Князья Севера - Маркус Кас

Рука снова начинает болеть и поднимается температура. Тяжело вздыхаю и включаю фонарик, светя в темный угол. Луч прорезает мрак и упирается в камень. Я рыщу по нему и вижу провал, уходящий вниз.

— Ну что, хозяйка горы, примешь? — усмехаюсь я, вспомнив древнюю детскую сказку.

Вроде в ней все хорошо закончилось. Бросаю прощальный взгляд на совсем потускневшую дыру наверху и иду вниз.

В любом случае надо двигаться. Либо здесь есть другой выход, либо… Будет мне шикарный саркофаг из целой горы.

Ход то расширяется, то сужается. Временами приходится идти, пригибаясь. Несколько раз я прохожу пещеры, небольшие и гулкие. В них мои шаги разносятся словно по всей горе, затихая где-то глубоко внизу.

В эти моменты я замираю, слушая эхо и кто на него ответит. Но, к моему счастью, ответа не следует.

Воздух становится холоднее и тяжелее, уклон небольшой, но я чувствую что спускаюсь все глубже. Никаких ответвлений на пути не встречается, так что выбора у меня нет, только прямо. Несколько раз ловлю себя на том, что чуть не запускаю поиск. Темнота, сырость и холод начинают раздражать.

Еще и в самых узких местах откуда-то вылезает клаустрофобия. Я начинаю представлять какое количество тонн камня над моей головой и ловлю легкую паническую атаку, начав задыхаться.

Помогает перекус и мат. Родной и русский, он лихо уносится вниз. Это придает мне заряд бодрости и улучшает настроение.

Хватает его ненадолго. Я иду уже хрен знает сколько времени и, вероятно, спустился ниже уровня моря. Похоже, придется возвращаться назад.

И, когда я прохожу очередную пещеру и снова попадаю в широкий длинный проход, уже более ощутимым уклоном ведущий вниз, решаю, что идея была плохая. Плечо горит, ноги гудят и накатывает усталость.

Я останавливаюсь в задумчивости. Жаль потраченного времени и все еще тлеет надежда, что пройдя такой длинный путь, я почти добрался до цели. Но разум настойчиво подсказывает, что лучше идти обратно, пока есть силы.

И тут фонарик мигает. По спине пробегают мурашки. Хтонь, если я сейчас останусь без света и мне придется столько же возвращаться в полной темноте, я точно свихнусь.

Свет гаснет, всего на долю секунды, но я вздрагиваю, чуть не выронив фонарик из руки. Трясу его и яркость возвращается в норму. Фууух. Нет, это точно была плохая идея.

— Ну на хрен! — приободряю я сам себя и разворачиваюсь в обратную сторону.

Нога проскальзывает на мокром камне, я хватаюсь за стены, вляпываясь во что-то влажное и мягкое, стряхиваю с пальцев непонятную слизь. Даже не пытаясь разглядеть, что это было, вытираю руку о штаны и делаю несколько уверенных шагов.

Шурх. Звук, неожиданный и отчетливый, раздается за моей спиной. Застываю. Шууурх. Нет уж, я не буду оборачиваться. Терпеть не могу ужастики, но там дичь начинает происходить именно в тот момент, когда пытаются понять, что же прячется в темноте.

В жопу. Я шагаю дальше, немного нервно и чуть подпрыгивая. Надеюсь, это выглядит устрашающе. Ну или хотя бы с таким психованным не захотят связываться. Сзади все стихает.

Пока выбранная стратегия работает, ускоряюсь. Свет дрожит и скачет по темным сводам, а я молюсь богам, чтобы там не попалась чья-нибудь мерзкая рожа.

Шурх. На этот раз шорох отдаляется, но вместе с ним что-то плюхается в одну из луж на полу. И звучит цокот коготков. Мать твою! Я припускаю, наплевав на устрашение своим сумасшествием.

Если тут кабаны размером с мамонтов, то какие крысы? Если это крысы… Я бегу, спотыкаясь, беспорядочно хватаясь за стены, фонарик скребется о камень. Мурашки несутся вместе со мной и даже, кажется, опережают. Дыхание сбивается, воздуха не хватает и в боку начинает колоть.

Кровь стучит в ушах и я не слышу звуков преследования. Бегу я так долго, как могу. Пока окончательно не выдыхаюсь. Оторвался? Ну вот он, момент истины.

Оборачиваюсь я резко и с вызовом выставляю перед собой нож. Быстро машу рукой, направляя луч света во все стороны. От этого мельтешения начинает кружится голова.

Так, соберись, Игорек. Глубокий вдох и рука перестает дергаться. Медленный выдох и сердце немного успокаивается. Кап. Я высвечиваю блестящую от воды стену. Просто откуда-то сверху неторопливо льется вода.

Свет фонаря выцепляет довольно много пространства. И там никого нет. Хтонь, может мне задом идти? Я пячусь, но через пару шагов плюхаюсь на задницу, опять отбивая многострадальный копчик.

Еще и штаны намокают, тут же обдавая холодом.

— Есть кто? — смело выкрикиваю в ход и чуть поворачиваюсь, слушая ответ.

«Кто… кто… кто» — моим голосом отвечает мне гора. Только с легкой насмешкой. На всякий случай на секунду подсвечиваю свою озверевшую рожу. Кого я хочу напугать, уже не важно. Мне и без того кажется, что крыша поехала.

Поднимаюсь, тихо матеря негостеприимную хозяйку. Шурх. Да вы издеваетесь! Начинаю крутиться, подозревая, что ко мне подкрались со спины. Несколько оборотов и опять матерюсь.

Откуда я пришел? Как назло, тут ровный участок, без наклона и совершенно одинаковые на вид проходы в обе стороны. Как-то рельеф камней, пока бежал, я не запомнил. Ладно, пойду налево. Будет спуск, пойду назад.

Все, никакой беготни, иду спокойно, дышу и в случае чего нападаю первым. Мне кажется, слышу тихий смешок, словно ответ на мои мысли. Посылаю подальше громко и от души. Казаться перестанет.

Шаг, другой, всплеск воды под ногами и снова долбанный цокот. Я уже думаю, что пора доставать боеприпасы в виде тяжеленной банки тушенки. Даже если не попаду, то может отвлеку едой. Вскрыть такую — тот еще квест, у меня будет время уйти далеко.

И только я, приняв это идиотское решение, тянусь снять рюкзак, фонарик вспыхивает и с треском гаснет окончательно. Я пялюсь в темноту, совершенно ничего не видя. От этих усилий перед глазами плывут белые круги.

Шорох справа, совсем рядом, и я резко поворачиваю туда голову. Слева, с хрустом туда.

Что-то шевелится в сырой промозглой темноте и нарастающая паника совсем отключает мозг. Я призываю усиление зрения, совершенно не осознавая этого. Просто все, чего я хочу — увидеть.

И, перед тем, как погрузиться в темноту окончательно, мне кажется, что я замечаю кого-то. Или что-то, совсем рядом. Я падаю и отключаюсь, выставив руку с ножом в ту сторону.

Глава 17

— Эй, парень, ты чего? — приводит меня в чувства низкий рокочущий голос.

Или то, что меня нещадно хлещут