Потоп (СИ) - Алексеев Александр

Моя речь всем очень понравилась, но когда дело дошло до выделения войск для похода на Вену, то многие впали в ступор. В конце концов, Англия пообещала финансовую помощь и поставку мушкетов, пушек и пороха; Франция согласилась дать трёхтысячный конный отряд; Голландия, в случае капитуляции Испанских Нидерландов, была готова направить флот и десант в Средиземное море, как впрочем Англия и Франция; Дания тоже грозилась отправить флот с голландцами, а для похода на Вену выделяла трехтысячный отряд пехоты; шведы наконец-то разобрались с Герцогством Варшавским и обещали послать на Прагу и Вену пятнадцатитысячную армию.

Но, обещать не значит жениться. Мы и сами должны хорошо подготовиться. Нужно будет объявить рекрутский набор в Пруссии. Эти новые полки сядут гарнизонами в захваченной нами части Германии и будут собирать с местных продовольствие и фураж для русской армии. Думаю, что пруссаки на такое участие согласятся. В России тоже нужно закончить обучение в запасных полках и прислать пополнение в действующую армию. Письма в Москву я отправил ещё месяц назад. Должны прислать по пять тысяч в каждую из четырёх Дивизий. Вот тогда можно будет и наступать.

Три наши Дивизии полтора года назад закрепились на линии Лейпциг-Дрезден-Вроцлав. Идти вперёд, имея ненадёжные пути снабжения, было безумием. Поэтому, всё это время с врагом шёл обмен булавочными уколами и налётами на чужие территории. Мы, например, смогли вывезти серебро с одного из имперских рудников. Добытые деньги позволили Дивизиям расплатиться с местными по векселям, что способствовало улучшению отношений.

Война приносила не только убытки, но и прибыль. На наших новых территориях и в германских землях то тут, то там открывались склады Меховой Компании и российских торговых кумпанств. Взрывной рост торговли усилил приток налогов и пошлин в казну. Другое дело, на что всё это богатство тратилось. Царица Дося и губернаторы приобщали столичный народ к развлечениям, устраивая ассамблеи и театры для богатых и ярмарки с гуляниями для бедных. Это нормально. Но вот тратить царице десятки тысяч рублей на соколиную и псовую охоту для утехи бояр, на десятки новых платьев и пар туфель для ассамблей, на содержание стада фрейлин и табуна царской обслуги, на строительство очередного дворца, на закупку «красивых же» драгоценностей — это выше моего понимания. Страна ведёт войну, от которой зависит судьба народа, а мы мешки с золотом тратим на всякую ерунду.

Правда, не все деньги тратились бездумно. Были в казне статьи расходов на армию, флот, на царские мануфактуры. Повсюду на трактах строились новые «твёрдые» дороги. В новых городских кварталах, строящихся на пустырях или взамен выгоревших, дороги были широкими — не меньше десяти сажен. Так что при пожаре пламя вряд ли перекинется с одного квартала на другой. Москва теперь строилась не абы как, а по царскому(моему) плану.

Но, вернуться в Москву пока нельзя. Нужно быть в войсках, чтобы не проворонить победу. У нас нет преимущества по численности войск. Поэтому нужна концентрация на направлении главного удара. Сейчас главная задача — отрезать от Вены Рудные горы с серебряными рудниками(деньги). А ключ к этим горам — Прага. Вокруг этого города в Богемии сосредоточено пятидесятитысячное имперское войско. Точнее, там всего несколько полков из Вены и Мюнхена, а всё остальное — винегрет из отрядов саксонского курфюрста и молодого польского короля Владислава. Нужно ударить, пока Вена не прислала помощь. Конец июня, максимум начало июля. Я сам лично и разработаю план наступления.

Несмотря на то, что к Праге в течение года постоянно приходили новые отряды, пополнявшие войско противника — за год численно оно не выросло. Как было пятьдесят тысяч, так и осталось. Антисанитария и болезни выкашивали в это время солдат из любого войска похлеще картечи. А ещё дезертиры. Когда вы идёте на войну посражаться и пограбить — то это одно, а когда вас морят плохой едой, заставляют ходить строем и на скорость палить из мушкета — это другое. Ведь можно же, прихватив казённый мушкет, пойти на большую дорогу и найти ватагу разбойников, которые будут рады пополнению и не будут заставлять ходить строем. В наших Дивизиях и с заболеваемостью и с дезертирством больших проблем не наблюдалось. Солдаты получали всё что положено в срок и уходить с хорошего питания и жалования в лес желающих не было.

В позапрошлом году осенью в Магдебурге началась чума. Наши дивизии выставили оцепления на дорогах и лекари на расстоянии осматривали каждого беженца снявшего с себя одежду. Всех подозрительных, по моему настоянию, отправляли в палатки на карантин и заставляли сжечь все свои вещи. Так удалось предотвратить распространение заразы в Польшу, Пруссию и Литву, где на дорогах тоже стояли карантинные заставы.

А вот соседним Саксонии и Богемии не так повезло. Чума за год выкосила там десятки тысяч человек. Имперская армия, по слухам, тоже потеряла несколько тысяч. Ни о каком наступлении во время эпидемии и речи не шло.

Вчера в Риге я съездил на могилу матери и встречался с дедом Альбрехтом. Он уже не такой шустрый, как десять лет назад. Годы берут своё. Он предложил перенести столицу губернии из Петербурга в Усть-Лугу или в Ревель. Вода прошлой осенью на Неве поднялась больше сажени(2,13 м). Мануфактуры, городские кварталы и казармы не пострадали. Их строили выше уровня в полторы сажени. А вот лачуги бедноты и склады купцов у берега — затопило. Убытки у людей огромные. Губернской казне пришлось оказать помощь. А ещё место у Невы влажное. Гнилые болота рядом дают нездоровый дух. Морской фарватер к порту сложный и мелковат. Крупные корабли встают на стоянку за несколько вёрст от порта. Недаром Финский залив с моей прошлой жизни русские моряки прозвали «маркизовой лужей» в честь одного из морских министров Российской империи маркиза де Траверсе.

Дед захотел присоединить к малонаселённой Петроградской губернии богатую Эстляндию. Что ж, в его словах есть резон. В Ревеле уже есть всё что нужно: крепость, морской порт, верфь, мануфактуры, мощёные дороги, каменные здания, школы и гимназия, даже типография имеется. Рядом университет в Дерпте. Проблем с чиновниками для губернских коллегий не будет. Понятно, деду хочется на всё готовенькое. Шведский гарнизон окончательно уйдёт из Ревеля этой осенью. А что? Дед в губернаторах неплохо справлялся. Да и понять элиту Эстляндии ему будет легче, чем назначенцу из Боярской Думы. А это дорогого стоит. Нужно наладить связи и торговлю с Курляндией. Уж с этим то дед точно справится. Всё, решено. Пишу Указ об объединении Эстляндии и Петербургской губернии в Чудскую губернию. Царица подпишет, а Дума с Собором согласятся.

Сказал деду о своём решении, он обрадовался, как ребёнок. Видимо жизнь в Петербурге основательно его достала. А в Ревеле и курляндцы часто бывают, да и порядки там более понятные для него(немца). Я окончательно отменил крепостное право в Курляндии. В российских губерниях сейчас такое не пройдёт. И царица, и Боярская Дума будут против. Я перевёл разговор с дедом на морские дела. С нашим флотом на Балтике и в Атлантике было всё нормально. Крепкие корабли, хорошие капитаны, опытные матросы. Беда была в том, что почти половина капитанов и матросов — иностранцы, приехавшие в Россию заработать. Нужно призывать на флот русских рекрутов, которые не боятся воды и умеют ставить парус, грести и плавать в воде. А то понабрали сначала кого попало и пришлось с кораблей чуть ли не половину приписанных на землю возвращать. Боязнь воды и морская болезнь. С такими моряками по морям не походишь.

Поговорили с дедом про новшества в строительстве кораблей. Я передал чертежи новых обводов фрегатов и баркентин, повышающие их остойчивость. Обратил внимание на скрепление элементов мачт и рангоута(устройства для постановки парусов) железными обручами(бугелями). Каждый второй шпангоут(поперечное ребро корпуса судна) на корабле теперь делали двойной величины для увеличения прочности. Почти на всех типах военных кораблей появились стаксели — паруса, расположенные между мачтами. Они позволяли кораблю брать острее к ветру, обеспечивая тактические преимущества в бою и большую безопасность в плохую погоду.