Нагибатор - Александр Андросенко

– Угу.

– Я все сделала!

– Да ладно? – с сарказмом спросил я. – Что – все? Убила Нагибателя?

– Что, этот нубасик уже нажаловался? Подумаешь, убила… Главное, что я свое условие договора выполнила!

– Каким же это образом? – улыбнулся я, восхищаясь тем, как человек классно врет.

– Нагибатель сам сказал, что я все сделала, и отправил меня домой.

Я резко сел, просыпаясь. Твою мать, точно ведь!!!

– Когда будем делать квесты на жрицу? – вкрадчиво спросила Юля.

– Я… перезвоню, – я повесил трубку и откинулся в коконе.

Вот и все, допрыгался. Я посмотрел на телефон. Симку поменять придется, чтобы звонками не доставала. В универе, конечно, может меня найти, но там все на людях, орать не станет.

Может, все-таки выполнить уговор? В конце концов, девочка ни в чем особо не виновата. Ну, подумаешь, убила Нагибателя. Честно говоря, сам виноват, доболтался. Объяснять нубу, что он нуб – неблагодарное занятие.

«Как ты его выполнишь?» – вздохнул мозг. – «Мерлина больше нет. А Нагибатель – слишком маленького уровня, помощи от него – ноль».

Может, Ваню попросить?

«Это уже интереснее. Может сработать».

Я еще немного помучился угрызениями совести, выключил телефон, и уснул.

Проснулся я от звонка в дверь. Мама уже открыла, а я выполз из кокона и прислушался. Вроде не ко мне, женский голос. Может, подруга какая?

Немного прибравшись в комнате, я послонялся туда-сюда, проверил пустой форум, и с тоской посмотрел на шведскую стенку и турник.

Момент, в принципе, неплохой – все равно все болит, завтра будет ныть еще сильнее. На этом фоне молочная кислота сильно чувствоваться не будет.

Немного размяв плечи и локтевые суставы, я забрался на турник и сделал десяток подтягиваний. Тяжко. Пятнадцать упражнений на пресс. Тоже тяжко. Полсотни приседаний. Пойдет. Вроде разминка норм, занятие можно начинать.

Что там у нас было по последним результатам моего приступа «работуна»?

Я нашел тетрадку с записями, полистал. Лесенка на 14 подтягиваний, 60 упражнений на пресс, 14 раз гирька на правую руку, 12 на левую.

Да уж, было время… Ну, погнали…

Через полчаса, выйдя на кухню попить воды, я удивленно замер.

– Привет, – сказала Вика, откусывая пирожок и с интересом рассматривая меня.

– Привет! – сказал я, и, чувствуя, что краснею, добавил. – Минуту, оденусь.

– Он у меня такой скромный, – вздохнула мама.

Я быстро натянул шорты и футболку, чуток успокоился, убрал гирю обратно за штору, и предпринял вторую попытку добраться до воды.

Естественно, был усажен пить чай, после чего мама со словами:

– Ладно, вы тут сами говорите, я пойду телик смотреть, – оставила нас наедине.

– Значит, говоришь, ночевал у меня? – едва мама закрыла дверь в своей комнате, перебила мне аппетит Вика.

– Кхм!

– Подавился? По спинке похлопать?

– Нет, спасибо!

– Ну? Как тебе удалось ко мне ночью забраться? Благословлением отца заручился? Или так, втихую?

– Мммм… Помнится, троллейбусы уже не ходили, было темно…

– Ясно. А почему я не в курсе? Ты хоть знаешь, каково это – узнавать подробности своей личной жизни от чьей-то матери?

– Извини.

– Извини?! Больно просто хочешь отделаться! – Вика прищурилась. – Мои родаки тоже интересуются, где это я пропадала ночью. Вот ты им и расскажешь, как доблестно защищал меня от гопников.

– Что, прямо сейчас?

– Я же не выбирала, когда выслушивать бред твоей мамы.

Я глянул на часы на микроволновке. 15.30. Время, в принципе, есть, оживу ближе к 19.

– Хорошо. У меня есть пара часов. Посиди, пока я душ приму.

– Тут?

– Ну, хочешь, в комнате. Там комп есть, посмотришь что-нибудь.

– Хорошо.

Я проводил Вику, усадил в кокон, убрав шлем подальше, придвинул мышь и клаву от компа.

– Пойдет?

– Классно! Это и есть кокон для игры в Барлионе?

– Да.

– Удобный!

– В принципе, это обычное массажное кресло, в Барлиону входишь, оно переходит в горизонтальный режим – раскладывается, и ты лежишь. Ничего не затекает. Очень удобно. Когда из Барлионы выходишь – оно автоматически в сидячее положение складывается, можно сидеть за компом, – принялся увлеченно объяснять я, переведя кресло в лежачее положение и обратно, стараясь особо не пялиться на голые коленки.

– Поняла, – кивнула Вика и подалась вперед, к монитору.

А я, естественно, опустил взгляд в вырез блузки.

– Что это у тебя?

– А? – я залился краской. – Форум Барлионы.

– 100000 пользователей онлайн? – удивилась она и глянула на меня. – Сколько же вас там играет?

– Ну, миллионов 500, – ответил я, чувствуя, что пойман на месте преступления, и краснея еще сильнее.

– Я-а-асно, – Вика быстро глянула вниз, и поправила юбку с блузкой. – Я немного посижу тут, а ты давай, быстрее собирайся.

– Хорошо.

Мне показалось, или она довольно улыбнулась?

– Сколько, говоришь, их было? – в очередной раз спросил Кирилл Викторович, здоровый мужик, под два метра, полный и грозный.

– Пятеро, – ответил я, и, предвещая следующий вопрос, добавил. – А нас – четверо.

Валентина Ивановна, маленькая и хрупкая, укоризненно посмотрела на мужа, и тот хмуро вернулся к борщу, буркнув:

– Молодцы.

– Конечно, молодцы! Не знаю, что бы произошло, если бы не Сашка! – восхищенно воскликнула Вика.

Отец подозрительно посмотрел на дочь, и та чуть успокоилась, почувствовав, что переигрывает.

– Это все потому, что допоздна гуляете, – вынес, наконец, свой вердикт он. – Мне сразу не понравилась эта премьера ночью… Пора давно понять правило: стемнело – домой.

– Но папа, темнеет в девять часов! – возмутилась Вика.

– Вот именно! А ты до двенадцати гуляешь! Давно пора все это прекратить.

– Но теперь у меня есть Саша! Ничего с нами не случится!

– Саша сегодня есть, а завтра нет! – рыкнул отец.

– Мама!

– Кирилл!!!

– Что!?!

– Извините, я, пожалуй, пойду, – попытался улизнуть я.

– Сиди!!! – рыкнули все трое.

– Пойдем, в комнату, Саш! – Вика тут же взяла меня за руку и потянула.

– Дай ему доесть! – воскликнула мама.

– Не уходи от разговора! – пророкотал папа.

– Он сыт! – ответила Вика, громко хлопнула за мной дверью, прошипела. – Вот баран! – и в ярости забегала по комнате.

Я, потихоньку осматриваясь, сел на диван. Половину стены напротив него занимал постер. На меня, с мрачной решимостью во взгляде, смотрел Леонардо ди Каприо. С ножом в руке и в одних плавках. Кадр был явно взят из фильма «Пляж», одного из первых в его фильмографии. Так, причина Викиного интереса понятна. Остальное в комнате было стандартно – стол, кресло, комп, шкаф. Ну, разве что шведская стенка и турник немного выбивались из привычно стиля.

– В девять часов домой! Одуреть!

– Угу, – поддержал я ее, проявляя видимость участия, и отмечая про себя, что при резких поворотах короткая юбка забавно приподнимается, обнажая бедра чуть ли не до попы.

Так, о чем это я? Я поднял взгляд на Вику, остановившуюся напротив меня, и почувствовал, что снова краснею. Что ж за день такой!?

– Ты чего опять как помидор сидишь? – прямо поинтересовалась девушка, подозрительно рассматривая меня. – Мой постер стриптиз танцевать не умеет, если ты об этом подумал.

– Да так… Душновато просто.

Вика тут же включила кондиционер, с ногами забралась на диван рядом со мной, включив телик:

– Ты на отца не обижайся, он не со зла про тебя так сказал!

– Как? – не понял я.

– Ну, мол, сегодня есть, завтра нет. Ты тут не причем… И, вообще, спасибо тебе и твоим друзьям, вечер классный был!

– Думаешь?

– Уверена, – улыбнулась она, странно наклоняя голову и глядя мне в глаза. – Конечно, немного поволновались, но зато все так хорошо закончилось!

Вика пододвинулась поближе, уперевшись мне в ногу коленками, и сделала ящик громче, отложив затем пульт.

– Э-э-э, спасибо, – выдавил я, чувствуя, что сейчас что-то будет.

– Не за что, это тебе спасибо, – выдохнула Вика мне в ухо.

Я скосил на нее глаза и осторожно повернул голову. Девушка не отодвинулась и, наоборот, чуть приблизилась.

И тогда я собрался с духом и поцеловал ее.

– Вика!!! – прервал мои попытки исследовать ее гортань языком могучий рык отца. – Сделай телевизор тише!!!

Девушка, положив мне руку на плечо, отстранилась, нашла пульт, и переключила канал, одновременно убавив звук.

– Поменьше движений языком, Саш, – попросила она, и мы снова принялись целоваться.

Я благоразумно последовал ее совету, стараясь действовать, в основном, губами и руками – после того, как она прижалась ко мне грудью.

– Вика! – раздался за дверью голос матери. – Папа хочет поговорить с тобой!