Невеста по приказу, или Когда свекровь ведьма - Лика Семенова

Часть вторая. Внутренняя сторона. Редчайшие твари».

Я перечитала надпись несколько раз, толком не понимая, зачем это делаю. Ничего нового. По обе стороны… Но где между ними граница?

«Магические твари по обе стороны зеркала…»

Я посмотрела в сторону, и взгляд упал на зеркальце Лало. Я взяла его, заглянула в разбитую поверхность, на свое искаженное отражение. Обе стороны зеркала… Сейчас впрямь казалось, что перед зеркалом и в его отражении были две разные реальности. Вторая была изломана, изуродована. Зеркало… почему я раньше не придала этому слову никакого значения?

Зеркало…

Я захлопнула книгу и направилась к выходу. Я очень надеялась, что в моих старых покоях ничего не тронули.

Глава 30

В старых покоях ничего не изменилось. Казалось, туда даже никто не входил за все это время. Вещи были брошены, как попало, поверхности снова покрылись слоем пыли. Меня охватила невероятная уверенность в своей догадке. Я не сомневалась, что была права. Я окинула взглядом спальню, отыскивая зеркало, которое опрокинул тогда Желток. Теперь мне казалось, что этот его жест вовсе не был случаен. Грифоныш гораздо умнее, чем кажется. Но зачем? Не хотел возвращаться? Или были еще причины?

Зеркало нашлось там же, где его оставила Пилар — в дальнем углу за гобеленом. Я выдвинула раму на резной золоченой ножке, вытерла пальцы о платье. Как и все здесь, оно было покрыто пылью. Но тогда, в день приезда… Я точно помнила, что Пилар заострила на этом внимание. В покоях все было в пыли. Все, кроме этого зеркала. Значит, его специально принесли накануне. И, уж точно, не для меня… Тогда для кого?

Я провела пальцами по глянцевой поверхности. На ощупь трещина совсем не чувствовалась. Да и заметить ее можно было, только если пристально вглядываться. Не толще волоса. Если это зеркало и есть ход, повредила его трещина или нет?

Я подвинула его к окну, вытерла юбкой. Какое-то время пристально всматривалась, будто сквозь собственное отражение. И начало казаться, что изображение в зеркале куда-то проваливается, углубляется, становится невероятно осязаемым. До такой степени, что хотелось протянуть руку и проверить, проникнет палец за зеркальную поверхность, или нет. Я занесла руку, намереваясь удостовериться, но понимала, что это глупость. Я простой человек, а не магический зверь. Я не умею ходить этими заколдованными ходами. Но от соблазна было сложно удержаться — меня охватывал какой-то детский азарт. Я ткнула пальцем в глянцевую поверхность, зеркало покачнулось, и меня ослепило яркой вспышкой. Кажется, оно поймало солнечный блик и запустило огромного жирного «зайца» прямо мне в лицо.

Я прикрыла глаза ладонью, подождала пару мгновений. Ослепило так сильно, что теперь перед глазами расходились зеленые круги. Вот же глупости! Кто и умеет ходить этими ходами — так это Желток. Желток…

Я подобрала юбки и кинулась к себе, надеясь, что Пилар еще не успела вернуться. Иначе мне будет очень сложно что-то ей объяснить. К счастью, той еще не было. Желток сидел на столе и внимательно смотрел на меня. Как я мечусь по комнате в поисках корзины. Наконец, я отыскала и посадила в нее грифоныша. Тот не возражал. Лишь смотрел на меня рубиновыми глазищами с превеликим интересом. Я взяла салфетку, намереваясь накрыть корзину:

— Посидишь тихонько, ладно? А мы сходим в старые комнаты. Хорошо?

Желток, разумеется, не ответил. Свернулся на дне калачиком, с наслаждением зевнул и позволил накрыть себя салфеткой.

Вернувшись в старую комнату, я плотно закрыла дверь и подперла ее стулом. На всякий случай. Взяла грифоныша на руки и подошла к зеркалу. Чесала зверьку макушку. Да, сейчас бы оказалось очень кстати, если бы Желток заговорил. Наверное, он мог бы многое рассказать. Но я его не слышала. Да и не могла. А вчера… просто показалось. Я слишком устала. И точка.

Желток лишь снова расчихался, и вокруг птичьих ноздрей закрасовались мокрые потемневшие круги. А я в растерянности смотрела на зеркало. И как я намеревалась что-то проверять? Силком совать грифоныша? Какая же глупость! И весь мой настрой куда-то испарился. Я чувствовала себя такой тупицей…

Я прижалась губами к желтой пушистой макушке:

— Желток, миленький, скажи мне по секрету: ты отсюда пришел, да? Из этого зеркала?

Тот внимательно посмотрел на меня, вытянул шею, рассматривая свое отражение. Я поднесла зверька поближе.

— Ну? А обратно можешь?

Желток особенно громко чихнул. Забрызгал зеркало, мою руку. Неужели он у нас, все же, простывает? Иначе с чего бы ему чихать? А, может, пылью надышался?

Грифоныш сосредоточенно уставился на свое отражение, замер. И я замерла. А, впрочем… У мачехи был попугай. Глупый и горластый — ей под стать. Он мог часами просиживать перед зеркалом. Долбиться в него клювом со всего размаху, облизывать. Или довольно верещать, красуясь и расправляя крылья. А иногда он замирал и таращился. Совсем как Желток сейчас. Наверняка в грифоныше есть что-то птичье…

Желток подался вперед и стукнул клювом в стекло. Тут же отстранился, поворачивая голову. Снова потянулся. Посмотрел на меня. А я вздохнула, снова не понимая, что теперь делать. Мне казалось, что я нащупала что-то очень важное. А теперь — разочарование и тупик.

Грифоныш снова потянулся к зеркалу. Вдруг соскользнул с моих рук, и я растерянно замерла, не понимая, что произошло. На мгновение его силуэт мелькнул в отражении, но, тут же, все пропало. И я видела лишь свое растерянное лицо.

Я оглядывалась по сторонам, пытаясь удостовериться, что Желток меня попросту одурачил, но зверька нигде не было. Выходит, он ушел на эту внутреннюю сторону? И к горлу подкатил ком.

Я опустилась на стул, пытаясь прийти в себя. Ведь именно этого я и хотела. Желток вернулся туда, где и должен быть. А это значит, что никто не пострадает: ни он, ни я. Мне бы следовало радоваться, но на душе теперь кошки скребли. Я даже не поцеловала его на прощанье. И я не могла представить, как мы теперь будем без Желтка? Увижу ли я его еще когда-нибудь? А если увижу, узнаю ли? Он вымахает размером с пони и станет похож на картинку из книги…

Что я скажу Пилар?

Я возвращалась в комнаты не спеша. Без Желтка они покажутся совсем другими: холодными и пустыми. Но меня должна согревать мысль, что с ним теперь не случится ничего дурного. Я расскажу все Вито, как можно скорее. И покончим с этим вопросом.

Я хотела, было, идти прямиком к мужу, но вспомнила,