Два сапога – не пара - Вита Алая

— Нет, не знаю, — заинтересовалась Альбина.

— Это из ирландского фольклора, — подсказал Макс, который с детства любил сказки. — По легенде, он радостно вскрикивал, когда на него садился будущий король.

— Ну, насколько я понял, всё было немного не так, — осторожно поправил Шац.

— А как? — допытывалась девушка.

— В общем, это была крупная глыба гемадила. Она нехило так начинает сдвигать восприятие того, кто к ней прикасается. Причём, чем дольше, тем хуже. А на ней надо было просидеть три дня. Шиды хотели подвоспитать наших предков, дав настоящую власть хотя бы королю. А для этого в короли надо было выбрать человека выдающихся ментальных способностей. Но мало кто выдерживал сопутствующее состояние сознания. Либо сразу выметались, либо упорствовали и сходили с ума. То есть, это кандидаты кричали. Так что всё было наоборот.

— И как же легенда перевернула всё с ног на голову? — удивилась Альбина.

— А вот этого я не знаю, — пожал плечами Гедеон. — Разве легенды не всегда перевирают, как всё было на самом деле?

— Погоди-погоди, — вдруг нахмурилась девушка. — Шиды что, выходит, пытали древних ирландцев?

— Да какое пытали? — искренне удивился Шац. — Ты сейчас объяви, что президентом станет тот, кто высидит три секунды на электрическом стуле под напряжением — и посмотришь, сколько дурачья полезет на верную смерть.

Тут он прав. Макс поёжился от неуютной мысли о том, что вот они, люди шастают по разным мирам, полагая себя этакими светочами прогресса, имеющими право поучать и опекать, не говоря уже о том, чтобы выкачивать ресурсы… А тем временем «дикие» фэйри, которых лишь чуть больше ста лет назад сочли чуть ли не блаженными, смотрели на людей ещё пару тысяч лет назад, как на отсталый народ. И, судя по всему, надежд их оптимистов человечество до сих пор не оправдало…

— И теперь он разочарован? — спросила Альбина, словно прочитав мысли Учителя.

— Ну, не то чтоб совсем, — ответил Гедеон. — Иначе, думаю, нам бы не помогали. Но да, они решили, что люди в целом по-прежнему не готовы. И эту каверну будут серьёзно защищать…

Он немного помолчал и снова загорелся какой-то идеей, которую сразу же выложил, не таясь:

— Кстати, если подумать, шиды поступают так же, как вы сказали, Максим Архович. Наши ведь тогда даже не поняли, что их выперли. Потому что шиды использовали свою сильную сторону — влияние на разум. И никакая техника не помогла, потому что ею ведь управляют люди. Найти бы ещё такое же явное преимущество против министра ММД!

— Найдём обязательно. Не обязательно такое же явное, — ответил Макс, зачарованно вглядываясь в даль.

Вид был, конечно, красивый: дикая природа, насколько видит глаз; островки различных цветов, стайки бабочек над ними; да ещё и облачный покров на горизонте окрасился в морские тона — видимо, близился закат. На Земле хоть и разобрали кошмарные муравейники двадцать первого века, зато уютные городки, отделённые лишь небольшими лесополосами, покрывали теперь почти всю планету, так что зрелище первозданной дали стало роскошью, доступной лишь в заповедниках. Но преподаватель устал стоять. Он огляделся, присел на склон с видом на мёртвое дерево и поманил студентов последовать своему примеру.

— Давайте тут обсудим дальше, чтобы не мешать хозяевам. Альбина, ты рассказывала, как действует инфомагия, пока мы не отвлеклись. Сейчас у нас оперативная задача номер один — вырвать Коха из-под влияния Краузе. По этой теме есть что полезное?

— Так, погодите, сейчас соображу. Просто это не как в учебнике информация. И не как фильм смотреть, а… сложно объяснить. Нелинейно всё. Словно мне трёхмерную книгу в мозг загрузили. И нужно её как-то полистать, чтобы найти нужный рецепт…

Девушка облизала пересохшие губы и они так аппетитно заблестели, что дракон Макса взбудораженно завилял хвостом. Который был тут же припечатан обратно. Иногда с магической сущностью приходится вести себя, как с обычным котом: тупо стоять на своём, пока он не прекратит попытки вспрыгнуть на стол.

— В общем, как и сказал Гедеон, изменения первичны, их нельзя отменить. Но можно перебить другим влиянием. Только лучше пусть оно велит вернуться к исходному состоянию. Если прошло немного времени, психика будет ещё стремиться в положение, которое нажила естественным путём. Потом она будет вынуждена адаптироваться. Но если начать «перетягивать канат», склоняя человека на какую-то третью или четвёртую сторону, он просто сойдёт с ума.

— То есть, нам нужно заменить гемадил Краузе своим гемадилом, подчинённым кому-то из нас? Точнее, из вас. Я ведь не могу…

— Можете! — перебила Альбина. — Гедеон же запечатлел свой камень, даже не зная, что делает. А если это был его прадед или тот… та, кто подарила ему этот портрет — и подавно. Способности к инфомагии у Гедеона развились уже позже из-за ношения медальона. Как и у меня, наверное. А для меня талисман создавал кто-то из предков. Возможно, даже сам прапрадед. Хотя скорее прапрабабушка, раз она завела традицию передавать его детям как оберег. В общем, тут достаточно искренне захотеть. Но вам Эаолай точнее покажет и подскажет.

— Ладно, это про собственную защиту. А как подчинять чужой камень себе?

— Да точно так же. Просто захотите, чтобы человек, носящий этот камень, делал то, что нужно вам, а не ему.

— Звучит как не очень честная игра, — скривился Макс. — Тем более, ты недавно сказала, что лучше просто вернуть жертву в исходное состояние.

— Ну да. Но вы спросили, как подчинять. А для того, чтобы зачаровать талисман для другого, не обязательно его себе подчинять. Достаточно искренне желать человеку добра… М-да, бизнес на этом не сделаешь. Но так даже к лучшему.

— Получается, Краузе так искренне желал всех подчинить? — с отвращением спросил Гедеон. — Надо же, а казался таким… положительным, правильным.

— Показать собеседнику то, что он хочет видеть, — тоже способ управлять им, — заметил Макс.

И тут же подумал — а не этим ли он сам занимался полжизни со своей маской «звезды»? Безусловно, в какой-то мере мама была права: не повлияешь ты на других — повлияют они на тебя. И во многом эта личина была защитной. Но не нравилось ли ему обожание и восхищение, которые она зачастую вызвала у менее уверенных в себе? Хотя, по сравнению с Краузе, Макс, конечно, просто