Сказания русского народа - Иван Сахаров

МОЖАЙЦЫ

Можайский ветер.

Москвичи доселе так величают можайских поселян людьми ветреными, в торговых делах. Кажется, что это присловье дано было можайцам еще в старину, когда они переходили от москвичей к Шемяке и полякам против князя Василия Васильевича Темного.

МОСАЛИ

Гуторы: гуторили, гуторили, да и загуторили воеводу.—Матушка Заугра! Не потопи нашего города Мосальска и нашего старосту Гаврюшку.

Когда-то мосали отправили целым миром своего старосту Гаврюшку проведать в Москву: почему православные принимают людей на заработки? Староста выехал на санях, прямо по реке Угре. Время было на ростопели; река Угра поднималась из берегов. Староста долго не думал: сел в сани, махнул кнутом по лошади, да и въехал прямо на льдину, а мосали провожали его всем миром. Вдруг вода поднялась из берегов; икры пошли за икрами; старосту затерло во льдинах. Взаха-лись мосали, припали к берегу и стали голосить: «Матушка Заугра! не потопи нашего города Мосальска и нашего старосту Гаврюшку».

МЕЦНЯНЕ

Амчинина бы те во двор!

Когда-то мецняне, обиженные летом проезжими, вздумали зимой отыскивать виноватых. Летом было не до того им: то сенокос, то жатва. Зимой другое дело: с печи да на полати, с полатей да на печь. Собрались миром и стали толковать: где же искать проезжих? Известное дело: на постоялых дворах. Долго не думали: собрались всем миром на одних санях да отправились в дорогу. Куда ни приедут, везде находят виноватых. Расправа коротка: в кнуты да в дубины. С тех пор мценские дворники не могут равнодушно слушать, когда им говорят: «Амчинина бы те во двор!»

МОСКВИЧИ

Рака с звоном встречали.—Московский час подожди.— С москалем дружи, а камень за пазухой держи.— Москаль не велик человек, да бя (опасен)!—Правда московская.—Москаля верти (обманывай).—Видь москаля, полы срижи, да втекай.—Мать: кто иде? Дочь: Черт. Мать: Добре, дочушка, а бы не москаль.— От черта открестишься, а от москаля дубиной не отобьешься.—В Москве толсто звонят, да тонко едят.— Москва стоит на болоте, ржи в ней не молотят, а больше деревенского едят.—Вин как намоскалился, що из-пид живаго пьяты режит.—Видно, велик город, что семь воевод.—В Москве недороду хлеба не бывает.— Живет в Москве не в малой тоске.—Два брата с Арбата, а оба горбаты.— С Москвы, с посада, с овощного ряда.

Многие московские присловья принадлежат временам историческим. Так присловье: Правда московская вышло от псковичей, когда москвичи взяли Псков, когда они на Москве били челом в своей покорности.— Видно, велик город, что семь воевод—указывает прямо на семибоярщину. Другие же выдуманы малороссиянами. Так присловье: Московский час подожди — произошло от медленности в делах. Поговорка москвичей: сейчас!—надоела малороссиянам.

МУРОМЦЫ

Калашники.—Вертячие бобы.— Святогоны.

Последнее присловье осталось за муромцами с того времени, когда они выгнали из своего города епископа Василия, в XIII веке.

НЕРЕХОНЦЫ

Село Лупино, Арменки глупые, а Нерехта на ум наставит.—Не бойся по Армейской дороге воров, а бойся в Нерехте каменных домов.—Нерехонтские бегуны.

Нерехонтские поселяне получили прозвание бегунов оттого, -что они зимою ходят с безменом по селам покупать пряжу.

НОВГОРОДЦЫ

Долбежники.— Гущееды. — Упрям, как новгородец.— Ты ведь не новгородской дворянин.

Долбежниками москвичи называли новгородцев по их дубинкам, с которыми они в старину ходили на бой. Гущеедами прозвали новгородцев за постное кушанье, во время поста приготовляемое из ободранного ячменя, сваренного в одной воде. В старину хлебосольные москвичи, выговаривая спесивому гостю, что он не приезжал к обеду, говорили :«Ты ведь не новгородский дворянин».

НИЖЕГОРОДЦЫ

Бородка нижегородка, а ус макарьсвский.

Дома каменные, люди железные.— Татинец да Сло-пинсц ворам кормилец.—Нижегороды не уроды.

Селения Татинец и Слопинец, находящиеся от Нижнего Новгорода в 60 верстах, были в старину опасными местами для проезжающих. Сюда, по народным преданиям, заезжали позабавиться волжские разбойники, о которых ныне остались одни воспоминания.

Другие это присловье изменяют иначе: ус макарьев-ский—ус астраханец.

НОВОТОРЫ

Города Коростеня, владыче Олгино, народ кривичи.

В Новоторжске есть близ города городище, а жители, желая оставить за собою старшинство, говорят: «Мы люди старые; прежде были посадские города Коростеня, владенье Олгино, народ кривичи».

Новоторы воры.

Так с незапамятных времен новоторов величают осташи, а новоторы отвечают им тогда на этот попрек: «И осташи хороши!»

Все эти старинные присловья остались только в народных преданиях москвичей. Ныне только за олончанами осталось одно присловье: добры молодцы.

ОНЕЖАНЕ

Прохоровы дети. Прохоряты.—Прохор письмо прислал, а лободырному велел деньги сбирать.—Во всей Онеги нет телеги.—Летом воеводу на санях возили по городу.—На рогах онучи сушили.

ОРЛОВЦЫ

Проломленные головы.— Орел да Кромы первые воры, да и Карачи на поддачу.

ОДОЕВЦЫ

Молодец, молодец! Продай за грош постных яиц!

Когда-то одоевцы приехали в Москву за товарами. Пришло время обеденное, вот они и нарядили молодца—купить все нужное к обеду. Молодец идет на рынок и видит огурцы. Дивится одоевец огурцам, а не знает, как их назвать. «Молодец! что то за товар?» — спрашивал одоевец у москвича. Москаль догадался, что птица налетела заезжая, и давай говорить: «Постные яйцы, снесли птицы заморские, а к нам в Москву приплыли по Москве-реке». «Да!—подумал одоевец.—Теперь Петровки; оно и кстати, куплю же их». И стал торговать: «Молодец, молодец, продай за грош постных яиц!»

ОЛОНЧАНЕ

Олонцы—добры молодцы.—Наши молодцы не бьются, не дерутся, а кто больше съест, тот и молодец.— У нас один молодец съел тридцать три пирога с пирогом, да все с творогом.— Один молодец ел хлеба мягка, ножа был востра, а как шапка свалилась, на пол покатилась, до реки пихал ногой, а войдя в реку, почуял, что-то лопнуло. «Не брюхо ли лопнуло?»—подумал. Глядит: брюхо цело, ремень лопнул! Голову нагнул и шапку надел.—Любезный Олонец, белые берега.—Кайваны в Олонец не бывали.

ОСТАШИ

Волчьи объедки.—Ершееды.— Опозорили, опозорили. Да чем оке? Уж и не говори.

ПСКОВИЧИ

Небо кольями подпирали.

Когда-то во Пскове было долго ненастное время, тучи ходили низко, так низко, что православные думали—небо валится на землю. Собрались на мирскую сходку подумать—как бы отбыть беду? Три дня псковичи думали, а на четвертый приладили дело: разобрать городьбы да кольями подпереть небо. Разобрали городьбы и стали с кольями по всем концам города. Наступило ведрушко, прошли тучи. Идет посадский по городу, сам бороду покручивает, на народ поглядывает, посередь площади становится, а сам говорит: «Здорово-те, православные! отбыла беда; идите по домам».

Хоцу, вскоцу; не хоцу, не вскоцу.

Будто в старину, когда просватывали невесту, мать делала из пояса круг посередь полу, а невеста становилась на лавку. Отец с матерью оглашали дочери жениха. Дочь должна была отвечать: «Хоцу, вскоцу; не хоцу, не вскоцу». Если она соглашалась, то становилась в круг; а если нет, то начинала плакать.

ПИНЕЖАНЕ

Покупала по цетыри денецки, продавала по дви грошики. Барыша куца — куцей, а денег ни копиецки.

Одна пинежанская крестьянка приехала когда-то из деревни в город Пинегу торговать рыбою. Накупила товару, продала весь его, да возвратилась домой. Когда муж спрашивал у ней, что она делала в городе,— жена ему отвечала вышеприведенными словами.

ПЕНЗЯНЕ

Сура речка у нас важная, течет потихоньку, донышко у нее серебряное, круты бережка озолоченые.

ПЕТРОЗАВОДЦЫ

Качу лавочку, качу мытной двор, качу свой тор-жок.—Боску съели.—Боска, боска, на тебе костку!

ПОШЕХОНЦЫ

Слепороды: в трех соснах заблудились.—За семь верст комара искали, а комар у пошехонца сидел на носу.—На сосну лазили Москву смотреть.

О старинных проказах пошехонцев у нас, на Руси, была издана особенная книга: «Анекдоты древних пошехонцев. Соч. Василия Березайского. СПб. 1798». Второе издание было напечатано в 1821 году, с прибавлением словаря. Но это собрание пошехонских анекдотов состоит большею частию из произвольных вымыслов, а часть даже переведена с польского.

РЖЕВЦЫ

Батьку на кобеля променяли.

РОМАНОВЦЫ

Схорони концы.—Барана в зыбке качали.

Когда-то в старину один из романовских поселян украл ягненка. Встосковался хозяин по ягненку! «Нельзя жить без него»,—всем он говорил. «Наложу руки на себя»,— кричала его жена. Сжалились православные над бедняками, ударили в набат. Сошлись миряне на сходку. Вот мир и придумал: идти с повальным обыском по домам, а как виноватого найдут—так без пощады в реке утопить. Приходят к вору с обыском. Романовец, прослыша про мирской приговор, спеленал ягненка и положил в колыбель. Входят миряне. Романовец качает барана, будто свое дитя. «А где, родимый, ты спрятал-то барана?» — говорили ему старики. «Вот вам правая рука! даю чрез милое дитя, и чтобы ему с матерью на ноже поторчать»,—отвечал романовец старикам.