разбойников. В какой-то момент даже мне стало не по себе. А тут вы… и ваши стрелы… Магия?

— Есть немножко, — слегка приулыбнулся Бор.

— Н-да… это впечатляет. Да ещё ваша уверенность…

— Не уверенность… Я знал.

— Знал? — недопонял Платон.

— Конечно.

Бор сказал это с такой силой, что Бочаров тут же поверил. Он задумчиво отпил вина из своей чаши, а затем чуть сменил тему:

— Кстати, я вас знаю. Ваше прозвище Головорез, верно?

— Да. А откуда знаете?

— От гибберлингов… от Лока. Он был с вами на Безымянном острове.

— А, — северянин вспомнил и закивал головой.

— У меня с ним дружеские отношения. Да и не только с ним. Вы ведь, насколько я знаю, едите в Старую слободку, а там хотите найти Велеслава Капищева?

— Хочу. Он должен мне помочь в одном деле…

Бочаров улыбнулся. Судя по всему, он знал, что то за дело.

— В тёмное место едешь. Знаешь ли о том?

— Вы о Старой слободке?

— О ней… и о валирской обители.

Бор изменил положение своего тела и чуть приблизился к Платону.

— Может, поясните?

— Земля там проклятая, — ухмыльнулся Бочаров. — Кости старого князя не знают покоя…

— Да он сгинул давно! — вступил в разговор Первосвет.

— Эй! — сердито махнул рукой Бор. — Дай человека послушать…

— Да, верно ваш друг говорит: Адриан давно сгинул. Был проклят в собственном родовом замке…

— Адриан, значит… Это тот князь, последний из Валиров, которого какой-то эльфийский маг случайно… случайно… Там, кажется, ещё замешан Дом ди Дусер оказался… некий Арманд… верно?