Россия будущего: Альтушка по талону каждому гражданину (СИ) - Виктор Крыс

Я не ответил, а лишь грустно улыбнулся, идя по тропинкам, заполненным тьмой. И хоть тьма это не проблема для охраны и беспилотников, я знал, что они меня не видят. Правда вот я и сам не имею понятия, куда я иду, хотя бы в каком направлении.

— Этот эксперимент был ошибкой, — утер я выступившую слезу и, почувствовав ком в горле, я сорвался с места в стремительный бег.

Иногда, чтобы понять многие вещи, надо потерять все, и Тамара догадалась, что случилось в ходе эксперимента.

А когда ты потерял всё, необходимо срочно найти себя, и сейчас, хоть в реальности того, что было в лже-реальности, и не случилось, мне было очень тяжело. И от того я бежал куда-то вперед, прочь от того, что сейчас творилось в моей душе.

— Какой же я придурок, — сел я на бордюре, когда выдохся, смотря, как алеет вдали рассвет. Чуть выдохнув, я пошел вперед уже неспешно.

Куда я шел по дороге? Да куда глаза глядят, туда и шел. Я брел, посматривая на луну и вдыхал летний воздух, что, казалось, немного опьянял меня.

В какой-то заправке я купил себе рюкзак, немного еды, сменил на кроссовки домашние розовые тапочки, которые в большом количестве раскидал по всему дому Кеша, а мои тапки при этом куда-то потерялись.

Мысли были разные, но, как ни удивительно, неспешный шаг позволяет не только хорошо подумать, но и унять бурю эмоций, что бушевала у меня внутри.

А когда раннее утреннее солнышко начало припекать, я пошел от дороги по саду, который был, казалось, бесконечным. Красивый сад, ухоженный и какой-то живой, почему-то мне показалось, что в этих деревьях есть душа. Мне тут нравилось.

И этот яблонево-персиковый сад явно принадлежал какому-то заботливому трудолюбивому фермеру, а не бездушной корпорации, населенной роботами.

Здесь текла прекрасна речка, неспешная и небольшая, но видно что глубокая, в которой плескалась в утренних лучах солнца небольшая серебристая рыбешка.

Я сел у яблони и прикрыл глаза. Как же хорошо было засыпать в мире, где не убивают тебя, где твое воображение и Кеша не стараются сделать тебе побольнее.

Я несколько раз просыпался от страха, что это всего лишь симуляция и вновь засыпал. Но вот послышались легкие шаги и веселые, радостные голоса.

— Кира, ну и что думаешь, будем бежать? — вдруг раздался девичий голос.

— А куда мы сбежим, Кира? Мы всего лишь альтушки, которых приписали к этой ферме, — угрюмо проговорила девушка. — Вон, даже Лилию купили, а меня списали сюда, собирать виноград и делать вино.

— Не переживай, — тихо проговорила, по всей видимости, Кира. — И меня списали. Как оказалось, мужики пока испугались и затихли, а расходы на наше содержание решили вот так компенсировать, собирать виноград и эти яблоки. Может, искупаемся?

— Давай! — весело прокричала Кира. — Альтууу, давайте все купаться!

— Давай! — пронесся хор девичьих голосов и я открыл глаза.

Я сидел и не понимал, что происходит, я замер под деревом, не шевелясь, и словно слился с окружающим меня садом.

Вдруг из ниоткуда появились молодые красивые девушки, поскидывали одежду недалеко от меня и голенькие начали сигать в речушку, громко хохоча. Я видел около сотни прекрасных тел. Манящих, красивых и даже немного пугающих своей идеальностью. Они меня не видели, а вот я их видел очень хорошо, и мои глаза просто не верили в происходящее.

Это было невероятно красиво, а флюиды и вибрации просто опьянили меня. К такому меня не готовили. Нигде и никогда.

— У меня нет мозгов, — тихо прошептал я, стоя в полный рост и, держа в руке рюкзак, смотря на речку, заполненную голыми красавицами, которые не стесняясь никого гладили друг друга. — Но есть идея.

— О, мальчик!

— Симпатичный.

— Мужчина.

— А я его знаю, — проговорил Айя в многоголосье. — Иди к нам, мы не хуже Лилии!

— Давай к нам, красавчик.

— Симпатяга.

В глазах на мгновение потемнело, я уже не подчинялся себе, но вдруг что-то холодное пронеслось в моем разуме, и вот я уже смотрю на них трезвым взглядом.

— Домой, — выдохнул я и кинулся, что было сил, прочь.

Я бежал домой со скоростью, с которой не бежал никогда. В шее горело, всю ночь идти, чтобы за час пробежать на едином дыхании. Глупо. Но я должен был все проверить.

В дом я ворвался словно обезумевший и сразу прошел в столовую, где все трое пили утренний кофе.

— Вернулся? — удивилась Тома.

— Кеша, сука-а! — орал я словно помешанный, не обращая больше ни на кого внимания. — Если это все твоя симуляция, то я тебя на куски порву!

— Я не причем, — начал было говорить Иннокентий. Я подбежал к нему и, обхватив его шею, коснулся своим лбом об лоб Кеши. И тот прошептал: — У меня нет мозгов, но…

— Но есть идея! — вторил я ему и повернулся к Тамаре, уже более уверенный, что если это не вымысел, то значит, что удача указывает мне путь. Пора действовать. Зачем и почему потом разберемся. — Тамара, я согласен на задание вылететь сейчас, немедля, но при условии, что государство подарит нам с Кешей сады.

— И только после подписания контракта! Место! И какой именно сад! Определю я, пока Ауф на задание, и всё, что будет в саду, станет нашим! — взорвался криком Кеша. — Условия контракта не обсуждаются!

— Фиг вам «ваше», думаете, подарят⁈ Купите! В кредит! Под двадцать процентов! Я свои рычаги не упущу! — прокричала в ответ уже Тамара и вдруг задумалась и нахмурилась. — Бобер, вы ж ленивые, как жирные коты, зачем вам сад?

— Помидоры сажать будем! И свеклу! Много свеклы! — закричал словно резанный Кеша, который, кажется, ослеп, и постоянно что-то жал и гладил руками в воздухе. — Будем тыквы растить!

— Ой, дурак, в садах не растут тыквы, — ударил я себя по лбу.

— Это другие не растят, а я буду дыньки растить, небольшие, аккуратные красивые, сочные и, конечно, арбузищи, огромные и вкусные! — проголосил Кеша.

— Так, этого накрыло. Договор, Тамара, или подписываем его сейчас, или я в Африку ни ногой.

— Так мне бумага нужна, печать, ручка, — недоверчиво и медленно проговорила Тома. — А чего у Кеши из носа кровь идет?

— Слишком много информации считал, — махнул я на Кешу, который от образов, что он увидел в моей памяти, вообще потерялся и, кажется, немного свихнулся. Казалось бы, куда больше, но я его, видать, недооценивал.

— Я за ручкой! — заткнул нос пальцем Кеша.

— Милый? — проговорила Лилия, впервые с нотками ревности в голосе. — Мне стоит беспокоиться?

— А что я? Я ничего, — сразу приобнял я Лилию,