Сияющий полдень Уренира - Джеффри Лорд

Но она не свалилась, а местные тигры, то ли в силу привычки, то ли соблюдая некий неписаный кодекс чести, предпочитали атаковать в лоб. Троица чудищ внезапно заступила дорогу; странник, не сбавляя хода, разбил одному голову копытом, перерезал глотку второму, а третьему просто поддал ногой под брюхо, оставив позади воющий клубок с переломанными ребрами. Больше нападений не было. Эти хищники даже теперь не могли состязаться с ним в скорости, хотя он мог бежать вдвое быстрее.

Мерно втягивая прохладный воздух и старясь не сбить дыхание, Блейд поинтересовался:

— Эти — рыжие — боятся — огня?

— Да. И огня, и запаха дыма. Этот наш репеллент…

— Его — мы — отставим, — выдохнул Блейд. — Надо — обороняться -естественными — средствами.

— Что ты имеешь в виду?

— Нож и костер, — он немного сбавил темп. — Хорошо бы еще и дубину.

Они мчались сквозь багряные заросли до самого вечера, до того сумеречного часа, когда первое солнце, более яркое и золотистое, уже закатилось, а второе, похожее на медный таз, повисло над самыми верхушками травяных стеблей, едва не касаясь пушистых метелок. Тогда Блейд остановился, спустил девушку и сбросил на землю вьюк.

За несколько минут он расчистил своим мачете круглую площадку шириной в пять ярдов, соорудив заодно ложе из травы. Тем временем Миклана, путешественница искушенная и опытная, собирала сухой тростник. Когда второе солнце опустилось и на небесах зажглись яркие звезды, посреди расчищенной полянки уже пылал костер, а на продолговатом блюде, извлеченном из вьюка, дымилось мясо. Эти бифштексы не надо было ни жарить, ни разогревать; крохотные коричневые пилюльки, которые выбрасывал контейнер размером с зажигалку, соприкоснувшись с воздухом, почти мгновенно превращались в ароматное блюдо. Прозрачный шарик из другого контейнера, опущенный во флягу, наполнил ее водой, а зеленоватая маленькая лепешка одарила их кувшином шантайи, любимым вином Микланы. Блейд, наблюдая за этими метаморфозами, только качал головой.

— Сними с меня седло, — сказал он наконец, и Миклана, оторвавшись от приготовления ужина, расстегнула широкую пряжку у него под брюхом. Сбросив попону и седло, Блейд снял наплечник и со вздохом облегчения опустился на травяную подстилку у костра. Впрочем, он совсем не утомился; стремительный бег лишь снял напряжение в мышцах, оставив чувство тепла и легкого зуда. Невероятно! Его новое тело, по-видимому, обладало неисчерпаемым запасом сил! Они оставили за спиной полторы сотни миль, но этот могучий механизм из плоти и несокрушимых костей, творение искусника Лоторма, не нуждался в отдыхе. Правда, хотелось есть — и не только есть.

Наблюдая за гибкой фигуркой Микланы, суетившейся у огня, Блейд почувствовал знакомое возбуждение. Еще не время, напомнил он себе и спросил:

— Эти таблетки, из которых ты готовишь еду, — зачем они? Мне помнится, что Майк извлекал угощение прямо из воздуха.

Миклана повернулась, подняла блюдо с дымящимся мясом и присела рядом с ним.

— Поешь, милый. Мы с тобой в походе, в опасной экспедиции, и тут все должно быть по-настоящему. Все, кроме одного.

Блейд наколол на сухой стебель кусок посочнее.

— Что ты имеешь в виду?

— Уренов, Дик, наших хранителей-Уренов. То, что ты видел — кувшины, парящие над столом, кресла, возникающие из воздуха, полеты в небесах — все это Урены. Правда, многое мы можем делать и сами… Мне не нужна помощь Урена, чтобы вступить с тобой в мысленный контакт… — она шаловливо улыбнулась, и Блейд вдруг ощутил привычную щекотку под черепом.

— А телепортация? — спросил он.

— Это дело Уренов. Понимаешь, они странствуют где-то там, среди звезд и галактик, — девушка неопределенно повела рукой, — но постоянно поддерживают контакт с нами. Для них это небольшая проблема… их ментальные и энергетические ресурсы столь огромны, что трудно даже вообразить.

— Хм-м… — прожевав кусок мяса, Блейд потянулся к кувшину с вином. — А твой Урен, девочка?.. Кто он? Или об этом не принято говорить?

— Нет, почему же… Мой Урен — и тот, кто хранит Майка, а также родителей, отца и мать, — наш далекий предок… — она на мгновение задумалась. — Если хочешь, наш дед! Он, вероятно, присматривает за сотнями или тысячами своих потомков… я никогда не интересовалась их количеством.

— И ты… ты можешь с ним говорить?

— Говорить? Нет, в привычном смысле — нет. Никто, оставаясь человеком, не может напрямую общаться с Уреном… это все равно, что беседовать с одаренной разумом звездой. Но я чувствую нашу связь… чувствую постоянно его присутствие… тут… — она коснулась лба.

— Он — направляет? Подсказывает?

— Нет. Кто может направлять человека, кроме его желаний и свободной воли? Предок хранит и выполняет мелкие желания. Ну, например, если ты решишь слетать в город или переместиться с помощью врат куда-нибудь подальше… Но серьезные проблемы ты должен решать сам.

— Какие, например?

— Ну, вроде тех, над которыми бился Лоторм, создавая твое тело… Или, скажем, кого мне избрать отцом своего ребенка… — она подвинулась поближе к Блейду, и он обнял девушку за плечи. — Урен — это Урен, милый, а человек — это человек. Мы — разные, хотя в них много от нас, а в нас есть частичка их разума…

Они замолчали, прижавшись друг к другу и глядя на рыжие языки огня. Темные заросли вокруг были тихи и молчаливы, а искусственное небо с яркими звездами казалось столь же бездонным и беспредельным, как и те просторы космоса, где величественно плыли сгустки непостижимых плазменных разумов, ведя нескончаемый диалог со Вселенной и не забывая о своих потомках, обитавших на внутренней поверхности Большой Сферы. Да, она была большой, гигантской, в тысячи или миллионы раз больше Земли, но с точки зрения Уренов не существовало особой разницы между Землей и Урениром. Оба они являлись крохотными небесными телами, ничтожными пылинками перед громадой Мироздания, перед просторами, доступными звездным странникам, перед бесконечностью… И все же Урены не забывали! В отличие от богов, измышления дикарской фантазии, они хранили каждого из своих потомков, пока тем не приходила пора самим вступить в великое сообщество хранителей.

— Ты сказала, что в нашем походе все должно быть по-настоящему, -медленно произнес Блейд. — Все, кроме одного…

— Да. Мы не должны прибегать к помощи Урена ради пропитания или для того, чтобы скрыться в пространственных вратах, когда на хвосте окажется погоня… Понимаешь? Иначе все будет бессмысленным, и наше путешествие превратится в фарс. Только если нас поймают… вернее, убьют… тогда предок переправит наши разумы в безопасное место, оставив на растерзание тела.