Попаданец в Дракона 4 - Владислав Андреевич Бобков

Я тебе это ещё припомню! — многозначительно пообещала Аргоза. — Ты у меня так просто не отделаешься!

Лев мысленно вытер лапой лоб, радуясь, что тема Сиарис перестала быть актуальной хотя бы на время. Изначально Думов собирался встретиться со своими родственниками на Тинге в честь их общего столетия, но теперь начал сомневаться. К тому моменту Сиарис их всех так опозорит, что стыдно будет другим драконам в глаза смотреть!

— Нет, старик, — Аргалор вернулся к разговору с Маингансом. — Мы прибыли сюда не для того, чтобы решать твои проблемы. Этот мир, да и вообще вселенная, жестоки, поэтому, если ты хочешь жить в мире, то будь готов за него бороться. Жизнь того, кто готов опускать лапки при первых признаках трудностей, всегда будет в чужих руках.

— Но мы же умрём! — не выдержав, гневно воскликнул старый шаман и его поддержали яростными переглядываниями молодые воины. — Великие духи слишком сильны, чтобы мы могли что-то сделать! Помогите нам!

— Значит умрёте, — безразлично бросил Аргалор, отворачиваясь и направляясь в сторону сосредоточия сил великого духа жизни. Расстояние было небольшим, поэтому можно было и пройтись пешком. — Сражайтесь, бегите или умрите. Или ты хочешь нас заставить тебе помочь?

— Нет-нет, господин. Мы бы не посмели. — тут же испуганно пошел на попятный Маинганс.

— Жалкие глупцы, — фыркнула Аксилия, даже не пытаясь сдерживать голос, от чего скрипящие зубами жители города могли её прекрасно слышать. — Отдали свою свободу в чужие лапы, а теперь плачутся из-за того, что за них решают, кто будет жить, а кто умрёт.

— Ты не объективна, — убежденно заявила Аргоза. — Не все другие расы столь же великолепны, как мы, драконы. Точнее, никто из них не настолько хорош. Эти жалкие смертные просто не способны правильно распорядиться своей свободой без направляющей их драконьей лапы. Как мы видим, здесь они остались без должного контроля и отдали поводок тем, кому не должны были доверять. Будь это металлические драконы, то они продолжали бы жить и плодиться, как это любят делать все смертные.

— Неужели? — хитро оскалилась Аксилия, слегка приглушив голос, дабы идущий впереди Аргалор их не услышал. — Неужто только смертные любят возиться с продолжением рода? Тогда почему ты всё время трёшься вокруг Аргалора? Вы, металлические, называете нас варварами, но с ним ты на удивление любезна…

— Не говори глупостей! — мгновенно пришла в ярость Аргоза, тоже перейдя на злобный шепот. — У нас с Аргалором исключительно взаимовыгодное соглашение! Кроме того, это мне надо у тебя спрашивать, что ты забыла рядом с ним. Неужто ищешь себе спутника чуть ли не с яйца?

— Пф-ф, глупости-то не говори, — постаралась сказать спокойно Аксилия, но тот, кто знал её лучше, заметил бы её неловкость. — Он слишком молод для меня и мал.

— Насчёт последнего, я слышала, может помочь заклинание превращения в гуманоида, с ним, как я слышала… — заговорщически заметила Аргоза, чем заработала полный отвращения взгляд черной драконицы.

— Я знала, что с вашей расой что-то не так, — даже сделала шаг в сторону Аксилия. — Но заниматься человеколожеством — это выходит за любые рамки!

— Оу, ну хорошо, — пожала плечами Аргоза, легко сдавшись под подозрительным взглядом Жаждущей крови. — Если тебе не интересно, что это заклинание делает, то я и не буду рассказывать.

Между драконицами установилась неуютная тишина.

— Хаос с тобой! Что ты хотела сказать! — рыкнула, не справившись с любопытством, Аксилия.

— Я рада, что ты спросила! — мгновенно повернулась к ней только и ждущая этого момента Аргоза. — Ты же знаешь, как появляются новые драконы?

— За кого ты меня принимаешь⁈ — возмутилась черная. — Два дракона договариваются о дне и часе спаривания. Быстро делают это, после чего драконица контролирует своё тело, дабы яйца появились точно в срок к началу тинга.

— А что происходит после спаривания? — настойчиво сказала золотая.

— Что? — недоуменно спросила Аксилия, не понимая, что собеседница от неё хочет — Если два дракона способны друг друга терпеть, то они ждут появления яиц и может быть даже воспитывают их вместе. Хотя обычно этим занимается лишь один дракон.

— Точно! Больше они не спариваются! Но ты знаешь, что у гуманоидов и смертных всё не так. Они постоянно стремятся плодиться и размножаться, и готовы делать это днём и ночью. И как я слышала, это потому что процесс зачатия детей у них происходит как-то иначе, не как у нас…

— Меня беспокоит твой интерес к человеколожеству, — честно заявила Аксилия и на всякий случай увеличила дистанцию между ними. — С тобой явно что-то не так.

— Пф-ф, это просто разговор. — высокомерно хмыкнула Аргоза, отвернувшись.

— Конечно, — дёргано кивнула здоровенная драконица. — Я тебе естественно верю. Просто держись от меня подальше.

— О чём говорим? — заметив перешептывания дракониц, подошел Аргалор.

— Ни о чём! — быстро рявкнула черная драконица прежде чем с готовностью открывшая пасть Аргоза успела что-то сказать.

— Н-да? — ни на секунду не поверив, поднял бровь Лев. — Ладно, не важно. Если бы вы не болтали, а смотрели по сторонам, то знали бы, что мы уже почти пришли к логову великого духа.

— Я и так это знала. — не могла не оставить за собой последнее слово Аргоза.

— Аксилия, я хочу тебя предупредить, — проигнорировал золотую Думов. — Великий дух — это очень опасный противник. А сражаться с ним в его логове — для нас немногим отличается от самоубийства. Поэтому не стоит начинать бой здесь. Понимаешь?

— Хватит говорить со мной так, будто я глупее вас, — раздраженно фыркнула Жаждущая крови и решительно пошла вперёд. — Мы драконы, а они нет — они обречены.

— Ты сам её пригласил. — одними губами насмешливо сказала Аргоза.

— Иди в задницу. — точно так же ответил ей Лев, идя следом за Аксилией, игнорируя шипящий смех золотой.

Центром могущества великого духа жизни, или, говоря драконьими терминами, логова Эви, оказалась расположенная на небольшом холме закрытая со всех сторон гигантскими деревьями небольшая поляна.

Именно там, на самом верху, стояло небольшое скрученное дерево с ярко синими листьями. Это дерево не было особо красивыми или величественным, но одного взгляда на него хватало, чтобы осознать, что оно уникально. Воздух вокруг него чуть