Интимная жизнь элиты - Евгений Осипович Белянкин

дождям. Да и жизнь там покруче. Впрочем, у меня есть предложение…

– Какое? – встрепенулся Максим: он, конечно, понял, что Кеннет имел дело с разведкой. И сам подумал, что, завербовав британца, он способен «нагреть руки»… Только кто кого переиграет?..

– Я помогу тебе сделать деньги. И даже не фунты стерлингов, которые сейчас дешевеют, а доллары. Переберешься в Англию и вместе создадим бизнес. В этом смысле есть шикарная идея…

– Для меня это все неожиданно… Надо, Кеннет, подумать…

– Максим, это шанс! Не упускай его. У тебя жена молодая! А что даст возвращение в Москву?

Они проговорили всю ночь. Заснули только под утро, когда комната залилась оранжевым северным светом.

– Только условие, – сказал Максим. – Баш на баш…

Кеннет обрадовался и обнял Максима.

– Будь спокоен, дружище. Я тебя не подведу.

В Хельсинки его встречал Павел Цветков.

– Наклевываются интересные вещи, – заметил Максим. – Но все потом…

Цветков был в равных служебных отношениях и не пытался выпытывать – негласный закон разведки.

Но Максим сразу приметил, что Павел чем-то недоволен.

– Мне не нравится эта чехарда, – признался в машине Павел. – Мы здесь, как подготовительные ясли. Пришлют – обкатаем и привыкнем к нему. Глядь, депеша: откомандировать!

– Значит, меня опять в Москву?

– В том-то и дело… Лондон.

Максим застыл, пораженный.

– В Англию? Ты не ошибся? Прочти еще раз шифровку. Напутали. Это точно, Павел…

– Нет, я еще не ослеп.

Глава 50

Окурок сплюнул на пол и растер его ногой.

– Профессор на месте. И папки с расчетами у меня. Что дальше?

– Дальше в Москве все провернули. Связи и деньги откроют любые двери. И ты, Окурок, не кипи. А то самовар перегреется.

– Возможно. Но без грошей его не отдам.

– Ты получил мало?

– Разве это деньги? Это же знаменитый физик. В Америке за него…

– Загонят по крупной цене, тебе-то что!

– Как что? Вся черновая работа на мне, а деньги чистоганом получат они. Мило!

– Он босс!

– А я кто? А я бизнесмен. Так что это тоже мой бизнес!

– Документы, все остальное, вплоть до билета – все в порядке, а ты… Срываешь операцию! Он же на самолет не попадет…

– Профессор мой и ничей больше! К тому же, как ученик, я его предал… Так что пусть гонят ту сумму, что я назвал… мне и моим корешам.

– Не шути, Окурок. Как бы не нарваться!

Конопле звонил из Чикаго сам Пантера.

– Я готов встречать. Как груз?

– Неувязка получилась. Кое-кто недоволен: маловато…

Пантера заскрежетал зубами.

– Не дури. Сорви только! Я жду рейсом на Нью-Йорк во вторник. Все. Точка.

– Окурок, открой – это я. Принес «капусту», которую ты просил…

– В долларах?

– Все в ажуре.

В спальном районе Новосибирска ночью с балкона был выброшен человек. Им оказался бывший студент университета. Ему повезло – зацепился за дерево. Он был еще жив, и его отвезли в больницу.

А на рассвете в хирургическое отделение ворвались четверо в масках. Ночной персонал спал. Люди в масках нашли палату, где находился студент, и задушили его полотенцем.

В Америке обычная ночь. В небольшом китайском ресторанчике накурено. Здесь не пили крепкие напитки. Но здесь, как решил Егор, много занимались словоблудием.

– Я считал, что физики – народ серьезный, – говорил Егор Эверту. – Чем-то похожи на подвижников. Вспомним русского Сахарова.

Эверт усмехнулся.

– Подвижники они в творчестве, а в жизни они дети, которых можно легко обвести и обмануть.

Егор подумал о том, что в этой компании самый разумный человек – это Эверт. «Неужели это элита, на которую тратятся большие деньги! В науке – гении, таланты, а в быту – детский сад…»

– А как они с бабами?

– Да никак, – вдруг честно заявил Эверт. – У них голова забита протонами – только не сексом…

– Все сублимируется?

Эверт улыбнулся.

– Это сложная проблема. Мы здесь ее все равно не решим.

Взглянув на доброе, мягкое лицо Эверта, Егор сказал себе: «Этот человек мне нужен».

– Эверт, – мягко проговорил он. – Я нуждаюсь в твоей помощи…

Эверт приблизил лицо к Егору – в глазах стоял возбужденный блеск:

– Понимаю. Беспредел. И пройти мимо… я тоже не мог бы…

– Завтра могут выкрасть тебя… или кого-то из твоих друзей, – ожесточенно сказал Егор. – Раньше крали формулы, расчеты – теперь самих физиков…

– Мир становится все гуманней, – заметил Эверт. – И изощренней.

– Ну как, ты согласен помочь?

– Я познакомлю тебя с Дианой Кипренской, – согласно кивнул Эверт. – Она из знаменитого рода русского художника. Милая женщина. Была замужем за физиком. Затем ушла. Теперешний муж – сенатор. Думаю, она бы пригодилась.

Глава 51

Аллен получил шифровку от Майкла Стегнера.

«Знакомства с элитой одобряем. Было бы неплохо создать более глубокие отношения с семьей Болотина. Если его жена руководит фармакологической фирмой и на базе завода, занимающегося биологическими разработками, то необходимо уточнить и выяснить степень ее осведомленности»…

Аллен Оливер и сам приложил все усилия, чтобы оказаться близким Юлечке.

«Юлечка» – это Болотин. Тот самый помощник президента, который говорил, что его статус запрещал ему заниматься коммерческой деятельностью, но жена (она же не помощник президента!) – ей сам бог велел заниматься коммерцией. Она в своем поведенческом опыте унаследовала все, что делало человека бизнесменом. Активная дочь активного номенклатурного клана (в прошлом: отец – министр, а дядя – секретарь обкома), она имела хороший экономический опыт, и теперь со свойственной ей энергичностью руководила фирмой, выпускающей дефицитные лекарства, а в один прекрасный вечер, когда Аллен с Юлечкой наслаждался приятными телами девочек в сауне, Геннадий Евсеевич вдруг вспомнил о жене:

– Понимаешь, я дурак! – и он ударил себя по лбу. – Сегодня у нее, по-моему, день рождения! – Он еще раз ударил себя по лбу. – Точно, как же я забыл… Она меня съест с потрохами.

Он жестче обмотал себя цветастой простыней. Глаза его вдруг ожили.

– Одному возвращаться нельзя. А с тобою можно! При тебе не посмеет – смягчится… Все, Аллен, решили!

– У вас теперь гости?

– Какие гости! Она не любит гостей. Это же семейный праздник!

Быстро собрав свои вещички, они рванули на шикарном БМВ к Болотину домой.

– Геннадий был прав: никаких гостей. Только жена Виолетта Карповна да их шестнадцатилетний сын Ефим – веселый, с лучезарными глазами мальчишка.

– Вот, наконец заявился и папа, – строго сказал Ефим. – Ма, давай шампанское!

Ветка, как обычно дома называл Виолетту Болотин, была в роскошном, облегающем ее сдобненькие бока платье, вышла из кухни с раскрасневшимся лицом.

– А я думала, что ты где-то заночуешь…

Геннадий мельком взглянул на часы.

– Ветка, ну зачем так плохо думать… Я же вовремя.

Все расселись за круглым столом, уставленным