Том четвертый. Выпуск II - Агата Кристи

Когда мистер Эверсли сделал вид, что вот-вот потеряет сознание, преступник стащил его вниз и запихнул в машину. Должно быть, в это время он уже позвонил вам — мистер Эверсли конечно же об этом не знал — и предусмотрительно дал совет: сказать отцу, что вы отвезете домой мисс Уэйд. Вы и словом не обмолвились о полученных от него распоряжениях. И когда потом обнаружили бы ваше тело, мисс Уэйд поклялась бы, что вы доставили ее домой, а потом одна отправились в клуб “Семь циферблатов”.

Мистер Эверсли продолжал изображать беспамятство. Добавлю, что, как только молодые люди отъехали от Джермин-стрит, наш сотрудник проник в квартиру и обнаружил бутылку виски с гидрохлоридом морфия[34]. Этой дозы морфия вполне бы хватило, чтобы отправить на тот свет двух дюжих молодцов. Конечно, мы следили за машиной. Мистер Тесиджер заехал в известный загородный гольф-клуб, повертелся там несколько минут, якобы собираясь сыграть партию в гольф. Заботился об алиби, зная, что оно скоро ему понадобится. Машину с мистером Эверсли он оставил на это время в маленьком безлюдном переулке. Потом вернулся в Лондон и теперь уже со спокойной душой направился в клуб “Семь циферблатов”. Убедившись, что Альфред покинул дом, он подъехал к двери, сделал вид, что что-то сказал мистеру Эверсли — на случай, если бы вы находились рядом, и вошел в дом. А уж там-то разыграл для вас целый спектакль.

Притворившись, что отправляется за врачом, он погромче хлопнул дверью, а сам тихо прокрался наверх и спрятался за дверью комнаты, куда должна была вас отослать мисс Уэйд. Увидев вас, мистер Эверсли, конечно, был в ужасе, но продолжал мужественно играть свою роль. Он знал, что наши люди наблюдают за домом и в случае чего смогут вас защитить. Да и сам он в критический момент готов был сразу “прийти в себя”. Когда Тесиджер бросил на стол револьвер и, очевидно, покинул дом, он решил, что теперь-то уж вам бояться нечего. А дальше… — Он умолк и посмотрел на Билла. — Может быть, вы сами продолжите, сэр?

— Как последний идиот лежал я на этом диване, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть сквозь ресницы, и все больше и больше нервничал. Потом слышу: кто-то сбежал по лестнице, Лорен встала и подошла к двери.

Я узнал голос Тесиджера, но слов не разобрал. Лорен, видимо в ответ, сказала: “Все в порядке, все идет просто прекрасно”. Он попросил: “Помоги мне отнести его наверх. Трудновато будет, конечно, но мне хотелось бы оставить их там вместе — хорошенький подарочек для “Седьмого”. Я не совсем понял, о чем они говорили, но они умудрились втащить меня наверх. Да, это им было ой как нелегко, уж я постарался хорошенько расслабиться — чтобы быть тяжелым, как натуральный покойничек. Они втащили меня, и тут я услышал, как Лорен спрашивает: “Вы уверены, что все в порядке? Что она не очнется?” И ответ этого мерзавца: “Не волнуйтесь. Я влепил ей от всей души”. Они вышли и заперли дверь, тут я открыл глаза и увидел тебя. О, Господи, Бандл, большего ужаса в своей жизни я не испытывал. Я был уверен, что ты умерла.

— Думаю, меня спасла шляпка.

— В какой-то мере, — согласился инспектор Баттл. — Но в основном то, что у него была ранена рука. Сам он об этом не подумал, но удар получился вполсилы. В любом случае мы виноваты перед вами. Мы не сумели обеспечить вашу безопасность, леди Эйлин, и это обстоятельство здорово омрачает наш успех.

— У меня очень крепкая голова, — сказала Бандл. — И еще я везучая. Кто меня действительно поразил, так это Лорен. Она казалась мне такой милой.

— Говорят, дама из Пентонвилла, убившая пятерых детей, тоже была на редкость обаятельна, — сказал Баттл. — Нельзя доверять внешности. У нее плохая наследственность — ее отец закоренелый преступник, несколько раз сидел в тюрьме.

— Ее вы тоже поймали?

Инспектор Баттл кивнул.

— Ее, конечно, не повесят — она-то сумеет разжалобить присяжных. А вот Тесиджера непременно вздернут. И поделом, никогда не встречал более жестокого и хитрого преступника… Ну а теперь, — добавил он, — если у вас не слишком сильно болит голова, леди Эйлин, давайте отпразднуем нашу победу! Тут неподалеку есть отличный ресторанчик.

Бандл с радостью согласилась.

— Я умираю от голода. И кроме того, инспектор Баттл, — она оглядела присутствующих, — мне бы хотелось поближе познакомиться со своими коллегами.

— “Семь циферблатов”! — воскликнул Билл. — Ура! Там подают шампанское, Баттл? Без шампанского нам сегодня не обойтись!

— Обещаю, что все будут довольны, сэр. Положитесь на меня.

— Инспектор Баттл, — сказала Бандл, — вы замечательный человек. Как жаль, что вы уже женаты. Иначе я бы дала отставку Биллу.

Лорд Кейтерэм одобряет выбор — Отец, — начала Бандл. — У меня есть новость. Боюсь, скоро ты меня потеряешь.

— Чушь, — отмахнулся лорд Кейтерэм. — Только не говори, что у тебя скоротечная чахотка, или порок сердца, или еще что-нибудь похлеще — все равно не поверю.

— Я не собираюсь умирать. Наоборот, я собираюсь замуж.

— Что ж, это приблизительно одно и то же, — мрачно заметил лорд. — Это значит, мне придется запихивать себя в тесный костюм и терпеть всю эту суету с венчанием. Да еще, не дай Бог, придется лобызаться с Ломаксом.

— Боже упаси! Ты что, подумал, будто я выхожу за Джорджа? — воскликнула Бандл.

— Последний раз, когда вы виделись, все как будто шло именно к этому. Я имею в виду вчерашнее утро.

— Я собираюсь выйти замуж за человека, который в миллион раз лучше Джорджа.

— Надеюсь, — сдержанно заметил лорд Кейтерэм. — Однако заранее ведь ничего не известно. К тому же ты не очень-то разбираешься в людях. Помнишь, ты говорила, что Тесиджер — беззаботный шалопай, а я слышал другое — оказывается, он один из самых опытных преступников нашего времени. Жаль, не довелось познакомиться с ним. Я подумываю вскоре засесть за мемуары — там будет отдельная глава — “Преступники, с которыми мне доводилось встречаться”. И надо же, из-за досадного недоразумения я не познакомился с этим в своем роде замечательным молодым человеком.

— Перестань, папа. Ты же прекрасно знаешь, что у тебя не хватит терпения не то что на мемуары, но и на что бы то ни было вообще.

— А я и не собираюсь писать их сам. Так, по-моему, никто и не делает. Найду очаровательную молодую девушку, она всем и займется: будет собирать материалы и собственно писать.

— А ты что будешь делать?

— Ну, буду рассказывать ей что-нибудь. Скажем, по полчаса в день. Не больше.

Лорд Кейтерэм помолчал и мечтательно добавил:

— Молодая очаровательная девушка. Воспитанная и очень спокойная.

— Послушай, отец, сдается мне, что после моего ухода ты собираешься пуститься в весьма опасные приключения.

— Каждый выбирает себе те приключения, которые ему приятны, — философски заметил лорд Кейтерэм.

Он уже собрался было уйти, но вдруг о чем-то вспомнил и обернулся.

— Да, кстати, Бандл, за кого же ты все-таки собираешься замуж?

— Я все ждала, когда ты наконец спросишь. Я собираюсь выйти замуж за Билла Эверсли.

Неисправимый эгоист на минуту задумался, затем одобрительно кивнул.

— Прекрасно. По-моему, у него неплохой свинг? Мы сможем выступить в паре на предстоящих Осенних Играх.

Похищение премьер-министра

Теперь, когда война и все трудности и лишения, неизбежно с ней связанные, отошли в далекое прошлое, думаю, что имею право открыть миру ту выдающуюся роль, которую сыграл мой друг Пуаро в момент национального кризиса. Этот секрет в свое время тщательно охранялся. Ни слова об этом не должно было просочиться в прессу. Но теперь, когда необходимость в строгом соблюдении тайны отпала, я считаю, что было бы только справедливо сделать так, чтобы вся Англия узнала, чем она обязана моему тщеславному маленькому другу, чей могучий интеллект, к счастью, сумел предотвратить грозившую нам всем катастрофу.

Однажды вечером, после обеда, – надеюсь, читатель извинит меня, если я не назову точную дату, достаточно сказать, что это случилось, как раз когда разговоры о сепаратном мире повторялись на все лады всеми, кто ненавидел Англию, – мой друг и я сидели у себя дома. После того как меня по инвалидности уволили из действующей армии, я по собственному желанию пошел служить во вспомогательных частях, и постепенно у меня появилась привычка вечерами заглядывать к Пуаро – погреться у камина и поболтать о тех делах, расследованием которых он занимался в то время.

Тем вечером я, помнится, все пытался вызвать его на разговор о том, что стало сенсацией того знаменательного дня и о чем тогда кричали все газеты, – о попытке покушения на мистера Дэвида Макадама, премьер-министра Великобритании. Увы, цензура тогда работала на славу. Ни одна статья не ускользнула от ее недремлющего ока. В многочисленных газетных публикациях не было ни единой детали этого страшного дела – ничего, кроме того, что премьер-министр чудом остался жив. Пуля лишь чуть оцарапала ему щеку.