Падший демон. Высшая раса - Денис Агеев

На этот раз лицо Толгрида озарила тщедушная улыбка.

На следующий день командир почувствовал себя намного лучше. Жар спал, и боль в плече утихомирилась. Тильда поила его каким-то отваром и кормила постной похлебкой, отчего ему заметно становилось легче. Еще через день Толгрид уже смог встать на ноги, и собрался было в путь, но знахарка воспротивилась.

— Ты еще слишком слаб, — говорила она, укладывая его обратно в постель. — И должен как следует окрепнуть.

Но Толгриду не терпелось как можно скорее вернуться в Андлиф. Надо было поквитаться с Прорицателем, отрапортовать о своих достижениях и провалах Литмиру и, наконец, узнать, чего успело добиться воинство Одержимого. Сколько еще крепостей пало под их натиском, и как далеко они ушли?

— Почему ты живешь здесь, в глуши? — как то вечером после ужина спросил он Тильду.

— А где мне еще жить? Это мой дом, — пожимала плечами она. Ее тонкое тело казалось слабым, но Толгрид знал, что старуха полна сил. Она обитала на опушке леса, вела хозяйство, состоящее из коровы, двух коз и нескольких кур. Ходила собирать травы и продавала лечебные настои в ближайшей деревне, находящейся в половине дневного перехода от ее хижины.

— В каком-нибудь городе или, быть может, даже в столице твои умения пригодились бы многим. Сейчас не так-то много толковых лекарей.

— Я ни за что не перееду в город. Давным-давно моего деда изгнали из Анаграда. С тех пор наша семья жила в уединении.

— Изгнали? Но кто и за что?

— Святой Орден Инквизиции. А за что… — знахарка улыбнулась беззубым ртом. — А разве инквизиторам когда-то нужен был повод? Не сожгли на костре — и на том спасибо.

— Но почему? Он же был учеником Фенидия, а значит приближенным главы Ордена, — Толгрид отдаленно помнил старые устои инквизиции и то единственное исключение, которое отец Тобольг Ируйский сделал для бывшего гильдейского мага.

— Так было не всегда. После смерти Тобольга Ируйского к власти пришел отец Доминиксус Конров. И решил искоренить ересь в любом ее проявлении.

— Странно, — Толгрид же помнил из истории немного иные выдержки. Во всех источниках говорилось, что Доминиксус был более мягким правителем, чем его предшественник. После его воцарения многие, наконец, вздохнули полной грудью.

— Да что там, — махнула рукой Тильда. — Летописцы пишут только то, что им диктуют сами правители.

— Сейчас все изменилось. Орден больше не имеет былой силы. Он почти ни на что не влияет.

— Я знаю. Слухами мир полнится, — закивала старуха. — Сейчас у всех на уме полудемоны и этот сумасшедший колдун, задумавший поработить мир.

— Ты думаешь, Одержимый желает только этого? — Толгрид был удивлен познаниями старухи-аскетки.

— А зачем же ему тогда плодить полудемонов, как не для того, чтобы заселить ими всю Альтеру?

Чтобы воевать с людьми, хотел сказать командир, но промолчал. Логически его ответ все равно вывел бы к умозаключению Тильды.

Спустя три дня Толгрид уже чувствовал себя почти здоровым. Рука не болела, рана покрылась толстой коркой и даже начала понемногу чесаться.

— Быстро же ты меня на ноги поставила, — похвалил старуху Толгрид, взбираясь на трофейного коня. — Если бы не ты — не быть мне среди живых.

— Это Создатель направил меня, ведь он нуждается в тебе, — сказала она, поглаживая одной рукой скакуна по загривку, а другой — кормя овсом. — Служи ему верно, и он непременно наградит тебя.

«Я служу только себе… и Лесным Волкам», — сказал про себя Толгрид. Он отдал знахарке все деньги, которые нашел в карманах, — горсть медяков и шесть серебряников — и продолжил свой путь.

Глава 13

В покоях Артия было светло как днем. Четыре магических шара чистого света висели под полотком во всех углах комнаты, и один большой помещался прямо посередине, замещая собой некогда роскошную люстру. Сам маг восседал на высоком кресле за широким дубовым столом, некогда служившим предыдущему хозяину. Высокие книжные шкафы, которые громоздились здесь до его вселения, Артий убрал — все равно их заполнять было нечем — не тронул лишь одну небольшую полку. Зато внес гардероб с витиеватыми узорами на дверцах и широкую кровать с паланкином. Бронзовые канделябры тоже пошли на выброс, однако, гобелены, иллюстрирующие о кровопролитных сражениях древности, иллюзионист решил оставить.

Когда-то этот замок служил домом одному из тысяч вассалов Вседержателей. Но когда сюда явился Агниус со своей сворой демонов, крепость быстро перешла к нему. Артий не знал, состоялась ли тут кровопролитная битва или же демонолог взял ее хитростью, но замок теперь был в его владении, а от прежних жителей не осталось и следа.

Обнесенный толстой крепостной стеной замок состоял из трех квадратных башен с плоской крышей, просторным двором с конюшней, кузницей, арсеналом и некоторыми хозяйственными сооружениями. Одну башню, самую высокую и вместительную, под свои нужды забрал Агниус, во второй, что пониже на пару ярусов, разместил слуг, а третья, приземистая, с огромным подземельем, служила ныне темницей. Покои Артия располагались во второй башне наряду с комнатами пихшей пятого и шестого поколений. Окна выходили во двор, и сейчас, как и всегда, из них сочился густой мрак ночи.

Рука быстро передвигалась по листу бумаги, перо с глухим чирканьем наносило ровные буквы. Артий записывал результаты очередного эксперимента по созданию крепкой материальной иллюзии. Надо признать, опыт прошел весьма удачно. Оставалось доработать кое-какие мелочи, и можно будет предоставить готовое заклинание Агниусу. Хотя, возможно, демонолог до этого не доживет. Или сам Артий, если их с Хакшем план провалится.

Он обмакнул кончик пера в чернильнице, вывел еще несколько слов и отложил инструмент в сторону. Взял пергамент в руки, вытянул и аккуратно на него подул, дабы ускорить высыхание чернил. Потом свернул бумагу в свиток, перевязал пенькой и водрузил на полку, где уже лежало с дюжину подобных пергаментов.

Дверь скрипнула, и на пороге появился тхашир Затшар — один из приближенных Агниуса. Облачен в темно-фиолетовую хламиду, подпоясанную бархатным поясом. Взгляд прищуренный и слегка подозрительный, будто в чем-то сомневающийся. Глаза под тон хламиды — как два аметиста. Кожа светлая, почти как у настоящего человека. Неестественную природу выдают лишь высоко вздернутый нос и остроконечные уши. Хотя, надо признать, он даже больше похож на человека, чем какой-нибудь чернокожий житель Зеленых островов с пухлыми губами и широкой переносицей, которых Артий в свое время повидал немало.