Наследник рода Ривас - Ск Св

Из рун вышел поток магии и окутал нас с Марией. Окружающие нас одарённые запели песнь приветствия. По мере того, как они пели, магия вокруг нас опускалась, пока полностью не впиталась в пол. После того, как песня закончилась, люди, стоящие напротив Георга, разомкнули руки и разошлись в стороны. В этом промежутке появился домовой. По внешности он был почти точной копией Степаныча. Домовой подошёл к нам и протянул руку. Мы, по очереди, сначала Мария, затем я, подали ему свои. Он взял наши руки, подержал их, потом натуральным образом обнюхал, поклонился и исчез. Знакомство состоялось, но покинуть это место мы смогли только после того, как руны полностью погасли и одна из присутствующих магов, Анжела, родная сестра Георга, собрала их в шкатулку из какого-то зелёного камня. Оглядевшись по сторонам, я снова подошёл к тётушке Бра:

- А все дети, что обучаются здесь, тоже прошли такой ритуал?

- Нет, что ты! Этот ритуал предназначается только для однозначных друзей семьи. А это, сам понимаешь, накладывает обязательства и на нас и на них. Не все родители захотят отдать своего ребёнка в другой дом под условием такого обряда. Дети же находятся в левом крыле, которое воспринимается домовым как гостевой дом, типа твоего в маркизатстве.

Я поблагодарил тётушку Бра и отошёл к Георгу. Он как раз закончил разговор со своим двоюродным дядей Францем де-Ласси. Я отвёл Георга немного в сторону:

- Барон Тодт, когда Вы намерены провести ритуал обручения с моим опекуном?

- В следующую субботу, первородный Ривас.

- А зачем так долго ждать? Я, конечно, понимаю, что совмещать наше представление обществу и ваше обручение не совсем правильно и допустимо лишь в немногих случаях, но думаю, что эта суббота для вашего обручения значительно лучшая дата.

- Но к этой субботе ещё ничего не будет готово!

- Барон Тодт, если Вас смущает приём по случаю вашего обручения, то я не вижу препятствий организовать обручение в вашей местной часовне в эту субботу, устроив рядом с ней фуршет, а приём по этому случаю - в следующую субботу.

- Но...

- Кроме того, барон Тодт, я прошу Вас, позволить мне оплатить дополнительные расходы, возникающие из-за этого моего предложения. Не беспокойся, Георг, я ещё в маркизатстве переговорил с управляющим и он предоставил довольно значительную сумму в моё исключительное распоряжение.

- Но...

- Успокойте свою совесть, я поступаю так исключительно из своих собственных интересов. Неопределённый статус Марии позволяет спекулировать на моём статусе в этом доме и вообще в Тхиудаланде.

- Но...

- Марию я беру на себя.

Георг расхохотался:

- Первородный Серж Ривас, с Вами просто невозможно спорить! Кто бы сказал, что меня всего за минуту положит на обе лопатки десятилетний ребёнок! Да уж, не завидую я тому, кто рискнёт вставать у тебя на пути, Серж.

Посмеявшись вместе с Георгом, я направился на поиски Марии. Она нашлась в компании жены родного дяди Георга, Марлен, баронессы Витт и её дочери Клариссы. Извинившись перед дамами, я отвёл Марию и огорошил её известием, что её обручение разбивается на две части: сам ритуал - в эту субботу, то есть через два дня, а приём по поводу обручения - через неделю. Я говорил об этом, как о свершившемся факте, нагружая её мозг мыслями о платье, аксессуарах, сопровождающих и прочем, чтобы она не вздумала поставить под сомнение сам факт того, что ритуал пройдёт уже так скоро. Пока она не опомнилась, я практически отволок её к тётушке Бра, которая удачно стояла в окружении сразу четырёх женщин. Очевидно, делилась своими впечатлениями о поездке. Озвучив, при ошеломлённом непротивлении Марии, перед такой представительной компанией мысль о ритуале, я, фактически придал этой идее силу закона и отрезал и для Марии и для Георга, пути к отступлению.

Примерно через десять минут вошедший слуга объявил об обеде. От него я отказался, согласившись лишь на то, чтобы мне доставили в комнаты поднос с чаем и лёгкими закусками. Вскоре после этого, я ушёл в свои комнаты, отдохнуть до ужина.

Глава 14.

Очевидно, устал я гораздо больше, чем думал, поскольку уснул прямо в кресле, даже не притронувшись к чаю. Добудились меня не без усилий.

Как меня и предупреждали, к ужину компания расширилась, обнаружились новые лица. Это во-первых соседи Тодтов, как из тех, чьи дети обучались сейчас в замке, так и из тех, кто приехал просто по-соседски. Был и учитель. Ну, и конечно же, дети. Вновь пошла процедура представления. Если соседи были отправлены в память вслед за родственниками Тодтов без какого-либо разбирательства, то об учителе и детях я постарался сразу составить какое-то мнение. Анжела Тодт, взявшая на себя роль чичероне для меня в ходе этого знакомства, немного рассказывала о каждом из них. Итак:

Господин Карл Лейненс - учитель гимнастики, этикета и танцев. Неодарённый. Очень высок и худ, производит впечатление физически сильного человека. На вид ему лет сорок пять. Глаза тёмно-карие. Абсолютно лыс. На лице застыла маска приветливости.

Родовитый Ричард де-Ласси, сын двоюродного дяди Георга, Франца де-Ласси. Темноволосый пухлый мальчик одного со мной возраста, очень застенчивый. Лучший ученик по чистописанию и языкам. Резерв одна целая, одна десятая единицы (Ура! Наконец-то хоть кто-то с резервом меньше, чем у меня).

Благородная Тереза Тодт, родная племянница Георга. Озорная девчушка девяти лет, способная болтать без умолку и танцевать без устали. По танцам - лучшая. Резерв ноль целых восемь десятых единиц.

После представления господин Руж изложил мне примерное расписание:

Подъём в восемь, в восемь часов двадцать минут начинаются занятия по гимнастике.

Завтрак в девять часов тридцать минут.

В десять ноль-ноль начинаются занятия по предметам.

В двенадцать часов пятьдесят минут начинается обед.

С четырнадцати ноль-ноль занятия продолжаются.

Начиная с пятнадцати часов пятидесяти минут наступает личное время учеников. Они могут посещать дополнительные занятия, заниматься самостоятельно тем, что не запрещено, отдыхать.

В двадцать ноль-ноль ужин.

Отбой в двадцать три ноль-ноль.

В субботу проводятся только занятия по гимнастике.

Воскресенье - выходной.

Все учителя знали несколько языков и в школе чередовались дни дойча (самоназвание жителей Тхиудаланда - дойчи), галльского, бритстанского языков (ради справедливости, стоит заметить, что эти языки очень сходны между собой). Кроме того, в качестве дополнительных занятий давались уроки прочих языков, сам господин Руж преподавал спинский. К слову, я неплохо знал и галльский и бритстанский и спинский и даже латынь. Дойч - немного похуже, но не принципиально. Так что единственными европейскими языками, с которыми у меня были отношения на "Вы" оставались эллинский, дженмаркский, и два родственных кельтский и эвелинский. В Оногурии большая часть населения разговаривала на дойче, а в Элувайтии - на латыни.