Его звали Тони. Книга 1 - Александр Кронос

Снова забравшись на косулю, я прислушался. Стрельба постепенно стихала. Пулемёты на стене работали куда реже. Да и взрывов в соседних кварталах слышно почти не было. Уже всё? Так быстро?

Ещё одна ящерица к нам всё-таки выскочила. О чём сразу же пожалела. Правда это состояние длилось недолго — когда Кью ловко подскочила сбоку, я одним лихим ударом разделался с целью.

Ну а дальше наступила тишина. Кое-где ещё слышались выстрелы. Но было очевидно, что Выплеск иссяк.

— Тони, мы возьмём третий меч? И топоры? Их ж как-то потрошить надо, — косуля фыркнула на подскочившего Гошу и тот опасливо сделал шаг назад.

— Вернёте на место потом. Если сломаете — револьвер у тебя отберу, — глянул я на гоблина. — Стоит всё это сколько будет? Что в ящерах ценного?

Тот окинул задумчивым взглядом туши рептилий. Почесал затылок, едва не уронив фуражку на землю.

— Я ж не специалист, так-то. Обычный сталкер, япь. Но думаю, что дохрена, как дорого, — вы посмотрите, как говорить то начал. Только вчера официальный статус получил, который обычно гоблинам только снится, а уже «обычный сталкер».

— Значит пошарься в сети и прикинь стоимость. Продавать будем через Твердоскального, — увидев на лице гоблина непонимание, добавил. — Скупщик, который около самой Мглы торгует.

— Да ты чё, Тони? Цвергу хочешь загнать всё? Уж лучше людишкам, — он поправил фуражку, пытаясь зафиксировать её своими ушами на месте. — Нахрена нам с цвергами дружбу водить? Резать их надо, так-то.

Интересно, везде такая взаимная «любовь» царит или это в нашей отчуждённой зоне собрали самых отморозков?

— А я дарг. Которому положено вас давить ногами, — опустил я на него тяжелый взгляд. — Хочешь, чтобы я раздавил тебя ногой Гоша? Или больше нравится быть сталкером? Корреляцию улавливаешь?

Глаза зеленокожего карлика стали чуть стеклянными. Он даже про фуражку забыл. Опомнившись только после того, как та свалилась ему на лицо.

— Фу! Какая компенсация? Кордифляция. Япь! Корреляция! Чё это ваще такое, Тони? Чё ты за слова страшные говоришь? — он ошеломлённо затряс головой. — Тебя эльфы покусали?

— Говорю, будь я таким же диким — оторвал бы твою голову, Гоша. А не в сталкеры принимал. Других надо судить по делам, а не их происхождению, — разъяснил я более понятными словами.

Встрепенувшись, коротышка оглянулся на Кэпа и остальных зелёных ушастиков, сгрудившихся около ворот.

— Слышали босса? Судить надо по делам! А ну взялись!! Метнулись за топорами и потрошить ящерок. Бабло само себя не заработает, — выводы были верными лишь отчасти. Но чего я ещё ждал от гоблина. Мне и так попались не самые плохие образцы.

— Я могу оставить себе этот меч, учитель? — вдруг проскрипел Йорик, что всё это время стоял в паре метров. — Сегодня я обагрил его кровью врагов и чувствую связь. Обещаю, что не посрамлю чести вашего брата.

Он то куда? Вместе с памятью предков, ещё и лексикона их хапнул? Дарги не слишком заморачиваются над честью. Вот злить их не стоит — порвут. Хотя, эти два фактора обычно совпадают. Возможно потому снаружи кажется, что гигантские орки как раз помешаны на той самой чести.

— Бери и владей. Торжественно объявляю этот меч твоим, — я бы ещё и острие своего клинка к его плечу приложил, сидя верхом на косуле. Но уже убрал оружие в ножны, а доставать его снова, было слишком лениво.

Сам бронированный падаван воспринял мои слова максимально серьёзно. У него даже волосы-щупальца засверкали ярко-оранжевым с примесью бирюзового, колыхаясь в воздухе.

— Он будет лить кровь ваших врагов, наставник, — глухо выдал кобольд. — Лишь укажите мне их и они будет сметены.

Знаете — порой мне кажется, что Йорик серьёзно перебарщивает с темой ученической лояльности. Потом я задумываюсь и врубаюсь — не кажется. Так оно и есть.

Говорить с ним об этом, я естественно, не стал. Хочет считать меня великим гуру, который укажет одному конкретному кобольду путь к возвышению — пусть. Кто я такой, чтобы останавливать бронированного воина, готового разорвать на куски любого, в кого я ткну пальцем?

Вместо этого, я направил косулю к бульвару и первым делом заскочил к тётушке Канн. Она была ближе всего, к тому же я совсем недавно заказал шоколадный торт. И вообще — сегодня ещё пирожки с вишней должны быть. Если она думает, что из-за Выплеска я про них забуду — дудки. У меня пятнадцать штук зарезервировано.

К счастью, её заведение оказалось в порядке. Сама женщина спряталась в подсобке, а пустое помещение ящерицы громить не стали. Они в целом были не очень умны — судя по всему атаковали только, когда чётко видели или чувствовали цель.

Следом я верхом на Кью домчал до дома Василины. Немного покричав под её окнами, получил десяток пожеланий сдохнуть, отбил одну кинутую в меня кружку и выслушал тираду какой-то женщины лет пятидесяти на тему того, что лучше заглянуть к ней, а не звать каторжницу. Фу. Мерзко такой быть. Я едва диск ей в голову не запустил.

Потом из окна всё-таки высунулась Василина, прокричавшая, что у неё всё в порядке. Без особой радости и воодушевления, правда. Возможно обиделась, что я не примчался её защищать.

Следующим пунктом назначения оказался Коля. И вот чего Гоше цверги не нравится? Твердоскальный даже почти не расстроился, увидев меня живым. Деньги отдал без всяких проволочек. Вот, когда я их на самом деле пересчитывать начал, немного обиделся. Тем не менее, посидел рядом, потягивая чай и мрачно смотря, как я отлистывая купюры.

Зато новость о том, что ему притащат в разобранном виде сразу несколько ящериц, торговца изрядно взбодрила. Настолько, что он едва не помчался назад вместе со мной. Посмотреть и пощупать продукт, так сказать.

Но я от такого предложения отказался. Пусть Гоша сначала изучит вопрос и поймёт, сколько всё это стоит. Потом можно будет обсудить продажу. Не раньше.

Выйдя, я обнаружил около привязанной к двери Кью трёх мужчин с оружием в руках. Один из них, держащий автомат неизвестной модели с подствольным гранатомётом, толкнул локтем соседа.

— Вот! Я же говорил, раз привязана, значит чья-то, — он задрал подбородок, явно гордясь своей ошеломительной проницательностью. — А ты всё — давай в голову ей выстрелим, да давай.

Косуля коротко свистнула, кося на них алыми глазами. Я тоже повернулся, ухватившись