Мертвые тоже хотят жить (СИ) - Ирина Ангара

— Спи. Больше будешь спать, быстрее выздоровеешь.

Сознание еще пыталось сопротивляться наступающей дреме.

Мне нельзя спать! Не сейчас. Нужно успеть рассказать! Нужно посоветоваться… зачем… Зачем он все — таки ее убил? Зачем?

Последний вопрос буквально прострелил мозг и загорелся огромными буквами перед закрытыми глазами. Мне нужно это узнать. Это важно. Жизненно важно.

Зачем, Вадим? Да, я сама хотела ей отомстить. Да, в какой-то момент я пожелала ей смерти, такой же, какой умерла я сама. Но вот так, видеть результат, знать, что твои злые мечты осуществились… Нет, я не готова к такому. Не готова.

Зачем, Вадим?

Перед глазами как наяву возникло лицо бывшего мужа, таким, каким я запомнила его в нашу последнюю встречу в его кабинете. Немного растерянное, непонимающее, непривычное.

Хотелось подойти и… И что? Схватить за плечи и потрясти словно грушу? Так весовая категория не та. Спросить? Так не ответит. Увидеть и… И что? Просто увидеть! И спросить…

Я желала этого всем своим существом, и пусть прекрасно понимала, что это всего лишь сон, но это мой сон, где я сама хозяйка, где я могу просто пожелать. Просто увидеть.

Надпись перед глазами и пустота вокруг сменились мельтешением красок, затягивающих меня в гигантский водоворот. Тело прострелило разрядом боли, прошившим меня насквозь. Пошатнувшись, скукожилась, защищаясь, и закрыла глаза, а когда их распахнула, то с удивлением уставилась на Вадима, развалившегося на диване.

Подложив под голову маленькую подушку и поджав к груди одну ногу, бывший задумчиво вертел в руках пузатый низкий бокал, наполненный на половину темной жидкостью. Скривив губы он отпил большой глоток и чуть поморщился.

Медленно сделав навстречу к нему пару шагов, недовольно покачала головой. В таком расхристанном виде я его еще ни разу не видела: мятая, когда — то белая рубашка, застегнутая на груди на одну пуговицу, сидела криво. Закатанные до колен брюки были частично расстегнуты, а сам Вадим выглядел каким-то взъерошенным и явно напивающимся. На полу стояла распечатанная дорогая бутылка коньяка, а рядом с ней притулилась уже пустая из под водки.

Удивленно приподняв брови, сдула упавшую на глаза прядку светлых волос.

Светлых!

Как только глаза сфокусировались на цвете волос, оглядела себя всю. Это была я. Я- Марина! Причем не в надоевшем за дни блужданий платье, а в такой же надоевшей за дни лежаний пижаме со смешными зайчатами на груди: небольшая футболка, с еле обозначенными рукавчиками, скорее даже майка, и узкие шорты, вполне приличные, особенно для больницы, длиной до середины колена.

Надо же, какие выверты подсознания. Приснится же такое.

А Вадим между тем снова сделал глоток и посмотрел прямо на меня.

— Привет, дорогая. Скучаешь? Хотя, что я спрашиваю, — он качнул головой и горько улыбнулся. — Конечно же нет. А я вот скучаю. Веришь?

— Не очень, — настороженно посмотрев на напряженного мужчину, сделала осторожный шаг назад.

— Не веришь, значит, — стакан в руке бывшего хрустнул, окрашивая побелевшие в напряжении пальцы ярко-алой кровью. — А раньше верила.

Раньше? Да, раньше все было по другому.

— Зачем пришла? — светлые глаза потемнели. — Поиздеваться?

— Ты о чем?

Странный сон, похоже пора просыпаться. даже во сне Вадим умудряется предъявлять непонятные претензии. Дожили.

— Видела труп той суки? — он встряхнул окровавленной рукой, разбрызгивая капли по светлой коже дивана. — Видела, я точно знаю, иначе бы не пришла.

Внезапно он зажмурился и закрыл лицо ладонями, а когда убрал их, на меня смотрели больные глаза, пытающиеся заглянуть в душу.

— Маришенька, прости меня, я не знал, я думал, — он опустил босые ступни на пол и наклонился вперед. Тяжело вздохнув, поймал мой взгляд. — Маленькая, ведь я был уверен! Понимаешь?

Отрицательно качнув головой, пыталась понять: о чем он, в чем был уверен?

— Я ведь не верил сначала, не верил. Но результат! Я не верил… Сдал анализы повторно, они подтвердились. Ты понимаешь, что это означало? Ты предала меня! Ты! А ведь обещала… Помнишь, что обещала? Я помню…

Сглотнув образовавшийся в горле ком, тихо прошипела:

— Заткнись!

— Что? О нет, милая, я хочу чтоб ты меня выслушала и поняла. Понимаешь? — он попытался встать, но, пошатнувшись, снова упал на диван, при этом случайно опрокинув стоящие у ног бутылки.

— Зачем?

— Я не могу спать… Я тебя вижу, вот! Бред, кому расскажешь, не поверят, — проведя пальцами по чуть отросшей щетине, пожаловался: — А еще ты приходила ко мне раньше. Зачем? Отомстить? Я бы тоже мстил. Да. Но зачем ты разбила наше фото? Ты была на нем такая красивая.

— Хватит! — зажав руками уши, покачала головой. Проснуться, я хочу проснуться, а не слушать пьяный бред приснившегося мужа.

— Да, ты права, — он опустил голову вниз и заметил лежащие на боках бутылки, подняв почти опустошенную с коньяком, приложился к горлу. Заворожено наблюдая, как двигается кадык, как стекает по губам и горлу тонкая темная дорожка, как потом он прикладывает бутылку к щеке. — Ты права. А я не прав. Но я исправляюсь. Я уже начал исправляться.

Проснуться! Сейчас же! Не хочу его видеть, не хочу. Слишком больно, слишком.

Я зажмурилась и еще сильнее сжала руками голову.

Тебя нет, ты сон, только сон.

Повторяя раз разом я и сама начинала в это верить. Снова. Всего лишь сон, пусть и такой реальный.

— Маленькая? — голос Вадима стал глуше, он раздавался словно сквозь толщу воды, а вот другой голос, жужжащий последние несколько минут в голове, высверливающий в ней дыру, размером с Мариинскую впадину, становился громче.

— Мелкая?

Кто-то схватил меня за руку и с силой сжал. Ладонь обожгло, и я тихонько застонала, когда почувствовала, как тело выгнулось дугой и уже знакомая боль прострелила от макушки до кончиков пальцев на ногах.

— Слава Богу, девочка, что ж ты так нас пугаешь то? — высокие, визгливые ноты вырывали из круговерти красок, заставляя морщиться и отворачиваться.

— Ма… мелкая, открывай глаза! Я клянусь, если сейчас же не откроешь…

— Клянется он! Нет, где врачи, когда они нужны!?

— Почему Вы вообще оставили ее одну? — мужской, резкий голос казалось еле сдерживал себя, чтобы не наорать.

— Да спала она, понимаешь, спала! — в ответ женский знакомый начал оправдываться. — А поди ж ты, вон оно как получилось… Машенька? Маленькая, открой глазки? Ты же слышишь нас? Давай, хорошая.

Я снова поморщилась.

Да что ж такое! Даже поспать не дадут, то Вадим со своими претензиями, то баб Зина, то…