Первый. Бывший. Единственный - Татия Суботина

приложили, чтобы скрыть эту пикантную ветвь твоей биографии – Матвея – от конкурентов и прессы?

– Я благодарен, что ты оформил его на себя и помогаешь мне, но…

– Ты хочешь рискнуть всем из-за бабы?

– Вася не баба, она моя жена, – сжал кулаки Дубравин.

– Почти бывшая. Ты сам попросил меня заняться этим делом и развести вас. Я действую исключительно в твоих интересах, помнишь? Или ты уже передумал?

Последний вопрос застал Иннокентия врасплох. На душе словно сотня кошек скреблась, и стоило хотя бы самому себе признать, что уверенности в правильности собственных действий у него теперь не было. Нужен ли этот развод? Кому нужен? И, что главное, зачем?

– Вот видишь? Я слишком хорошо тебя знаю, Кеша. Так что перестань включать девочку и дай мне заниматься тем, что я лучше всего умею, – разгребать твои проблемы. Я запускаю схему для вывода твоей жены из этого уравнения?

– Запускай, – сказал Дубравин. – Сделай все по высшему разряду.

– Правильное решение.

– Только знаешь что, Стас?

– Что?

– Вместо моей жены возьми эту справочку для себя, ты в ней как раз остро нуждаешься, – поджал губы он. – И подлечись хорошенько. Я прослежу.

– Вот как?

– А если я узнаю, что ты проворачиваешь что-то против Васи за моей спиной…

– Угрожаешь мне? – удивился Богомолов. – Мне? Твоему лучшему другу? Да что лучшему – единственному другу!

– Я все сказал, Стас. Не смей даже дыхнуть в сторону Василисы. Я попросил тебя заняться моим разводом, мирным разводом, на минуточку, а не вот этим сюром.

Богомолов молчал, а Дубравин вдруг едва на сиденье не подпрыгнул. Картинка за окном вдруг заставила его  встрепенуться на ровном месте.

– Останови, – резко скомандовал он водителю.

– Иннокентий Петрович, здесь не разрешено парковаться.

– Немедленно, – не уступал Дубравин, и мужчине ничего не оставалось, как послушаться.

Кеша вышел из машины, вдохнул свежий холодный воздух и пошел обратно. Он и сам точно не понимал, что привлекло его в стае собак возле мусорных баков. Какое-то смутное узнавание не давало ему просто так проехать мимо.

– Все нормально? – спросил Богомолов, он до сих пор продолжать висеть на линии.

– Вполне, – сказал мужчина.

– Точно ничего не случилось?

«Дубравин, отзови своих псов: успокоить меня тебе не удастся», – как наяву прозвучал голос его жены.

– Я надеюсь, ты меня понял, Стас? – проигнорировал его вопрос Иннокентий.

– Предельно ясно, – ответил Богомолов.

– Никакой самодеятельности, – предупредил Дубравин, сжимая виски. Туман в голове прояснялся, начали всплывать какие-то обрывки разговора с женой.

Сейчас его сильнее всего беспокоило, что именно имела в виду Вася, если этот странный разговор между ними действительно состоялся. Кто его знает, на что еще способен одурманенный алкоголем разум?

– Как скажешь, – сухо выдал Стас. – Но если что, ты же знаешь, что всегда можешь ко мне обратиться? С любой просьбой.

– Знаю, – выдохнул он и завершил разговор, не став делиться странным требованием жены с другом.

Дубравин давно привык, что Стас, как его верная тень, постоянно при нем. Он доверял ему как себе, а сейчас…

Сейчас что-то изменилось.

* * *

Я не собиралась идти на поводу у Грабовского. Чисто из принципа.

Пусть даже он и скупил ассортимент половины цветочных магазинов города, но не меня, так точно.

Я относительно спокойно доработала этот суматошный день и вернулась на корпоративную квартиру с решительным настроем отдохнуть.

Слава проверил ее на безопасность, сейчас это была вынужденная мера, как объяснил мне по телефону Фридман, и я его отпустила.

А дальше…

Дальше все пошло не по плану.

Я не собиралась идти на поводу у Грабовского. Честно-честно!

Я же гордая, сильная, независимая и ужасно упрямая женщина. Почти что кремень в юбке, да. Меня какими-то цветочками не заманить, тем более что к ухаживаниям с размахом я уже привыкла: Дубравин никогда не скупился.

Только вот отчего-то я выбрала вечернее платье, самое роскошное из тех, что прихватила с собой, сделала прическу, макияж и спустилась на улицу. На полтора часа позже оговоренного времени.

У подъезда меня действительно ожидали машина – бронированный внедорожник, я на таких монстрах никогда еще не каталась, – и водитель. Стоило мне только показаться, как человек Грабовского поспешил мне навстречу и раскрыл зонт.

– Зима на пороге, а вот заморосило, – сказал мужчина в строгом деловом костюме. – Осторожнее, Василиса Дмитриевна, не замочите ноги.

– Почему вы решили, что я  именно та, кто вам нужен? – удивилась я, принимая его помощь.

– Евгений Владимирович очень четок в своих указаниях, – улыбнулся он и открыл для меня дверцу машины. – Меня зовут Сергей, мне поручено сопроводить вас на место.

– Куда именно? – полюбопытствовала я, присаживаясь на заднее сиденье.

– Евгений Владимирович хотел бы сделать вам сюрприз, поэтому настоятельно просил не распространяться.

Я хмыкнула.

«Настоятельно просил» – неплохая формулировка, чтобы замаскировать жесткий приказ. Все же наверняка Грабовский далеко не мягкий и пушистый, как хотел показаться мне.

– Ладно, – согласилась я. – Надеюсь, сюрприз будет приятным.

Водитель ничего не сказал, лишь плавно тронулся с места. В салоне играла ненавязчивая тихая музыка, которая немного понижала градус моей нервозности. Хотя, когда через полчаса мы подъехали к высотке в центре города, ладошки у меня вспотели, словно у школьницы перед экзаменом.

Дверца с моей стороны открылась, и Грабовский подал мне руку, чтобы помочь выйти.

Признаться, я сильно удивилась, увидев его на улице.

– Добрый вечер, Прекрасная, – блеснул глазами Евгений. – Я рад, что вы решили составить мне компанию.

– Простите, что заставила вас