Улика с того света - Николай Иванович Леонов

своей истинной стоимости, списывалась с их владельцем или его представителем, вносила небольшой аванс и обещала выкупить лот позднее. К тому времени она уже знала, что остальные потенциальные покупатели тоже заинтересуются этим раритетом, но будут поставлены в лист ожидания, первую строчку в котором уже занимала Мира.

Сделав бронь, она как бы невзначай могла обронить в переписке с другими любителями старины фразу о том, что теперь именно ей принадлежит право выкупа. Что ж, она может уступить место в очереди тому человеку, который заплатит ей, скажем, тридцать процентов от общей стоимости. Учитывая тот факт, что антиквариат всегда стоил немалых денег, речь всегда шла о весьма приличных суммах.

Сначала на ее предложения никто не обращал внимания, потому что в них якобы не было никакого смысла. Однако чуть позже умные люди заметили, что любой предмет антиквариата, на который она нацелилась, непременно выставлялся на торги снова, но уже по куда более высокой цене.

Коллекционерам было невдомек, что Мира имела к этому непосредственное отношение. Она попросту отказывалась выкупать лот, теряла залог и сопровождала свои действия комментарием, где утверждала, что первоначальная цена слишком мала. На самом деле эта вещица стоит намного дороже, но у нее, к сожалению, нет таких денег.

Получив подобное письмо, продавец, разумеется, тут же взвинчивал цену до небес. Люди, желающие избавиться от каких-то своих раритетов, вскоре заговорили о Мире как о самом честном коллекционере.

Такая схема вполне успешно работала несколько лет. За это время к Мире обратились десятки людей, желающих заполучить экспонат за относительно небольшие деньги. Она продавала право выкупа каждому человеку, который платил ей за это. О том, что эта ушлая особа занимается мошенничеством, никто даже не догадывался. Ей удалось скопить на квартиру для сына, отправить родителей на лечение за границу, а потом и устроить им достойные похороны. Она не бедствовала и со временем полностью расслабилась.

Но удача сопровождала Миру лишь до тех пор, пока она не столкнулась с продавцом, который оказался умнее ее. Он давно следил за скачками цен на некоторые вещицы, поговорил с их обладателями и понял, что те каждый раз имели дело с одной и той же дамой из Москвы, которая никогда и никого не обманывала.

Продавец списался с Мирой и потребовал плату за молчание. В противном случае он поклялся ославить ее на весь мир, а также слить данные о ней в Интерпол.

Она в один день превратилась в нищенку. Вскоре ее навестили немногословные сотрудники уголовного розыска. Их визит был связан с ограблением квартиры, с хозяевами которой Мира была хорошо знакома и частенько интересовалась их коллекцией. Таким вот образом она попала под подозрение. Конечно, эта женщина никого не грабила, но подумала, что если следствие доберется до ее былых махинаций, то ей придется несладко.

Миру допрашивал Гуров. На тот момент он уже точно знал, что она не имеет никакого отношения к ограблению своих знакомых, но решил утвердиться в своих выводах. Она не выдержала, сорвалась прямо у него в кабинете, рыдала так сильно, что сыщик даже хотел вызвать ей «скорую помощь».

Она рассказала ему все. Лев Иванович восхитился простотой метода, придуманного ею, признался, что ее действия, конечно, тянут на статью. Но ведь в итоге она и сама пала жертвой вымогательства. Поэтому Гуров не стал ворошить прошлое. По его настоянию она слила ему контакты всех нечистых на руку дельцов, с которыми ей пришлось столкнуться, и он передал список в соответствующие органы. Это и стало платой за ее свободу.

Сделка есть сделка. В полиции о Мире забыли, а Гуров получил преданного помощника и консультанта в некоторых вопросах.

Она всегда была рада его видеть. Гуров понимал причину такого гостеприимства. Он практически вытащил эту даму из-за решетки в обмен на то, что ее имя никогда не появится ни на одном форуме любителей старины. Мира слово сдержала. Она устроилась на работу, но по вечерам могла побродить по интернету в поисках интересных ей аукционных лотов исключительно из любопытства.

– Давно не виделись, Лев Иванович, – сказала Мира и обняла Гурова прямо на пороге. – Проходи. Я одна со вчерашнего дня, сын с подругой укатили в Болгарию. Ужинать будешь?

– Не откажусь.

– Давай к столу. Сегодня пюре с селедкой. Пища богов.

Сыщик запомнил ее моложавой и довольно стройной, но за последние несколько лет Мира набрала достаточно лишнего веса, который добавил ей годков. Она была старше, разница в возрасте между ними составляла в двенадцать лет, но Гуров ее не ощущал. Уж слишком легкой в общении была эта женщина.

Когда они расправились с пищей богов, Мира отвела гостя в комнату, наполненную огромным количеством всякой дребедени. Настенные полки прогибались под тяжестью керамических горшков, на столе расположилась бронзовая ваза для фруктов. Шкафы трещали от старинных книг. На стенах красовались гравюры вперемешку с черными масками из эбенового дерева.

– Плеснуть винца, Гуров?

– Нет, я за рулем.

– Тогда пей гранатовый сок. Выглядит так же, а пользы больше.

– Спорный вопрос, – сказал полковник, развалился в кресле, устланном гобеленовым покрывалом, и осведомился: – Как вообще дела? Сын, работа?

Мира поводила перед своим лицом бокалом с вином.

– Это что значит? – с усмешкой спросил Гуров.

– Тлен все, кроме сына, – заявила Мира. – Вот его люблю до смерти. А ты как?

– Жена на гастролях, а мы с Крячко решили на это время съехаться.

Мира округлила глаза и тут же оглушительно рассмеялась.

– Гуров, не смеши меня, я сердцем страдаю.

– Тогда поговорим о серьезном, – сказал Лев Иванович. – Есть описание старинного медальона. Возможно, ты его где-то встречала.

– Давай свое описание.

– Серебряный двустворчатый. Внутрь можно вставить фото или вложить локон. Предположительно, Викторианская эпоха.

– Что еще?

– Это все, о чем знаю.

– Не так уж и густо.

Гуров развел руками.

– Почему интересуешься? – спросила Мира.

– Если не ошибаюсь, из-за него убили двух человек. Возможно, что будет третий.

– Чем так ценен этот раритет?

– Не только тем, что стоит денег. Это подарок, который должна была получить одна женщина, но ей было отказано.

– Не она ли убила этих двух? – полюбопытствовала Мира.

– Похоже на то.

– Подожди, я посмотрю в своем каталоге.

Мира называла так пухлую общую тетрадь, исписанную мелким почерком. Этот каталог она завела сразу после памятной поездки в столицу Туманного Альбиона, описывала там все, что когда-то привлекло ее внимание, любой черепок, каждую бусинку. Если на просторах интернета ей попадалось упоминание некоей редкой древности, то она сразу хваталась за карандаш и по возможности искала следы ее появления на аукционах.