Солянка-2 - Тимур Сытников

вырастить новые губы и язык охраннику, нужно было поочередно наносить гель на различные клетки. Получалось что-то вроде конструктора, где поочередно выращивались нервы, сосуды, кожа и так далее.

Болванчик закончил разворачивать установку с биогелем и протянул Гренуа тонкую длинную иголку, которая была соединена тонким шлангом с аппаратом. Сам же болванчик взял в руки такую же иголку, но на конце которой находилась мини видеокамера. Изображение с нее выводилось на монитор, который висел над столом. Вставив иглы в рот несчастному пациенту, оба уставились на монитор. Теперь Гренуа мог давать команды о том, куда двигать камеру, а сам распылял биогель в нужные места.

Болванчик справлялся отлично, а потому я вновь отвлекся на размышления. Единственным ответом, который мог бы объяснить все, что я видел вокруг себя, был вариант, что все происходящие, это большой эксперимент над людьми. А все это производство, это так, антураж. Или даже вполне себе часть эксперимента. Я вспомнил названия тех лекарств, которые мне назначили в первый день и тут же понял, что совершенно не знаю их назначения. В моей памяти отсутствовали какие-либо сведения о них. Как и не было сведений об микроделите.

Операция, тем временем, подходила к концу. На моих глазах у охранника вырос новый язык, зубы, затем губы. Дыхание стало ровным, кожа вновь обрела розовый оттенок. Гренуа убрал иголку, я заглушил болванчика и вернул контроль над телом. Гренуа критично осмотрел охранника еще раз, а затем протянул мне свою иглу.

— Думаю, ми тут закончили. Все остальное, доделает естественная регенерация. А нам можно сворачиваться. Я пойду в офис, дам команду охране вивести отсюда пострадавшего, пусть теперь им занимается врач из внешнего контура. А ви, Пятий, соберите всю аппаратуру и произведите обслуживание. Как закончите тут, зайдите ко мне в офис. Кстати, ви неплохо справились. Я был приятно удивлен. Конечно, ви получили навик от блоков памяти, но все равно, первое время у всех происходят заминки, поскольку отсутствует мышечная память. Ви же действовали без заминок.

— Спасибо, профессор. Мне очень понравилось помогать вам во время операции. Скажите, а есть возможность стать вашим ассистентом на постоянной основе?

Глава 14

Я сидел на полу и отмывал успевшую засохнуть кровь. Поддержание чистоты входило в мои обязанности, как ассистента Гренуа. Вообще, в мои новые обязанности входило много чего, но сейчас первоочередной задачей было очистить кабинет и приемную от крови. Должность ассистента мне досталась без особых проблем. Хотя, я подозревал, лишиться я ее могу, так же без особых проблем. Выкачать из меня все знания и навыки, было делом двух минут. Даже инструкцию по моим обязанностям, которую Гренуа загрузил мне после того, как одобрил мысль оставить меня ассистентом на постоянной основе.

Выжав пропитанную кровью тряпку в ведро, я сполоснул ее в воде, после чего продолжил отмывать пол. Болванчик просился перепоручить работу ему, но я заглушил его. Сделал я это из опасений, что если болванчик будет часто получать волю, то сможет выйти из-под контроля. Впрочем, работа не требовала особых мысленных усилий, поэтому я мог спокойно думать о своем. Заодно подслушивать разговоры, которые доносились из кабинета Гренуа.

Разговоры он вел с другими пациентами, которых ему приводили в течении дня. Я имел минимальный доступ к информации о них, но из того что было, я мог делать определенные выводы. Например, я мог посмотреть на карте пациента срок его нахождения в центре реабилитации. Очень быстро стало понятно, что месяца в центре хватает, чтобы человек полностью превращался в болванчика. Те же, чей срок прибывания был меньше, еще могли сохранять свое сознание. Это было хорошо заметно по тем ответам, которые давали пациенты, на вопросы, что задавал Гренуа.

Мигнул дежурный сигнал на стене, это означало, чтобы я открыл входную дверь и вызвал очередного пациента. Сам же Гренуа в этот момент выводил из кабинета предыдущего. Это был пациент с двухмесячным стажем пребывания в центре реабилитации. Он все время восторженно благодарил Гренуа за то лечение, которое тот ему предоставил. Гренуа в ответ благодушно улыбался и делал скромный вид.

Я взглянул на список. Номер следующего пациента был сорок седьмым. Открыв дверь, я громко выкрикнул номер. К дверям двинулось двое охранников, которые вели пациента с закованными наручниками за спиною руками. Его лицо украшали свежие синяки и ссадины. При этом, он еще и прихрамывал на одну ногу. Сделав пару шагов в сторону дверей, пациент остановился. Охранник его подтолкнул вперед, в ответ пациент пнул охранника ногой в коленку. Охранник взвыл, но не растерялся, а выхватив дубинку, ударил ею пациента по голове. Второй охранник тоже не остался в стороне, добавив своею дубинкой удар в печень строптивого пациента. Тот сложился, упал на колени и опустил голову вниз, пытаясь отдышаться. Его рывком подняли и потащили вперед.

Я отступил в сторону, пропуская их внутрь приемной. Строптивый заключенный к этому моменту отдышался и вновь поднял голову, оглядываясь по сторонам. Внезапно он замер и с изумлением увидел ту кровь, которой была залита вся приемная. Он попятился, но его тут же вновь толкнули вперед охранники. В это же время, выходивший из кабинета пациент, даже в упор не замечал кровь. Гренуа похлопал его по плечу и сделал знак охране.

Один из охранников подошел ближе и подхватив продолжавшего изливать благодарности пациента под руку, вывел его в коридор. Я закрыл дверь, после чего вернулся к ведру и тряпке, продолжив уборку. Смывая кровь, краем глаза я наблюдал за тем, как станут развиваться события. Пациент немного пришел в себя и теперь смотрел на Гренуа с неким вызовом, но явно растеряв долю своей уверенности. Гренуа же не стал уводить пациента в свой кабинет, видимо так же заметив, какой эффект на него производит вид крови.

— Я вижу, что ви так же продолжаете упорствовать, Сорок Седьмой. Хотя я вам уже неоднократно объяснял, что это не к чему хорошему, для вас не приведет. Видите эту кровь? Тут кровь четырех человек. Три трупа и один тяжело ранений. Такая цена упрямства такого же пациента, как ви. Скажите, что это наша вина? Нет, нашей вини тут нет. Ми предоставили все условия для того, чтобы человек, которий все это натворил, мог излечиться. Вместо этого, он предпочел устроить бунт. Убил охранника, хотя, вас это вряд ли расстроит. Но при этом, он убил другого пациента, которий как раз таки хотел жить и приносить пользу обществу. Спросите, кто бил третим? Так сам пациент и